Олимпийское «дело». Современный детектив

На диване лежала пожилая женщина. Руки её были широко раскинуты. «Также, как у её сына, – отметил майор. – Надо же, подумал он, и внешне похожи, и лежат после смерти одинаково. Вот и нет семьи».

Громов увидел Виталика и сухо бросил лейтенанту: «Докладывай»

– Когда «Скорая» приехала, Звонарева уже была мертва. Врач говорит, что смерть не естественная.

– Смерть всегда неестественная, – буркнул Громов.

– Я имею в виду, что умерла она не от сердечного приступа. Вы удивитесь, но, похоже, её тоже убили разрядом тока.

– Опять тока!

– Так точно. И, судя по всему, она знала убийцу.

– Почему так думаешь?

– Дверь открыта хозяйкой, никаких следов насилия на теле. По крайней мере, видимых.

– Это пусть эксперт нам скажет. Что еще?

– У ворот, метрах в тридцати, есть четкие следы автомобиля. Соседи говорят, рано утром подъехал внедорожник черного цвета. Модель не знают, номер не рассмотрели, кто приехал не видели.

– Очень наблюдательные соседи. Серега, узнай у местных коллег, есть ли камеры где-то на подъезде к деревне. Мигом найдите видео и ищите черный внедорожник, который… Кстати, во сколько примерно видели машину?

– Около восьми.

– … От семи до девяти он должен был въехать в деревню и выехать из неё. Пусть расспросят гаишников на посту километрах в пяти отсюда. Стоп! А собака?

– Какая собака? – не понял Скороходов.

– Соседи говорили, что Звонаревы жили втроем: мама, сын и собака. Где собака, она должна была быть с хозяйкой.

– Ни о какой собаке врачи со «Скорой» не говорили. Может, соседи по даче взяли. Или убежала.

– Виталик, метнись к соседям, узнай.

– Будет сделано.

– А если собака убежала, мы что её искать будем? – вставил Бажин.

– Надо будет – будем и собаку искать.

Громов почувствовал, что собака не просто исчезла. Есть в этом что-то, могущее помочь в поисках убийцы. Может, убивал бывший родственник.

– Сергей, позвони Марине, она узнала что-то об отце. Ну и о муже, соответственно.

– Набираю.

– А где Богатырев? Где Саша, я спрашиваю.

– Да здесь я, ходил вокруг дома, смотрел, что да как.

– И чего высмотрел?

– Не знаю, поможет это нам или нет, но к калитке ведут следы человека и собаки. Отпечатки я взял. Полагаю след мужчины, размер ноги примерно 43-й.

– Собака, собака… Виталик, что там Марина.

– Отец – Звонарев Петр Михайлович, 1955 года рождения, судим, и в 1998-м получил пятнашку по 105-й. Месяц назад откинулся. О месте жительства никаких данных нет.

– Понятно. У нас есть подозреваемый. Ищем Петра Михайловича. Пусть Марина свяжется с колонией, получит все, что на него есть. Надо разослать ориентировки по всем ОВД Москвы и соседних регионов. Все это срочно! Сергей, контроль на тебе.

Громов вспомнил, что начальник приказал докладывать почаще, и набрал номер полковника. Доложив ситуацию и получив одобрение, он снова включился в работу. «Почему собака пошла за человеком, которого, скорее всего и не видела? Этот вопрос не давал ему покоя. Что-то тут не так». Громов решил сам поговорить с соседями.

Долго искать их не пришлось. Убийство пожилой женщины мгновенно стало в деревне событием года. Соседи стояли вдоль забора и справа, и слева. Громов выбрал тех, что справа, они показались ему более адекватными.

– Уважаемые, можно с вами поговорить немного?

Мужчина и женщина, к которым обратился Громов, были польщены вниманием полицейского офицера из самой Москвы и с удовольствием согласились рассказать все, что знают. На вид они были пенсионерами лет шестидесяти с хвостиком. Присев в саду на старую скамейку с остатками краски на гнилых досках, Громов задал первый вопрос о собаке.

Соседи удивились, что офицер интересуется не убитой женщиной, а её собакой, но подробно ответили. Громов узнал, что пес по кличке Шериф был доберманом. Стареньким и любимым Звонаревыми. А сами они были скромными, тихими и «чисто городскими». Видимо, соседи хотели сказать – интеллигентными. На даче сын бывал иногда по выходным, а мама жила здесь все лето. Утром и днем копалась в саду и в огороде, а вечером сидела у окна на кухне: пила чай и смотрела телевизор. Если просили, всегда одалживала соседям то сотню, то две до пенсии. Очень отзывчивая была.

Громов спросил, приходил ли к ним кто-то посторонний, и получил отрицательный ответ. Один или два раза Петр приезжал с женщиной. Молодой, лет тридцати, симпатичной. Но даже имени её соседи не знали.

Побеседовав с аборигенами, Громов вернулся в дом Звонаревых. Бажин в этот момент говорил с кем-то по мобильному. Продолжая говорить, он знаком показал майору, что получил важную информацию.

– Кажется, местные вычислили джип. Очень похожий автомобиль в указанное время проследовал мимо поста ДПС. Вот номер «Анна, 456, Константин, Константин. 99-й регион».

– Быстро передай номер Марине и пусть пробивает хозяина.

– Местные уже пробили. Машина зарегистрирована на Петра Ильича Филькина, 1955 года рождения. Живет в Москве, есть адрес. А теперь угадайте, где работает гражданин Филькин?

– В «Олимп инжиниринг»?

– С вами неинтересно, вы все знаете.

– Отправьте людей в адрес, пусть его привезут на Петровку. Я хочу с ним поговорить. Едем, Виталик с Сашей закончат без нас.

Громов с Бажиным поехали в Москву. Под аккомпанемент полицейской сирены майор погрузился в собственные мысли. Вопросов пока слишком много и ни на один нет ответа. Если убийца отец семейства, то причем здесь Филькин? И потом собака… Почему она спокойно пошла с преступником? Что за способ убийства – током?

– Сергей, звони Марине, пусть поищет что-то общее в биографии Звонарева-старшего и Филькина. Может, их что-то объединяет?

– Она только что сама звонила. Петр Ильич Филькин и Петр Михайлович Звонарев родом из одного города – Волжского Волгоградской области, они дружили с детства. Знаете, кем трудится в этом самом «Олимпе» гражданин Филькин?

– Не томи, кем?

– Первым заместителем генерального директора, вот кем, – выпалил Бажин. – А в середине девяностых он работал заместителем министра. Во как!

Громов аж присвистнул. Ничего себе поворот. Ну что ж, по крайней мере, понятно, почему Матросову с утра звонят с самого верха. К Громову снова вернулось необъяснимое и неприятное предчувствия чего-то нехорошего.