История Финала. Книга 1. Часть 2

Интересное наблюдение. Либо Совиков спятил, либо…. Не важно. Сейчас главное ребятам подняться на поверхность, на аэродром. Они должны встретиться с оперуполномоченным комиссаром и ответить на ряд вопросов. Влад не стал зацикливаться на паранормальных видениях ученого, сославшись на беды с башкой и, просто отдал приказ группе собираться. И все же, его беспокоило данное происшествие. Его это тревожило, и он стал оглядываться по сторонам. Наверняка он что-то знает о видениях Совикова, и просто не хочет его пугать, невероятными заявлениями.

Группа была в сборе. Ребята поспешили в вентиляционную шахту за кухней столовой и быстро оказались на поверхности, прямиком на крыше здания с вышкой. А на улице тем временем шел дождь, да не простой, а очень сильный. Вот так девятое июля сорок первого года встречало воинов теневого фронта. По небу быстро плыли густые и низкие тучи, порой задевая шпиль радиостанции. И судя по направлению облаков, они идут в аккурат с запада, то есть, там теперь сыро и грязно и особенно в окопах.

Времени на то, чтобы любоваться плохой погодой не было. Командир немедленно приказал выдвигаться к казармам, где расположились ребята Михайловского и прослушивающие устройства. Влад не хотел жить под постоянным наблюдением и прослушкой, но раз здесь оперуполномоченный, то стоит немного потерпеть. Тем более он взял с собой кожаную офицерскую сумку, уложив в нее фотографии убитого монстра, поэтому, если что, будет что показать комиссару. И идя по бетонному плацу до двухэтажного здания казарм, Влад начал объяснять ребятам, как общаться с чекистами:

– И так. Комиссар будет задавать порой простые вопросы, а иногда и сложные. Вы должны отвечать по своему усмотрению. Честность, в данном случае нам не товарищ…. Запоминаете. Я самый лучший, справедливый и замечательный командир, а вы самые исполнительные и послушные бойцы каких только можно сыскать. Если будут спрашивать про мои или ваши политические взгляды, то отвечаете, что вы сторонники коммунизма и защитники родины. Говорите, что вы сражаетесь за родину и за свою страну. Если будут задавать личные или интимные вопросы, то отвечайте исходя из сути вопроса. У кого нет желания отвечать, то не отвечайте…. Ясно…?

– Более чем. – Ответил Павел на подходе к зданию. – Но что ответить, если будут спрашивать про твои способности? Про лучи и сферы и…

– Отвечайте на свое усмотрение. Можете даже напугать опера. Расскажите ему, как я атаковал немецкую автоколонну в пустыне, или как убивал первую спецгруппу в Берлине. Главное про себя лишнего не болтайте…

После этих слов Влад открыл двери входа в казарму. Сегодня внутри помещения стоял затхлый старческий запах, больше похожий на аромат сырого бетона или извести. Группа, не отвлекаясь на витающие в воздухе вкусы, стремительно поспешила на второй этаж. Здесь в коридоре, прижавшись спиной к стене, стоял Олег Михайловский. Он сразу оттолкнулся от нее локтями и медленно шагнул навстречу майору Блюхеру и сказал полушепотом:

– Благо дело, вы прибыли, а то этот комиссар уже по второму кругу начал допрашивать Ветлицкую. Не знаю…. Может она ему понравилась, или что похуже…? Жаль не слышно о чем ее расспрашивают.

– А тебя он приглашал? О чем узнать то хочет…? – Спросил майор.

– Дак, обо всем спрашивает. Про тебя интересуется. Про мое мнение о тебе…. В общем. Как я понял, он под тебя роет яму.

– Вот оно что. С чего это вдруг я так сильно стал интересен ЧК? Неужто после того случая с комиссаром Бурениным?

– Не знаю. Меня не спрашивали ни о каком Буренине. Возможно не из-за этого…. Ты же знаешь. Они могут сорваться с цепи по любому поводу, даже самому незначительному…

Михайловский как раз закончил свою мысль, как вдруг, открылась дверь одного из кабинетов. Из дверей вышла сержант Светлана Ветлицкая. На ее лице была улыбка, но стоило ей увидеть Блюхера, как ее губы, тут же опустились. Теперь, казалось, что она скорее боится его, чем просто смущается. Вслед за ней из кабинета вышел незнакомый молодой политрук, он тоже увидел майора и его группу, после чего заглянул в кабинет и предупредил старшего, о прибытии допрашиваемых солдат. Он неуверенно крикнул:

– Прошу прощения…! Вы старший комиссар Блюхер?

