История пива: От монастырей до спортбаров

Святой Колумбан родился на востоке Ирландии примерно в 540 г., служил в многочисленных монастырях своей родины и в возрасте 49 лет отправился проповедовать на материк. Состояние веры в находящейся под властью франков Галлии потрясло Колумбана, и он взял на себя миссию по возвращению порядка как при бургундском дворе, так и среди народа. Он основал в Аннегри монастырь, устав которого стал образцом для многих европейских обителей к северу от Альп. Хотя на родине Колумбана в Ирландии были монастыри, запрещавшие братьям любые хмельные напитки, сам проповедник к сторонникам сухого закона не принадлежал. Напротив, Колумбан, настаивая на аскезе монастырской жизни, отдавал должное пиву. Преподобный настоятель терпеть не мог, когда проливали пиво, и в уставе монастыря Аннегри были подробно определены наказания, которые назначались расплескавшим пиво монахам. Для небрежного брата пиво заменяли водой на срок достаточный, чтобы количество воды возместило количество разлитого напитка. Ведущая роль пива в монастырской жизни при Колумбане проявляется и в многочисленных легендах об этом святом.

Однажды, когда братия уселась за ужин, прислужник отправился в погреб за пивом. Он вынул из бочки затычку и уже подставил под струю кувшин, когда услышал, как его зовет Колумбан. Прислужник заторопился обратно в трапезную с полным кувшином в одной руке и затычкой – в другой. Когда кто-то из сидевших за столом братьев спросил насчет затычки, прислужник бросился в погреб. Внизу он лицезрел чудо: на полу не было ни капли пива, а бочка стояла полнехонька. С облегчением возблагодарил прислужник Господа. Радостные монахи истолковали этот случай так, что Господь захотел уберечь послушного настоятелю прислужника от предполагаемого уставом наказания. Доля славы, порожденной этим чудом, досталась и Колумбану. Вера братьев в Провидение укрепилась, и ужин продолжился в еще большей радости.

Слава Колумбана как благочестивого мужа разошлась широко, и он основал в Бургундии новые обители. В монастыре Фонтен произошло второе чудо с пивом, которое Иона из Боббио описывает в житии святого: «Колумбан отправился в монастырь Фонтен и увидел 60 братьев, которые трудились в поле. Когда они завершили свой нелегкий труд, он провозгласил: "Братья, да подарит вам Господь наш обильную трапезу". Услышав это, помощник настоятеля заметил: "Отче, верьте мне. У нас всего два хлеба и толика пива". "Так принесите их!" – отвечал Колумбан. Помощник принес Колумбану хлеб и пиво. Тот поднял глаза горе и произнес: "Иисусе, спаситель наш, который пятью хлебами накормил пять тысяч пришедших слушать тебя, сотвори из этих хлебов и этого напитка столь же щедрую трапезу!" И произошло чудо. Все наелись досыта и пили столько, сколько хотели. Прислужник унес вдвое больше хлебных краюшек и пива, чем было вначале».

Разумеется, не всякое пиво было во благо. В 611 г., находясь на пути в Бригантию (нынешний г. Брегенц в Австрии), Колумбан услышал про гигантскую глиняную бадью с пивом, которую горожане собирались принести в дар языческому богу Вотану. Святой вышел на площадь, где стояла бадья, и в гневе со всей силы дунул на нее. Бадья развалилась на куски, и пиво вылилось на землю. Говорили, что после этого случая горожане обращались в христианство толпами. Теперь-то они знали, чьим именем надо благословлять пиво.

Если Колумбан вернул пиву добрую славу, то его духовный брат святой Галл (ок. 550–646), последовавший за Колумбаном из Ирландии в Бургундию, занимает свое место в истории напитка. Галл был спутником Колумбана в упомянутом путешествии в Брегенц, но в пути заболел и вынужден был остаться до выздоровления в местах, сейчас являющихся севером Швейцарии. Эти места так ему полюбились, что он поселился там насовсем. После смерти Галла в его память возвели часовню, вокруг которой впоследствии вырос монастырь Сен-Галлен. Монастырская братия продолжала беречь ирландские традиции. В течение столетий монастырь собирал под свой кров сотни и сотни новых монахов, богател и рос. План монастырского комплекса, составленный примерно в 820 г., стал образцом для возведения обителей во времена Высокого Средневековья.

