Отцу

Я положил листок на стол – сильно тряслись руки. Далее корявым почерком было написано, что с помощью машины внизу он застрял в изнанке и не может выбраться. Также он вкратце расписал, как включить это устройство.

«Молнии тебе помогут», – писал Николай.

Кажется, я понял, о чём он.

Дёрнуть рычаг, нажать кнопки на панели в определённой последовательности, воткнуть провод в устройство. Повторить с другой стороны, дождаться зелёного света лампочек. Подняться на второй этаж, включить генераторы. Вернуться вниз, ждать накопления энергии.

В письме сына было сказано, что теперь необходимо накопить энергию до максимума, после чего нужно нажать ближайший к выходу рычаг.

Но как определить лимит?

Решил ориентироваться по гулу, исходящему от этой конструкции. В определённый момент стало казаться, что стены уже начали вибрировать, и именно тогда я нажал на рычаг.

Всё потухло. Однако через несколько секунд механизм запустился, стал слышен треск, волосы встали дыбом и…

И вспыхнуло.

Я пришёл в себя на том же месте, где и запускал аппарат. Находился всё ещё в холле, однако он изменился: отсутствовали провода, аккуратно стояла мебель. Помещение выглядело обжитым.

Но на душе было погано, во рту чувствовался привкус горечи. С каждой минутой становилось невыносимее, потому я решил выйти из комнаты.

Зашёл в детскую. Стало легче. Всё стало как и было во время школьных лет Николая. Всё так же стоял столик около стены. Всё так же была не заправлена кровать. Я улыбнулся.

На столе были разбросаны тетради. Я взял одну из них.

– Фи-зи-ка, – мой собственный голос казался чужим – гулким, скрипучим.

Внутри не было никаких формул, задач, записей. Только на первой и на последней страницах было написано:

«ОНИ НЕНАВИДЯТ. ОНИ ЗАВИДУЮТ»

Кто «они»? И почему?

Взял другую тетрадь. Там уже не было никаких странных надписей, лишь заметки, написанные, судя по всему, Николаем.

«Они не общаются со мной, думают, что я странный. Преподаватели говорят, мне нужно перестать грезить о других мирах. Какие другие миры? Я же просто рассказал, что в теории можно подчинить молнию и уже с ней…»

«Папа, сегодня со мной разговаривал учитель по физике. Он сказал, что я хоть и умный, но моя идея безумна и невыполнима. "Придумай что-нибудь другое, если хочешь впечатлить остальных и подружиться с ними". Одноклассники подначивают меня, мол, иди, поймай свою молнию. Почему они на меня ополчились?»

Последнюю запись я не помню. Да, точно, Николай не оставлял мне этой записки.

Я отложил тетрадь. В комнате стало душно – нужно проветрить. Когда открыл окно подул бешеный ветер, снося полки и переворачивая мебель. Меня прижало к стене кроватью.

Очнулся я на улице. Дом исчез, вокруг были только деревья. Вдалеке виднелась водонапорная башня. Воздух был очень тяжёлым, как перед грозой. Хотя на небе ни облачка.

Деваться было некуда, я пошёл к башне. По ходу движения стал замечать, что на некоторых деревьях прибиты пустые листы бумаги. С каждым шагом их становилось всё больше.

Тем временем башня не приближалась. Я шёл долго. Не знаю, час или два, но успел порядочно устать. Решил отдохнуть у ближайшего дерева.

Пошёл мелкий дождь. Капли воды упали на бумагу. Но та не стала размокать, наоборот, на ней стали проявляться надписи.

«Личность погибшего в результате несчастного случая пока ещё не установлена из-за многочисленных ожогов. Неизвестна причина по которой мужчина оказался…»

Далее текст прерывался. Осталось только мутное изображение лежащего силуэта.

Я стал оглядываться в поисках других возможно проявившихся заметок, но резкий ветер сорвал их с деревьев. Листы бумаги кружились в воздухе в хаотичном танце, с каждым мгновением всё больше напоминая силуэт человека.

Ветер резко прекратился. Бумажки осели на земь, приняв форму сгорбленного человека. Слышались всхлипы.

Судя по всему, плакала фигура. С каждым шагом всхлипы раздавались всё громче. Можно было вычленить отдельные фразы.

«Почему?»

«Прости, что сбежал»

«Не надо было их слушать»

«Зачем полез туда?»

Я подошёл и аккуратно положил руку на плечо фигуре. Та резко посмотрела на меня своими пустыми глазами и прокричала:

– Папа!

Звуковой волной меня унесло к водонапорной башне, прибавившей в размерах. Погода испортилась окончательно – шёл ливень, сверкали молнии. Очередная вспышка осветила лестницу, намекая, что я должен лезть вверх.

– Отец! – меня пронзило, будто током. Это был голос Николая. Он раздавался сверху.

Только полный идиот полезет ввысь в грозу. И именно им я и являлся. Дурак.

Я лез и лез. Лестница не кончалась, погода портилась, а крики Николая слышались всё чаще.

Наконец перекладины кончились. Я вылез на огромную площадку, утыканную громоотводами. Около одного из них стоял Николай. Он увидел меня.

– Отец! – жёсткие объятия до хруста ребёр. – Папа! Папа! – слёзы и всхлипы. – Я смог, папа! Я смог! – неопрятный внешний вид, покрасневшие глаза и льющие ручьём слёзы.

– Николай, что случилось? Нам надо уходить, пойдём отсюда, мы в опасности!

– Папа, стой! Ответь на один вопрос.

– Какой ещё вопрос? Нас сейчас убить может, пошли отсюда.

– Нет, ответь. Это важно, – неисправим. Упрям. Прямо как я.

– Хорошо, давай быстрее.

– Ты прощаешь меня?

– Да, а теперь пошл…