Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Придумано в СССР

Год написания книги
2016
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13 >>
На страницу:
5 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Товарищи, да Шкапенко над нами просто издевается! – взял слово молодой, но тоже уже порядочно талантливый актёр. – Он считает, что у нас провинциальный театр. Да, у нас провинциальный театр! Но у нас великие цели! Воспитание человека будущего, слияние города и деревни и другие не менее важные проблемы современности. Сможем ли мы справиться с этими задачами? Сможем! Но только в том случае, если не будем рвать чётко выстроенной канвы спектакля! Поэтому во имя идеи предлагаю снять Шкапенко со всех ролей и отдать их более надёжным исполнителям.

– Верно! – раздались голоса. – Хватит канву разрушать да акценты смещать! Уволить его! Чего там… У нас средний театр, но высокие цели!

– Тихо! Тихо! – успокоил всех режиссёр. – Товарищи! Хотя я и согласен со всем, что здесь говорилось, и, мало того, сам неоднократно просил Шкапенко – во имя идеи, конечно, – играть свои роли побледнее, я бы даже сказал, чуть посерее, но всё-таки считаю, что исключение есть слишком суровая мера для начинающего актёра. По-моему, лучше пускай Шкапенко напишет «по собственному».

С тех пор прошло много лет. Теперь Шкапенко работает педагогом актёрского мастерства в театральном училище одного провинциального города. Когда молодые актёры показывают ему свои этюды, он обычно им говорит:

– Хорошо! Талантливо! Но поскромнее надо – так не принято! – На этих словах педагог с грустью задумывается о чём-то и добавляет: – Ведь главное в актёре как в жизни, так и на сцене – это скромность! Поймите это…

Недавно, когда Шкапенко провожали на пенсию, директор училища сказал:

– Товарищи! Перед нами человек, который никогда не играл Гамлета и которому никогда не рукоплескал зал, но который всю свою трудовую жизнь отдал во имя идеи!

Когда Шкапенко вышел на сцену, раздались аплодисменты. И хотя непонятно было, кому аплодируют – ему или директору, – Шкапенко всё-таки вспомнилась его любимая роль… пятого сорняка!

Домик в тайге

Ответственным за выставку молодых художников в редакции журнала назначили редактора отдела прозы.

Первым к нему вошёл молодой художник, который ещё никогда не выставлялся. Недавно он вернулся из поездки по Сибири и поэтому принёс картину, навеянную воспоминаниями о путешествии, – «Домик в тайге».

Редактор долго смотрел на картину, потом сказал:

– Хорошо! Талантливо! Чувствуется, что вы владеете кистью. Но много. Надо сокращать!!! Тайга, сопки, листочки, ягодки… Было! Всё это тысячу раз было и давно уже никого не интересует. А вот домик в тайге – это хорошо. Свежо! Его и оставим!

С этими словами редактор взял ножницы и со всех сторон обрезал полотно.

– Смотрите, как заиграл теперь ваш домик, – сказал он, – когда ничто не отвлекает нас от главной мысли. Запомните! В одном произведении должно быть не более одной мысли. Закон Якобсона. Тем более если произведение такого малого формата, как мы только что с вами установили. Но пойдём дальше.

Охотник, выходящий на крыльцо на мороз, и милое женское личико, провожающее его взглядом из окна, из тепла и уюта. Это плохо, слюняво, сопливо. А главное, опять-таки было…

Редактор взял красный карандаш с толстым, как обрубленный бульдожий хвост, грифелем и жирным крестом перечеркнул её печальное лицо.

– Вот так, – сказал он. – Не более одной мысли. Это важно. Осталось что? Правильно. Найти эту мысль. Видите ли, – обратился он к автору, – сейчас ваш домик – нечто абстрактное, висящее в воздухе. А между прочим, в стране столько ударных строек. Молодёжь повсюду охвачена энтузиазмом! Нехорошо проходить мимо такого явления.

Редактор взял кисть, и через минуту над входом в домик появился красочный плакат «Здесь будет ГЭС!».