Естественно, к пивоварению относились со всей серьезностью, которой требовало это занятие. На плане в подробностях обозначено местоположение хлебных амбаров, зерносушилок, мельницы, коробов для осоложенного и неосоложенного зерна и непосредственно пивоварни. Местом для хранения пива был указан погреб. Пивоварен как таковых имелось три, и эта практика вместе с образцом плана распространилась по многочисленным монастырям. Главная пивоварня поставляла пиво непосредственно для монастыря, в другой варили пиво для важных гостей. Продукция же третьей предназначалась для утоления жажды паломников и нищих. Чем отличалось пиво трех пивоварен, в точности неизвестно. Судя по плану, главная пивоварня была единственной, где имелось отдельное помещение для процеживания. Очевидно, братия приберегала лучшее пиво для себя. Даже Аахенский церковный собор постановил в августе 816 г., что ежедневно монаху полагается пинта доброго пива.

Союз монастыря и пивоварни был долговечным и плодотворным. В Средние века в монастырях не было недостатка в послушниках – хотя бы по той причине, что материальное обеспечение было в религиозных сообществах надежнее, чем за его пределами. Часть братии специализировалась на пивоварении, составляя собственный уважаемый «цех». Десятилетиями знания о процессе брожения умножались, а качество монастырского пива росло. Особенно много монастырских пивоварен было в королевстве франков, которое в 800-х гг. простиралось от побережья Атлантики в глубь германских земель, но пивоварни, построенные по образцу монастыря Сен-Галлен, известны и в Британии. В ирландских же обителях варить пиво умели, поэтому в образцах с материка нужды не было.

Укрепление государственности создало в эпоху позднего Средневековья условия для коммерческого пивоварения. Число монастырских пивоварен потихоньку уменьшалось, в особенности в 1800–1900 гг.

Промышленное производство в коммерциализированных пивоварнях было более масштабным и выгодным. С другой стороны, в монастыри уходило все меньше людей, и обители сосредоточились, выражаясь языком экономики, на основной своей «бизнес-идее»: молитве и духовной жизни, которые там стали считать более важными занятиями, чем пивоварение.

Помимо закрытия у монастырских пивоварен имелось еще два пути. Некоторые избрали скромный любительский масштаб и стали варить пиво только для братии. Другие усвоили урок нового времени и начали развивать производство в направлении индустриализации и коммерциализации. Монастырское пиво вызывает яркие ассоциации, которыми можно воспользоваться в рекламе. Местами в этом допускался явный перебор: бывало, пивоварни рекламировали продукцию, используя названия закрытых или вовсе не существующих монастырей. Однако изготовители наиболее наглых фальшивок исчезли с рынка как по мановению незримой длани. В наши дни монастырским пивом в первую очередь славится Бельгия, где за использованием наименований следят куда более пристально, чем во многих других странах. Наиболее близки к аутентичной традиции шесть траппистских монастырей, где монахи варят пиво непосредственно в помещениях обителей. Более многочисленную группу составляет продукция коммерческих пивоварен, которые сотрудничают с монастырями в производстве сертифицированного монастырского пива. Право именовать свою продукцию «монастырским пивом» получили порядка двух десятков таких «совместных производств».

Благословенное пиво

Хотя Гамбринус и не входит в число официально признанных католической церковью святых, вся Европа считает этого мифического «пивного короля» святым покровителем как любителей пива, так и пивоваров. Легенды, в числе прочего, утверждают, что он получил дар пивоварения от египетской богини Изиды, изобрел охмеление пива и победил во множестве сражений, выпив пива для храбрости. Доля правды в этих поверьях сомнительна. Возможно, имя мифического героя произошло от кельтско-латинского cambarius, то есть «пивовар», или от латинского ganeae birrinus – «пьющий в кабаке». Однако более вероятным считается, что имя Гамбринус – искаженное голландско-латинское имя правителя Иоанна I – Jan Primus. Тогда речь идет либо о герцоге Брабантском Жане (Иоанне, Яне) I (1252–1294), либо о герцоге Бургундском Жане (Иоанне) Бесстрашном (1371–1419).

И чтобы пиво не казалось слишком мирским напитком, поднимем тост за всех святых, покровительствующих пивоварам, за сборщиков хмеля и бог знает кого еще – их множество, а ниже приведен список самых известных.

