Библиотека с чудинкой. Детективные истории

– На лестницу, – ответила Татьяна Васильевна. – Мы ж в жилом доме находимся. Это запасной выход. На лестницу подъезда выходит. Через неё можно выйти во двор.

– Во двор? – он на секунду задумался. – Ключи у кого?

– В ящике стола администратора интернет-зала лежат. Все сотрудники могут его брать. На лестнице у нас… – она чуть замялась, – курилка. У окна на подоконнике банка консервная. Вот там наши курильщики и собираются.

– Нарушаете, – усмехнулся опер. – И что, жители? Не гоняют вас?

Татьяна Васильевна пожала плечами.

– Пока не гоняли. Да они сами тоже там курят.

– Ясно, – коротко сказал опер. – Откройте, пожалуйста.

Она сходила за ключами и открыла дверь. Главный опер и несколько сопровождавших его, вышли на лестницу. Они немного о чём-то посовещались, двое из них остались на лестнице, а главный вернулся в библиотеку.

– А камеры видеонаблюдения у вас есть в библиотеке? – опять спросил он Татьяну Васильевну.

– Нет. А зачем они нам тут?

– Ну, как зачем? Наблюдать. За сотрудниками или ворами, – он цепким, колючим взглядом посмотрел на неё. – У вас ведь, наверняка, книги воруют? И компьютеры. Техника, смотрю, дорогая. Помнится, пару лет назад у вас ведь монитор украли?

Татьяна Васильевна вздохнула и кивнула. Да, было дело, именно два года назад парень какой-то стащил монитор. Причём, среди бела дня. Да ещё и из кабинета заведующего. Пока тот выходил куда-то, пройдоха этот забежал в кабинет, вырвал, прямо с мясом провода, и быстро выбежал из библиотеки. Наталья Николаевна, когда он пронёсся мимо неё с монитором под мышкой, лишилась дара речи. А, когда опомнилась, воришки уже и след простыл. Его так и не нашли. Все решили, что это наркоман, так как во дворе, с чёрного хода, частенько находили использованные шприцы. Бдительность, конечно, сотрудники повысили, но воровство иногда всё же случалось. В основном, книг, но как-то пропали и деньги за просрочку возврата книг из читального зала. Сумма небольшая, но всё равно это было очень неприятно. Обо всём этом она вспомнила сейчас и сказала:

– Да. Наверное, время пришло камеры установить.

– Вот и установите. И вам спокойнее. И нам легче работать будет, ежели чего.

Потом он ушёл и все, кто приехал вместе с ним, тоже. Уходя, он ещё раз попросил всех не покидать в ближайшие дни город и оставил свою визитку, сказав, что если вдруг кто что вспомнит по этому делу, немедленно чтоб звонили ему.

Татьяна Васильевна взяла визитку и прочла вслух:

– Корешков Виталий Андреевич, старший оперуполномоченный.

Она прицепила её на скрепку к коробочке с бумагой, которая стояла у неё на столе.

Все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, но работать нормально никто уже не мог. Все думали только о случившемся. Кто и за что убил эту женщину? И почему именно в их библиотеке? И, может, убийца находится среди них?.. Чувство тревоги и подозрительности друг к другу возникло у каждого.

глава 2

В кабинет к Татьяне Васильевне зашла Маргарита Юрьевна. Она прикрыла за собой дверь и, чуть понизив голос, прямо с порога заявила:

– Я думаю это кто-то из наших.

Татьяна Васильевна, поднеся палец к губам, сделала ей знак, чтоб та замолчала, и указала жестом на стул.

Эти женщины были не просто коллегами, но и приятельницами. Не подругами, а именно приятельницами. Все тайны своих жизней они друг другу не выкладывали, но были достаточно откровенны в разговорах, что и позволяло сделать вывод, что у них вполне приятельские отношения. И по возрасту они были почти ровесницы. Маргарита Юрьевна на пару лет помоложе.

– Марго, тс-с… – так же тихо сказала Татьяна Васильевна. – Здесь везде уши. Но мне тоже так кажется. Сядь.

Марго села и тут же спросила:

– Ты обратила внимание, какая жуткая красная помада у этой Сироткиной? Мне только эта помада и въелась в мозг. Кондукторская, – она брезгливо поморщилась.

– Да, обратила. А ещё, что зовут её так же, как меня. Неприятно как-то, – она покачала головой.

– Да. Не очень это приятно. Но ты ж не красишься такой помадой ужасной.

Татьяну Васильевну при этих словах аж передёрнуло.

– Боже упаси! – воскликнула она. – Это совсем не мой цвет. А почему ты назвала её кондукторской?

Марго усмехнулась:

– Да с детства такие воспоминания остались. В автобусе, на котором мы с мамой часто тогда ездили, кондукторша была. Толстая такая. И губы у неё всё время краснущей помадой были намазаны. Столько лет прошло. Лица её не помню. А вот губы… На всю жизнь в память врезались. Потому теперь для меня такого цвета помада – кондукторская. Слушай, – она опять понизила голос, – а ты Насте веришь, что это кот её поцарапал? А вдруг врёт?

Татьяна Васильевна пожала плечами:

– А кто ж её знает? Может, и врёт. Только на убийцу она не очень похожа. Милая девушка. Чтоб человека удушить, о-го-го какая силища нужна!

– Так эта, убитая-то, росточком – метр с кепкой в прыжке, хоть и в теле. А Настя, вон высоченная какая. Запросто могла бы справиться с такой тёткой.

Татьяна посмотрела на Маргариту с укором:

– Ты что, и правда думаешь, что это Настя?

– Да не думаю я ничего, – махнула рукой Марго. – Просто размышляю. Как же это всё некстати. День поэзии на носу. Люди придут. Даже и не знаю, как вот теперь в читальном зале проводить мероприятие? Я теперь и войти-то туда боюсь.

– Чего бояться-то? Вон Зинаида Мартыновна сидит себе там, и в ус не дует. А может это она? – неожиданно предположила Татьяна. – Потому и не боится. И сидит там преспокойненько.

Маргарита задумчиво на неё посмотрела, а Татьяна продолжала свои рассуждения:

– Запросто может. Вон у неё ручищи какие! Как у мужика хорошего. И что с того, что почти семьдесят?

Маргарита молча кивала головой, а потом сказала:

– А что мы всё на наших женщин думаем? У нас ведь Петечка есть. Парень он и есть парень. Он ведь тоже мог? Или… Максим Сергеевич. Мало ли, что в отпуске. Ключи-то у него есть. Запросто мог ночью прийти и расправиться с этой тёткой. Только вот зачем ему это надо? – она задумалась. – И, опять же, как эта тётка среди ночи сюда попала? Или не среди ночи? Вот что я тебе, Таня, скажу… – она посмотрела на коллегу и опять понизила голос. – Надо за всеми следить и наблюдать.

Татьяна вдруг улыбнулась какой-то ехидной улыбочкой и спросила:

– И за нами с тобой тоже? Или мы чисты и невинны, как агнцы божьи?

Марго вытаращила глаза и недовольно спросила:

– Ты что же? И меня подозреваешь?! Тогда и я тебя могу.

– Ладно, – примирительно сказала Татьяна, – нас вычеркиваем. Я точно никого не убивала. Вот те крест! – она быстро перекрестилась. – И ты, думаю, тоже.

– Не думаю, а точно никого! – довольно резко сказала Марго. – И тебе я верю. Могла бы и не креститься. Ладно, – она встала, – пойду заниматься поэзией. Что бы ни случилось, мероприятие отменять не будем.