– Вот, – обрадовался он, – другое дело. И динамика увеличилась, и передний план заиграл. И даже интрига появилась. Мол, в лесу – и вдруг ГЭС! Этим вы как бы хотите сказать, что нашей молодёжи всё под силу. И ГЭС в лесу без реки построить, и судостроительный завод в Каракумах! Учтите, вы – молодой художник, поэтому должны сразу же заявить о себе как о человеке, поднимающем серьёзные проблемы. Так, что теперь? Теперь вроде можно перейти и к герою произведения. Почему он у вас с ружьём? Охотник? Какие могут быть охотники на ударной стройке? За кем он там охотится? На кого вы намекаете? Нет уж. Сделайте его лучше рабочим, каменщиком, простым героем труда. Это же очень просто: вместо ружья – мастерок, вместо головы – каска. Да приоденьте его поприличнее. Вы видели когда-нибудь, как одеваются на ударных стройках? Съездите в командировку, посмотрите. Заодно и сами приоденетесь… Стоп! А это ещё что такое?

Редактор присмотрелся к лицу охотника-каменщика и сковырнул ногтем краску с его носа.

– Это не надо, – сказал он. – Это лишнее. И так всем ясно, что на этом месте у него нос. Не надо разжёвывать детали. Они лишь затягивают действие. И потом – это несовременно. Словом, давайте, крутите, вертите, дорабатывайте – должно получиться. По-моему, у вас есть способности.

От редактора молодой художник вышел с радостно бьющимся сердцем. Скоро его картина впервые появится на настоящей выставке!

«Это ничего, что всё переменили, – думал он. – Зато редактор сказал, что я способный. А значит, могу стать известным художником. И вот тогда. Вот тогда я никому уже не позволю вмешиваться в моё творчество».

Счастливый, он вернулся домой и решил тут же взяться за переделки. Развернул картину, увидел поставленный на ней крест и с грустью подумал: «Эх, вернуться бы туда навсегда! Да к выставке готовиться надо. А это сейчас важнее всего».

Петля

Осенило, сел, набросал – понравилось!

Додумал, дописал, докрутил, дожал, перечитал – не понравилось!

Убрал, урезал, ужал – читать противно! Отложил, улеглось, успокоилось, вынул, перекроил, напечатал, перечитал – замечательно!

Исправил ошибки, отнёс в редакцию – не понравилось!

Вернули!!!

Обиделся, ушёл, пришёл, переделал, порезал, добавил, убрал, сузил, расширил, дожал, дотянул, перепечатал, исправил ошибки, перечитал – отвратительно!

Отнёс в редакцию – понравилось!

Взяли!!!

Исправили ошибки, перекроили, добавили, сузили, набрали, не умещалось, обрезали – напечатали!

Не узнал!!!

Рассердился, разгневался, раскричался – решил уйти из литературы!

Позвонили друзья, похвалили – решил вернуться в литературу!

Принесли гонорар – решил остаться в литературе!

Осенило…

Слава

Молодой, никому не известный писатель Тюнькин разделся, сложил на берегу вещи с паспортом, чтобы не остаться безымянным, и бросился в воду. С тех пор его никто не видел. Зато весть о том, как трагически погиб начинающий гений, живо облетела сначала литературные круги, потом – прилитературные…

Уже через два месяца его рассказы наперебой стали печатать во всех журналах. Когда рассказы кончились, критики нашли письма, фразы, записки, телефонные разговоры… Не оказались равнодушными к его творчеству и кино с опереттой. В компаниях интеллектуалы говорили только о гении Тюнькина. Многие рассказывали подробности его трагической жизни. Причём рассказывали так подробно, что сами со временем начинали верить в то, что были знакомы с ним.

На торжественном заседании его посмертно приняли в Союз писателей и даже хотели выдать путёвку на лето в Коктебель, но вовремя опомнились и решили ограничиться бюстом, который известный скульптор лепил по рассказам редактора.

«Молодой, подающий надежды писатель Тюнькин перевернул ещё одну страничку в истории нашей современной литературы, – читал предисловие к рассказам Тюнькина старший матрос Шпунькин, он же урождённый Тюнькин. – И мы рады, что именно наш журнал открыл этот недюжинный талант. Именно к нам в редакцию впервые принёс свои рассказы этот неприметный на первый взгляд маленький человек с большой буквы…»

Шпунькин отложил журнал и вспомнил, как редактор впервые принял его у себя.

– Ваши рассказы хороши, – сказал он тогда, – но в них мало мяса. А современный читатель особенно любит мясо. Вот вы, например, любите мясо?

– Очень люблю! – признался Тюнькин. – Но где же его взять в наше время?

– Писатель должен уметь находить мясо везде! На то он и писатель! – заключил редактор. – Так что ищите, добавляйте и приносите!

Насколько мог, Тюнькин добавил в свои рассказы мяса и снова пришёл в редакцию.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13 >>
На страницу:
5 из 13