St-Feuillien Triple

Ле-Рё, Бельгия

Святой Фёйен (фр. St Feuillien) был одним из многочисленных ирландских монахов раннего Средневековья, прибывших на материковую Европу, чтобы проповедовать Евангелие. Он принял мученическую смерть в 655 г., когда разбойники напали на него и его спутников в лесу Суанье. Тело Фёйена было перевезено в город Ле-Рё, где по прошествии веков возник монастырь, носящий его имя, – Abbaye St-Feuillien. История монастыря завершилась в конце XVIII в. в водоворотах Великой французской революции, но пиво там варить не перестали. С 1873 г. производством пива под маркой монастыря занимается род Фриар. Семейным делом заведует уже четвертое поколение пивоваров.

St-Feuillien Triple – соломенно-желтый монастырский эль с высокой пеной. Во вкусе, который формируется во время происходящего в бутылке повторного брожения, выделяются душистый хмель, пряные и свежие фруктовые ноты, маскирующие вкус алкоголя. Напиток получил в 2009 г. «почетное упоминание» в соревновании World Beer Awards в категории светлых монастырских элей.

II. Секрет крутой дуги

Manneken-Pis, статуя писающего мальчугана на углу Рю де л'Этуве и Рю де Шен, – одна из известнейших брюссельских достопримечательностей. Самую первую его статую установили еще в XIV в., а статуя, во всем похожая на нынешнюю, пускала свою струйку в центре Брюсселя, начиная с 1619 г.

Согласно одной из легенд, секрет крутой дуги, которую описывает струя этого мальчика, заключен в местном пиве сорта ламбик.

Для памятника, стоящего в публичном месте, Manneken-Pis невелик – всего-то 61 см в высоту. Поэтому едва ли можно считать, что он сделан с натуры, – ведь улыбающийся мальчуган стоит во весь рост и ему должен был исполниться по меньшей мере годик. Он стоит, чуть отклонившись назад, без напряжения, но вполне уверенно. На бронзовых щечках и ножках еще заметна свойственная маленьким детям пухлость. На фламандском языке, который в ходу в Брюсселе и его окрестностях, название памятника можно перевести как «писающий мужичок». Бронзовая статуя работы Жерома Дюкенуа заменила 300-летнюю каменную в XVII в. За время своей истории маленькая скульптура не раз оказывалась добычей похитителей, поэтому сейчас оригинал находится под охраной в Городском музее Брюсселя на площади Гран-Плас. Под объективами туристов на пересечении двух улиц пускает струйку точная копия, установленная в 1965 г.

В Средние века государственность Нидерландов была достаточно «рыхлой». Формально эти земли в большинстве своем относились к Священной Римской империи, но на деле графы и герцоги управляли своими вассальными областями вполне самостоятельно. В XII в. одним из крупнейших государственных образований являлось герцогство Брабантское, власть которого распространялась от центральных областей современной Бельгии вплоть до Южной Голландии. Герцогством управляли из Брюсселя и Лувена, и то, как это делалось, во многом не устраивало торговые города на севере. Зажиточные жители Антверпена и Бреды проклинали налогообложение, забиравшее их деньги в Брюссель, а местная аристократия открыто подстрекала к неповиновению.

Готфрид III родился в 1141 г. – во времена, для наследника Брабанта неспокойные. Город Гримберген, который позже стал знаменит прежде всего своим монастырским пивом, бунтовал вот уже два года подряд. На следующий год после рождения сына герцог-отец Готфрид II скоропостижно скончался. Ребенку достались в наследство погрязшая в раздорах держава и пышный титул: «Граф Лувенский, ландграф Брабантский, маркграф Антверпенский и герцог Нижней Лотарингии». Правящий в Гримбергене род Бертольдов поднял открытое восстание, а скоро и другие северные дворянские роды начали бряцать оружием. Настал удачный момент для того, чтобы сломить могущество Брабанта.

Юный Готфрид, надо думать, пребывал в счастливом неведении. Когда в 1142 г. мятежники с севера двинулись маршем на Брюссель, мать Готфрида, вдовствующая герцогиня Лютгарда, попросила соседей о помощи. Правитель соседнего графства Фландрия Дитрих Эльзасский отправил на защиту Брюсселя войско, командующий коим лорд Гасбек высказал вдовствующей герцогине неожиданную просьбу: «Госпожа, если вы хотите быть уверены в победе, позвольте вашему сыну выйти на поле боя. Об этом меня попросило мое войско». Ответить ему отказом Лютгарда не могла. Она осталась в Брюсселе, а официальный верховный главнокомандующий – несколько месяцев назад научившийся ходить Готфрид – отправился подавлять мятеж. В пути о мальчике заботилась его кормилица по имени Барбара. В Средние века богатые семьи обычно нанимали ребенку кормилицу, которая обеспечивала его полноценным питанием до полутора-двух лет. Тогда думали, что благородной госпоже не пристало делать грубую работу, каковой считали и кормление грудью. Наличие кормилицы было в то время и признаком статуса. И хотя жалованье за эту работу платили не ахти какое, возможность нанять кормилицу была только у самых обеспеченных. С другой стороны, повсеместно считалось, что кормление предохраняет от беременности. Поэтому, если в роду хотели как можно быстрее заполучить дополнительных наследников, кормлением грудью вместо только что родившей матери должен был заниматься кто-то другой. В действительности кормилицы помимо собственно кормления по большей части и присматривали за ребенком.