– Совершенно верно. – Ответил командир. – Кто первый из моих специалистов пойдет на экзекуцию?

Политрук снова заглянул в кабинет и долго, что-то там выслушивал. В это время Ветлицкая, опустив голову, медленно просочилась мимо Блюхера и ребят. Ее поведение было странным, будто бы она провинилась перед ним.

– Николай Николаевич Белоглазов, прошу сюда. – Читая с бумажки, проговорил политрук и запер за собой дверь, когда Коля зашел внутрь.

– Ладно, подождем. – Сказал Влад и прислонился спиной к стене, а после спросил Михайловского. – Слушай, а чего это твоя подчиненная Ветлицкая, себя так странно ведет? Она в чем-то виновата…?

– Нет, ничего такого…. Она после допроса как-то себя свободнее стала вести. А так, дак, я не припомню, чтобы ее могло что-то порадовать в последнее время. Кто ее знает…

– Не к добру это все капитан. – Тихонько проговорил Влад. – Ох, не к добру. Как есть, что-то затевается. Знать бы что…?

Блюхер не выглядел слишком обеспокоенным, чего не скажешь о Михайловском, который уже весь взмок, ожидая, когда комиссар ЧК покинет аэродром и оставит его в покое. Но, уже через шесть минут из кабинета вышел довольный и спокойный Белоглазов. Он потер усы и направился к ребятам, выговаривая имя следующего на очередь, коим оказался Иван. С ним тоже долго не разговаривали. Парни доходчиво впитали в голову указания Блюхера и в случае любого провокационного вопроса, просто включали дурочка и создавали впечатление недоумевающего идиота. Так, через кабинет чекиста прошли все парни, и настал черед девушек. Катя осталась напоследок, а перед ней в кабинет пошла Зина Карелина. Она слегка задержалась, но когда вышла, по ее выражению лица, было понятно, что все в норме, по крайней мере, так казалось. Ну а следующей и последней, была Катя. Когда она сделала шаг вперед, то решила оглянуться назад и посмотреть на командира. Он не отрывал от нее сурового взгляда из-под бровей. Он кивнул ей в ответ, чтобы она не боялась отвечать на вопросы и вообще, ничего не боялась. Он будто снова напомнил ей быть сильной и готовой ко всему, и она пошла.

– А-а. Екатерина Григорьевна Кашина. Правильно я проговорил, а то могу ошибаться…? – Сразу спросил комиссар, стоило молодому политруку запереть дверь. – Вы присядьте, н бойтесь. Я лишь хочу задать вам несколько вопросов касательно вашей службы и сослуживцев.

Катя медленно села на стул, будучи напряженной. Политрук оставался стоять у дверей пока комиссар ЧК глядя в бумаги допрашивает девушку. Он был простым на вид мужчиной средних лет, без особых примет и шрамов. Телосложение среднее, усов и растительности нет, линз и очков нет, волосы длинные и прибранные, лицо простое, славянской или арийской внешности. Глаза серые, а брови опущенные, точно так же как у командира в некоторых случаях. Он достал из папки личные данные Кати и, кашлянув начал:

– Значит так, товарищ старшина. Вы, как я понял родная сестра лейтенанта Павла Кашина, верно?

– Точно так… – Спокойно ответила Катя.

– Угу…. Ясно. А как так получилось что вы, по удачному стечению обстоятельств оказались в одном отряде под командованием Блюхера?

– Командиру требовался снайпер и летчик, поэтому он нас и выбрал. Я сейчас как раз и выполняю задачи снайпера, а мой брат специалист авиации.

– Угу…. Понятно. Скажите. Как ваш командир относиться к германским нацистам? Призирает он их, или ему все равно, а может быть, он сочувствует врагам…?

– Он их ненавидит. Ни всех конечно, но в большинстве. Из-за них он потерял первую агентурную группу из подростков, заброшенную в Германию. Из них выжил только он и Мария Жилина. В результате взрыва она не могла нормально ходить. Она и по сей день очень плохо передвигается…. Так что. Командир не может сочувствовать нацистам. Им не в чем сочувствовать. – С некоторой ненавистью в голосе ответила Катя.

– Угу…. А вот такой вопрос. Как ваш командир относиться к советской власти? Нравиться ли она ему, или нет…?

