И снова мир

– Как вас здесь много, – произнёс Элисар, обведя взглядом посетителей отеля.

– Доченька моя, – Бадр бросился к Абаль, но та оттолкнула своего жестокого отца.

– Поди прочь, сын сатаны, теперь я знаю всё о твоих деяниях, – с презрением произнесла Абаль, памятуя о страшной гибели своего возлюбленного Энтони.

– Сумасшедшая, – Вагиз, подойдя к Абаль, ударил её по лицу.

– Ты мне больше не отец, я отрекаюсь от тебя, и ты, его прислужник, будь проклят навек! – кричала разъярённая Абаль.

– А ну живо прекратить семейные разборки! – приказал Алан.

– Вы немного не успели, – Нерумерус встал со своего трона.

Солдаты направили на него свои автоматы, но Элисар приказал им не стрелять.

– Позволим ему высказаться, – промолвил Элисар.

– Знаете, кто испортил ваши планы?

– И кто же? – спросил Элисар.

– Мальчишка, погибший смертью храбреца, уничтожил экиден.

– Разве это что-то меняет? – Элисар насторожился.

– Нет, но вместе с экиденом уничтожен и главный кайтен.

– Ты успел сообщить им?

– Да, теперь все люди на планете узнали о существовании подземного города Харс, о присутствии на земле нагов, и грядёт большая война, Элисар.

– Будущее туманно, и кто победит в этой войне, неизвестно, – ухмыльнулся Элисар.

– Ты прав, но твои сородичи дропа тоже теперь знают, тебе не укрыться от их мести, предатель своего народа.

Элисар развернулся, направившись к выходу.

– Куда вы, господин, – пролепетал Алан.

– В Харс, куда же ещё теперь идти, болван.

Автоматчики, побросав своё оружие, бросились догонять своего начальника.

В проёме всё ещё стояли Вагиз и Бадр, они лелеяли надежду, что их дочь, их невеста одумается и пойдёт за ними.

– Я лишу тебя всего наследства, если ты не последуешь за нами.

– Ты меня больше никогда не увидишь, никогда!

Бадр достал из кобуры револьвер и, закрыв глаза, выстрелил в свою дочь. Открыв их, он увидел поражённого пулей, раскачивающегося из стороны в сторону толстого человека, загородившего собой Абаль.

– Япошка, что с тобой? – к упавшему на пол Митсеру подбежал Джери. Мышонок приподнял голову Такахаси, и тот смог произнести свои последние слова: – Позаботься о Кляксе.

Глава XXVI

Под хрустальным куполом здания суда на балконах расположились дропа, наблюдая за ходом процесса. Освещением суда занимались журналисты со всего мира, в том числе и журналисты «Иллюмити ньюс» – Константин Шох со своим лучшим сотрудником Ленгом. Подсудимыми были представители мировой человеческой элиты всех мастей. Среди них были Виктория Холмс, председатель «Гринпис Компарейшен», ответственная за применение смертоносного для окружающей среды вещества; Чжан Бэй, учёный, поучаствовавший в разработке оружия и проводивший опыты над детьми юков; генерал КНДР Сюин, а также офицер армии США Алан Мориц, применившие ядерное оружие против земноводных юхов, уничтожившее новый Вавилон; шейхи, ответственные за многочисленные теракты, Вагиз аль-Насаб и Бадр эль-Каддури; Элисар Дропа, предатель своей расы, скрывавшийся в подземном городе нагов до тех пор, пока Харс не был полностью завоеван людьми и дропа. На скамье подсудимых были и те, кто осознал свою вину ранее, участники событий, произошедших в Гранд Палас: Мари и Жан Клебер, мышонок Джери Грин, Роланд Амарок, Майкл Гаррисон, Кобэ Антао, Фикаду Садо, Абаль эль-Каддури, Иван Астафьев, Антон Шевалье, а также Канг Ли, на скамье подсудимых пустовало одно лишь место, место, на котором должен был сидеть Митсеру Такахаси. Обвинителем человеческих преступлений против планеты выступал залатанный Хипо, защищал расу людей Александр Максвел. Была заслушана сторона защиты и сторона обвинения. Главный судья Нерумерус должен был вынести свой вердикт, но перед совещанием коллегии он дал последнее слово Александру.

– Наш мир слишком хрупок, наш мир не совершенен, как не совершенен и любой из здесь присутствующих. Неважно, кто ты по расе, важно лишь, кто ты по душе, зверь или же существо, наделённое разумом, способное любить и сострадать. Нам необходимо время, чтобы исправить свои ошибки, нам необходимы настоящие, цельные, совестливые люди, которые будут вести нас вперёд к будущему, к будущему, где больше не будет ни войн, ни преступлений. Мы не просим у вас прощения, ибо совершённое нами нельзя искупить никакой ценой, мы просим у вас наказания, которое заслуживает дитя, совершившее проступок перед своим родителем. Детство закончилось, и мы готовы к взрослой, сознательной жизни, прошу вас только дать нам возможность в последний раз самим распорядиться своей судьбой. Человечество обречено, если за него всё решено заранее.

Конец

    2017–2019