Желтое окно

– Ну так вот, мы вместе с ней живем, и вот я думаю, что надо уже что-то решать, ну, в смысле жениться.

– И?

– Но понимаешь, я не уверен, что это то самое.

– Никто и никогда ни в чем не уверен. Мы все читаем, говорим о любви, но, мне кажется, в этом мире ее совсем не осталось: вся любовь свелась к банальному и пошлому половому акту, который считается апофеозом отношений. Ты живешь свою жизнь в ожидании этого чуда, о котором все говорят и пишут, но самый большой обман заключается в том, что довольствоваться тебе приходится суррогатом. Людей настолько поглотила идея физической близости, что всё остальное, действительно человеческое, ушло на второй план…

– Да я не об этом совсем сейчас.

– А о чем? Ты же хочешь понять, жениться тебе или не жениться, ведь так?

– Ну да.

– Так если ты сомневаешься, значит, не чувствуешь к человеку привязанности как минимум – про любовь я вообще молчу – и хочешь найти в этом какой-то смысл. Но никакого смысла в этом нет, а есть просто банальное желание удовлетворить свои физиологические потребности. Они, конечно, не столь необходимы, как поесть, попить, поспать и подышать, но всё же организму нужны. Вот в тебе и борются два основополагающих начала – тело и дух.

– С тобой просто невозможно говорить на серьезные темы.

– Конечно, невозможно, но ты ведь толком не можешь объяснить, чего тебе надо от меня.

– Я не уверен, что Оля и есть та самая женщина, с которой я хотел бы провести остаток жизни.

– Ты меня иногда просто поражаешь этой своей наивностью и детской непосредственностью. Если бы все люди рассуждали, как ты, человечество уже давно бы вымерло. Что есть мы? Набор нуклеотидных последовательностей, которые постоянно перетасовываются с непонятной целью. Если тебе она нравится, женись.

– Но я не уверен, нужно ли это ей.

– Ну так спроси у нее.

– А если ей это не нужно?

– Что именно не нужно?

– Семья, дети.

– То есть ты считаешь, что брак нужен для детей?

– Ну да.

– Хочу тебя разочаровать. Брак – это просто форма социального договора, подкрепленного государством, и к любви он не имеет никакого отношения.

– То есть ты считаешь, что это нормально – жить с женщиной без брака?

– Вопрос не в том, что я считаю нормальным, а в том, что считаешь нормальным ты. Был я в этом самом браке – и что? Хорошо хоть, детей не было. Для того чтобы понять, нужно тебе жениться или нет, надо точно понимать, чего хочет другой человек. Вот моя бывшая жена не понимала, что мне в то время брак был не нужен, да и ей, наверное, тоже… Но мы всё же расписались. А ведь были к этому не готовы, и что в итоге вышло, ты и сам прекрасно знаешь.

– То есть ты предлагаешь не жениться?

– Ничего я тебе не предлагаю, я просто говорю о том, что в отношениях всё может быть совершенно по-разному, и то, что у меня ничего не получилось, вовсе не означает, что не получится у тебя. Есть ошибки, которые человек должен совершить сам, и никакие примеры других людей не смогут ему помочь. Нельзя научиться общаться, читая и слушая разговоры других людей.

Как я вижу твою ситуацию? Ты уж прости меня за откровенность, но я как твой друг не могу тебе не сказать. Ты ведь почти никогда и ни с кем не встречался, и вот в твоей жизни появилась эта женщина…

– Ольга.

– Хорошо, в твоей жизни появилась Ольга. Ты, не имея опыта общения с женщинами, ухватился за нее, а она – почему-то за тебя, но это уже следующая стадия анализа, к которой я пока не готов. Так вот, ты ухватился за эти отношения так, как будто это твой единственный и последний шанс создать семью. И это нормальная инстинктивная реакция. Со стороны это выглядит так: ты видишь перед собой много совершенно разных конфет, но боишься взять одну из них, потому что опасаешься, что она тебе не понравится. И вот, преодолев свои страхи, ты наконец-то берешь какую-то конфету – ну, предположим, из-за того, что она была немножечко раскрытой. Ты пробуешь ее на вкус, и тебе она нравится, потому что как она может не нравиться, если в ней есть сахар? А для мозга сахар – это что-то вроде наркотика, и поэтому ты боишься выпустить эту конфету из рук, не понимая, что могут быть и другие вкусы и начинки, которые тебе действительно понравятся. Но ты ведь очень честный и не хочешь эту конфету заменить на другую, потому что ты ее уже попробовал. Только вот самое смешное, что для этой конфеты ты тоже конфета.