Брабантское войско выдвинулось на 10 км к северу и встретилось с мятежниками на поле в Рансбеке, совсем рядом с Гримбергеном. Войска стали занимать позиции, а Готфрид решил откушать. Барбара имела обыкновение между делом освежаться баклажкой пива ламбик, которое было местным брюссельским напитком, и молока у нее хватало.

Вера в то, что пиво увеличивает у женщин количество молока, существовала столетиями, и еще в начале ХХ в. его рекламировали как «эликсир здоровья» для кормящих матерей. Хотя употребление алкоголя в период грудного вскармливания рекомендовать нельзя, имеются и научные свидетельства того, что пиво действительно влияет на увеличение количества молока. Единодушия по этому поводу у ученых все-таки нет. В ряде исследований причиной этого явления называют бетаглюкан, сложный углевод, который содержится в том числе в ячмене и овсе. Содержание алкоголя в пиве не оказывает значительного влияния на долю бетаглюкана, поэтому тот же самый эффект может дать и безалкогольное пиво, домашний квас или солодовая вытяжка. В Средние века отношение к алкоголю не было столь серьезным. Если годовалый Готфрид хотел для разнообразия что-то кроме молока, то у него имелся, как говорили, рожок с некрепким ламбиком.

Когда войска завершили построение, Готфрид как раз откушал. Его уложили в подвешенную к дереву колыбель, где малыш благодарно рыгнул. Неожиданно природа взяла свое. Готфрид поднялся, чуть отклонился назад и пустил обильную струю в сторону вражеских войск.

Брабантская армия приветствовала «подвиг» своего главнокомандующего криками «Ура!». Юный герцог смог унизить противника самым обидным образом. Показал им если не где раки зимуют, то, по крайней мере, где у графа и герцога мужское достоинство, да еще и в буквальном смысле на них написал. Когда Готфрид покончил с делом и улегся почивать, брабантское войско бросилось в атаку на мятежников. Бесстрашный поступок верховного главнокомандующего укрепил в воинах волю к победе, которой гримбергенскому войску противопоставить было нечего. Битва при Рансбеке была недолгой. Власть Брабанта осталась непоколебимой, а мятежники отправились по домам собирать силы для следующих выступлений.

Победоносное войско вернулось в Брюссель под ликование толпы, а легенду о «писающем мужичке» стали передавать из уст в уста. В песнях звучало, что «победу одержали оружие Брюсселя и ламбик». Солдаты унесли в качестве символа победы дуб с поля сражения, на котором качалась колыбель Готфрида. Дуб установили в центре города, где, как говорят, он простоял пару веков в память об этом событии. Когда дуб в конце концов сгнил, подвиг увековечили в виде статуи-фонтана.

Время правления Готфрида III, Гримбергенский мятеж и сражение при Рансбеке являются неоспоримыми историческими фактами. История с мочеиспусканием известна из устных источников, поэтому полной уверенности, что так оно и было, нет.

Есть и альтернативные легенды про Manneken-Pis. Согласно одной из них, один маленький мальчик некогда спас город, пописав на запальный шнур подготовленной заговорщиками бомбы. Другие верят, что статую установил богатый купец в благодарность за то, что его пропавший маленький сын нашелся после долгих поисков. Мальчика нашли здоровеньким и застали за самым естественным для него делом.

