Мертвые львы

Однако минут через двадцать наверху раздался страшный грохот, которым обычно сопровождается падение компьютерного монитора с высоты письменного стола, причем от удара экран разлетается вдребезги. За грохотом последовал шорох разбитого стекла и пластмассовых деталей, рассыпавшихся по полу. Вздрогнул не только Ривер, но и все остальные. И все в Слау-башне услышали зычный рев:

– Черт побери!

После этого все стихло.

На зернистом, дерганом черно-белом видео поезд стоял у перрона. Поздний вечер. Шел дождь; платформа была крытой, но из плохо состыкованных водосточных желобов капало. Тянулись секунды. Ничего не происходило. Потом внезапно, будто где-то за камерой открыли ворота, на платформу хлынула толпа взволнованных пассажиров. Двигались они прерывисто: камера вела съемку с равномерными пропусками кадров. Об этом говорили и руки, неожиданно вытащенные из карманов, и внезапно свернутые зонтики. На лицах явно читались раздражение, волнение и желание оказаться где-нибудь еще. Ривер, хорошо запоминавший лица, никого не распознал.

Все собрались в кабинете Хо, потому что у Хо было самое лучшее оборудование. После того как Лэм уронил свой компьютер, пытаясь вставить в него сидиром – Ривер отдал бы свое месячное жалованье, чтобы хоть глазком полюбоваться этой комедией, – он полчаса кипятился у себя в кабинете, а потом пришел к Хо, будто так и задумал с самого начала. Следом за ним появилась Кэтрин Стэндиш. За ней подтянулись и остальные слабаки, и Лэм не стал возражать, возможно от смущения, хотя Ривер в этом и сомневался. Если бы Лэм попытался объяснить, что такое смущение, то изошел бы по?том, но безуспешно. Он вручил Хо диск, всем своим видом демонстрируя, что видеозапись должны просмотреть все. А потом ответить на вопросы.

Звука не было; не было и никаких указаний на то, где это происходит. Перрон опустел, поезд тронулся. По-прежнему никаких намеков или подсказок: состав рывком сдвинулся с места и пропал из виду. Остались пустой перрон и рельсы под проливным дождем. Спустя четыре или пять секунд, которые в действительности были пятнадцатью или двадцатью, экран почернел. Весь эпизод длился не больше трех минут.

– И еще раз, – сказал Лэм.

Хо постучал по клавишам, и все снова уставились на экран.

Когда просмотр закончился, Лэм сказал:

– Ну что?

– Запись с камер наблюдения, – сказал Мин Харпер.

– Великолепно. Есть желающие добавить что-то умное?

– Поезд западного направления, – сказал Маркус Лонгридж. – Обычно они уходят с Паддингтона в Уэльс и Сомерсетшир. В Котсуолдс. Это где снято, в Оксфорде?

– Да. Но я все равно не помню, как тебя зовут.

– Я сделаю ему бейджик, – сказал Ривер. – А лысый там кто?

– Какой лысый?

– Примерно на девяностой секунде. Все остальные рванули в вагоны, а этот пошел вдоль перрона, мимо камеры. Предположительно, сел в вагон чуть дальше.

– А что в нем такого? – спросил Лэм.

– Так ведь дождь идет. Все остальные садятся в те вагоны, которые попадают в кадр, а значит, там платформа крытая. Потому что никому не хочется мокнуть. А он – нет. Хотя он без зонтика.

– И шляпы у него нет, – сказал Лэм.

– Наподобие той, которую ты принес.

Лэм помолчал, потом кивнул:

– Да, наподобие этой.

– Если это Оксфорд, – сказала Кэтрин, – то это пассажиры автобуса, в котором умер Дикки. Так?

Лэм посмотрел на Хо:

– Ну-ка, пчелка-труженица, что еще ты успел предать общественной огласке? Состояние моих зубов? Или состояние моего банковского счета?

Хо, обиженный отведенной ему ролью массовика-затейника, заявил:

– Никто же не обращается к лучшему специалисту по пластической хирургии, чтобы удалить вросший ноготь.

– Ты только не подумай, что я тебя оскорбляю, – доброжелательно сказал Лэм.

– Я…

– Потому что, когда это случится, ты, мандавошка узкоглазая, это наверняка поймешь. – Он обернулся к остальным. – Что ж, Картрайт не промахнулся. Кстати, такое я говорю очень редко. Наш лысый друг, назовем его мистер Эл, вечером прошлого вторника сел в поезд на железнодорожной станции Оксфорд. Поезд направлялся в Вустер, но по пути делал остановки. На какой из них сошел мистер Эл?

– И что нам теперь, гадать? – спросил Мин.

– Да. Потому что мне очень интересны ваши бестолковые предположения.

– Видеозапись с камер наблюдения получена из Оксфорда?

– Молодец.

– А камеры наблюдения есть и на других станциях.

– И в поездах тоже, – добавила Луиза.

Лэм захлопал в ладоши:

– Фантастика! Милые крошки-эльфы думают за меня все мои мысли. Итак, теперь, когда вы установили эти факты, до которых любой идиот допер бы в два раза быстрее, перейдем к важным делам, а именно к моему распоряжению: один из вас займется проверкой видеозаписей и даст ответ на мой вопрос.

– Я готов, – сказал Ривер.

Лэм его проигнорировал.

– Харпер, задание как раз по тебе. Никаких вещей с собой таскать не придется, так что не придется и беспокоиться, что ты по рассеянности что-нибудь потеряешь.

Мин покосился на Луизу.

– Ого! – сказал Лэм и посмотрел на Хо. – Ты видел?

– Что?

– Харпер переглядывается со своей подружкой. Интересно, что бы это значило. – Он откинулся на спинку стула Хо, сложил пальцы домиком и подпер ими подбородок. – Сейчас ты мне скажешь, что не можешь.

– Мы получили задание, – буркнул Харпер.

– Мы?

– Луиза и…

– Зови ее Гай. Здесь тебе не дискотека.