– Не знаю. Нужно у него спрашивать. Он никогда раньше не рассуждал на эту тему. Могу лишь предположить, что он сторонник большевистской идеи, но точно не нацист или монархист…

– Угу…. Ясно. И последний вопрос. Скажите. Вы состоите в интимных связях с вашим командиром…? Спите ли вы с ним, если проще…?

– Что…? – Нахмурившись, спросила Катя. – Нет-нет. Это практически невозможно. Он мало кого подпускает к телу. Если только Совикова как доктора, но и того старается избегать по возможности. Проще говоря, он не любит когда его трогают.

– Хмм. Не сходиться картинка…. Вот у меня, например, есть сведения, что он ранее состоял в интимных связях с некой Милой Вольной. Не знакомо вам такое имя…?

– Знакомо… – Затруднительно ответила Катя. – Но подождите. Мила, она ведь одна из тех ребят первой группы. Она погибла, когда ей было шестнадцать лет. В каких таких интимных связях в то время они с командиром могли состоять? Вы хоть понимаете, о чем говорите…?

– Ну, это нам поведал старший комиссар Совиков. Мы тоже были удивлены…. Дак что? Вы то с ним не спите…? – Спокойно спросил комиссар.

– Нет. Ничего подобного мы не делаем.

– Ладно. Вы свободны…. Позовите сюда вашего командира. – Сказал комиссар, сложив стопку документов в папку.

Катя вышла из кабинета с чувством муторным. В животе как-то все перемешалось и стало немного неуютно и даже слегка больно. Это было связано с вопросами, которые задавал комиссар ЧК, а особенно, стало не по себе от слов об интимной близости. Тем более, он успел сообщить некий факт давней связи Блюхера с Милой, юной девушкой, которая состояла в первой группе молодого шпионажа. Многое не сходилось, особенно то, что ей и командиру тогда было по пятнадцать-шестнадцать лет. Уму непостижимо чтобы у них в таком возрасте был какой-то интим. И теперь, у Кати появилось желание, выяснить подробности и желательно, опровергнуть слова комиссара.

Катерина вышла из кабинета и медленно направилась к группе. Командир сразу обратил на нее внимание, когда она, не отрывая от него глаз, медленно приближалась. Он вышел навстречу, точно зная, что следующим на очереди будет именно он. И так, подойдя к девушке, Влад спросил:

– Ну как ты? Все прошло удачно…?

– Д-да. Вроде ничего особенного. – Неуверенно ответила Катя, держа в голове слова чекиста. – Потом еще о многом поговорим, хорошо…? А сейчас, тебе нужно туда. Комиссар просил позвать тебя…

Влад кивнул в ответ, положив ладонь на плечо девушки, прежде чем обойти ее и направиться в кабинет. Он подошел к двери, где уже стоял молодой политрук, а когда он зашел, створка за ним сразу закрылась.

Катя не стала ничего говорить, решив, что сейчас это будет совсем не вовремя. Но теперь, ее стала тревожить эта новость. И с чего бы? Ребята ведь действительно не в паре. С чего бы Кате так беспокоиться по поводу прошлых отношений командира? Ну, значит, раз беспокоиться, то она неравнодушна. Она задумалась, а потом отошла к стенке, где остался лишь Павел и Иван, а все остальные тем временем, включая группу Михайловского, ушли на улицу, не смотря на моросящий дождь.

– А вот и он, майор Блюхер. – Сказал комиссар, встретив Влада с лживой ухмылкой. – Или, все же правильнее будет, товарищ старший комиссар…? Как вам будет угодно, а…?

– Как удобнее вам, товарищ. – Ответил майор и сел на стул напротив комиссара. – Я бы попросил вас побыстрее раскидаться с вопросами. А то там, в коридоре, меня группа ждет…. Вдруг, уже сейчас мы должны лететь…

– Боюсь, что вы теперь долго не сможете отправиться на задание, товарищ старший комиссар. Уж слишком много на вас компромата…

– Интересно, где же вы его так много нашли…? – Спросил Влад глядя на комиссара из-под бровей.

– Есть где. И в этот раз, это не какой-нибудь один безумный источник. В этот раз, мы допросили всех, кто к вам приближен…. Скажу прямо. Вы обвиняетесь в домогательстве к своим подчиненным девушкам. Но самое главное, вы теперь еще и враг. Да-да, у стен тоже есть уши…

– Про стены, это я согласен комиссар, сейчас даже в туалете лишний раз лучше не гадить. Но, что касается домогательств, это полный бред. На счет моих девочек в группе, это вы зря придумали…