Cantillon Gueuze 100 % Lambic Bio

Брюссель, Бельгия

Lambic Bio производится в весьма узком географическом ареале в долине реки Сены и в юго-западной части Брюсселя. Существует не более десятка традиционных производителей напитка. Для этого ламбика берется хмель двух-трехлетней выдержки, утративший резкость. Высокое содержание хмеля не придает пиву горечи, а только продлевает срок его хранения. Уникальность ламбика состоит в том, что пиво рождается благодаря самопроизвольному брожению диких дрожжей и бактерий, без добавления дрожжей в сусло. После кипячения сусло охлаждают в низких чанах на чердаках пивоварен. Окна по традиции открывают, чтобы штаммы микроорганизмов из долины проникли в помещение вместе со сквозняком. Позже сусло вместе с дрожжами перекачивают в бочки, где брожение пива длится, в зависимости от желаемого результата, от нескольких месяцев до трех лет.

Гёзе (gueuze) – это купаж (смесь) молодого и старого ламбика, который продолжает брожение в бутылках. Пиво Cantillon Gueuze, производства семейной пивоварни, работающей с 1900 г., является купажом из партий ламбика годовалой, двухлетней и трехлетней выдержки. Сырьем для экологически чистого пива служат солод сорта «Пилснер», непророщенная пшеница и хмель сорта «Халлертау» двухлетней выдержки. Пиво непрозрачное, янтарного цвета. Вкус выраженный, кислый, зерновой, средней полноты, с различимыми цитрусовыми и яблочными нотами.

III. Очищение веры во хмелю

Городок Айслебен лежит в окружении традиционных немецких сельских пейзажей. На западе высятся лесистые горы Харца. Во всех остальных направлениях видны покрытые полями холмы, чье однообразие нарушают рощицы и церковные шпили. По пшенице и ячменю катятся волны. То здесь, то там взгляд натыкается на темную зелень посадок хмеля.

Из местных уроженцев больше всех прославился церковнослужитель Мартин Лютер. Он родился в Айслебене в 1483 г. и умер здесь же в 1546 г., в возрасте 62 лет. Хотя отсюда не так далеко до северной границы виноделия (виноградники по берегам реки Саале расположены всего на расстоянии дневного перехода), винные кубки в Айслебене в XVI в. на столе не появлялись. От завтрака до ужина еде сопутствовало пиво. Еженедельную порцию вина, отмеренную священником, смаковали воскресным утром у церковного алтаря.

Вполне естественно, что в таком окружении пиво пришлось по душе и Лютеру. В годы учения он, подобно другим студентам, с удовольствием гулял в эрфуртских пивнушках. Впоследствии Лютер вспоминал, что Эрфуртский университет был одним большим «борделем и кабаком». Магистр Лютер продолжил изучение богословия в столице курфюршества Саксонского Виттенберге, где в то время было примерно 2000 жителей и 172 пивоварни. (Внушительное соотношение объясняется тем, что большинство пивоварен были домашними.) Учеба ладилась, и в 1512 г. доктор Лютер получил в Виттенбергском университете должность профессора богословия. Любовь Лютера к пиву была увековечена на страницах церковной истории в 1517 г., когда он опубликовал в Виттенберге 95 тезисов, осуждавших торговлю индульгенциями и другие недостатки католической церкви. Лютеровские тезисы быстро разошлись по Европе – особенно к северу от Альпийского хребта: в Германии, Нидерландах, Великобритании и скандинавском захолустье – в общем, везде, где пили пиво.

В те времена во главе католической церкви стоял папа Лев Х, происходивший из знатного флорентийского рода Медичи. Он жил, как и подобает сознающему свое положение и происхождение князю эпохи Возрождения, щедро утоляя как духовные, так и телесные нужды. Свое избрание папой Джованни де Медичи отпраздновал, оплатив землякам четырехдневные празднества, во время коих на улице бродягам разливали вино из позолоченных бочек. Когда новый папа при всеобщем ликовании прибыл в апреле 1513 г. в Рим, в городских фонтанах на пути его святейшества вместо воды начинало бить вино. К этому времени папский престол и так обладал значительным богатством, но в XVI в. католическая церковь постоянно требовала все больших средств. В особенности много христианских грошей шло на строительство собора Святого Петра.

Одним из способов пополнения казны были индульгенции. Практика искупления грехов путем совершения доброго дела, например жертвуя на церковные нужды, была в ходу в продолжение веков, но в XVI в. продажа грешникам индульгенций стала куда более открытой, чем раньше. В Германии маркетинг покупных отпущений грехов особо удавался доминиканцу Иоганну Тетцелю. Правда, неясно, пользовался ли он популярным в те времена рекламным слоганом Sobald das Geld im Kasten klingt, die Seele in den Himmel springt – «Монета в кружке лишь зазвенит, – вон из чистилища душа летит».