– Ты знаешь, что я больше люблю фрукты.

– И это со мной нельзя серьезно разговаривать? Я ему тут, понимаете ли, объясняю устройство жизни через конфеты, а он…

– Да понял я всё, успокойся уже. Может, зайдешь ко мне?

– Не ко мне, а к нам. Поверь мне, если ты так скажешь при Оле, я имею в виду «ко мне», скандала не миновать или потом, когда вы будете ссориться, это тебе обязательно припомнят. Так что, раз ты собрался продолжать отношения, пойми одну простую вещь: когда живешь с женщиной, у тебя больше нет тебя, по крайней мере когда она рядом, – есть только «мы».

– Судя по твоему разводу, ты не самый большой специалист в отношениях.

– Так-то да, но всё же опыт есть. Я что-то не пойму, ты хочешь нас познакомить?

– Да. Сказала, что очень хочет посмотреть на тебя, дескать, я ей все уши про тебя прожужжал.

– А, так ты поэтому и не пил? Боялся, что я у тебя ее уведу?

– Да, именно поэтому, давай уже вылазь из машины.

Мы выбираемся на улицу. Сентябрьский ветер обманчив и непредсказуем: перед тем как мы сели в машину, он был холодным, а сейчас потеплел. Андрей живет в кирпичном многоэтажном доме на седьмом этаже. Дорога и разговоры явно снизили количество алкоголя в моей крови, но всё равно неожиданное знакомство кажется мне не лучшей идеей, и, как это часто и бывает, я оказываюсь прав.

Андрей не достает ключ, а звонит в дверной звонок. И по одному этому я понимаю, что всё, что я сейчас услышу и увижу, отрепетировано. И, зная Андрея, понимаю – отрепетировано ей.

У меня всегда была особенность – изменять окружающих людей. Это происходило помимо моей воли. И еще ни разу не было так, чтобы кто-то изменил меня, до тех пор…

Друзья, которых у меня не так уж и много, – единственные, кто не поддавался в полной мере этому воздействию, и именно за это я их ценю, – Жора, Андрей и, наверное, Паша.

Только тогда-то я и осознал, что все те незначительные изменения, которые я наблюдал в Андрее, – это результат воздействия женщины. Поднимаясь на лифте, я уже понял, с кем мне придется столкнуться, и осознал, что лучшим решением будет уйти в сторону, ведь конфликт неизбежен, а мне не хотелось бы, чтобы моего друга поставили перед выбором – либо я, либо она. Всё это выстроилось в моей голове с какой-то сумасшедшей и совершенно неправдоподобной скоростью, словно алкоголь был неким катализатором этого процесса.

Она открыла дверь. Худощавая и высокая брюнетка. Одета в белую мужскую рубашку навыпуск и джинсы. Длинные прямые волосы зачесаны назад. Маленькая родинка на лбу. Широкие густые брови. Небесно-голубые глаза, нос с небольшой горбинкой и слишком полные губы. Мне показалось, что я попал в какой-то сериал с типовыми красотками и сейчас предстоит смеяться над непонятными и глупыми шутками, создавая видимость дружеской атмосферы.

Обычно о человеке тебе становится всё более или менее понятно через несколько минут, если ты, конечно, уже вооружен жизненным опытом, состоящим из многочисленных ошибок. Опыт – вещь индивидуальная и, безусловно, субъективная. Не могу объяснить, что же такого было в Ольге, что сразу заставило меня насторожиться и понять: друзьями мы никогда не станем. Что-то глубоко внутри нас было не просто противоположным, а взаимоисключающим – как метафизика и диалектика.

– Оля, – представил ее Андрей…

* * *

Раздается звонок. Я не сразу понимаю, что это звук моего нового телефона. В телефонной книге нашлось место этому контакту, несмотря на то что я звонил по нему лишь раз в год для поздравления с днем рождения. Это была специалист отдела кадров: