Авиатор: назад в СССР 9

– Не отвлекайся, – сказал я Костяну. – Второй, что за полк?

– Второй тоже исследовательский, только отдельный полк истребителей -бомбардировщиков, – сказал Костян, поправляя белое кашне.

Ого! Что-то новенькое в структуре Владимирского гарнизона. Никогда не думал, что здесь тоже есть такие формирования. Как только Костян мне это рассказал, тут же воздух разорвал гул взлетающего истребителя.

Солнце только показалось из-за горизонта, едва осветив заснеженную степь лётного поля, а МиГ-25 уже взмыл в воздух, лишая сна всю округу.

– Разведка погоды пошла, – сказал я, переступая железнодорожные пути.

Не перестаю удивляться разнообразием строений и коммуникаций в этом гарнизоне. Посмотрев по сторонам, я заметил целых два склада ГСМ с топливными резервуарами. Куда столько?!

Мы вышли на очищенную от снега дорожку, которая вела к зданию штаба смешанных полков. Как объяснил Бардин, они тут делят одно здание на двоих. Истребители на втором этаже, а транспортники на первом.

– Здесь их так и прозвали – «верхний» и «нижний» полки, – улыбнулся Костян. – Мне сюда, а тебе вон в то здание, – показал он мне на следующее строение вдоль дороги.

– И это школа испытателей? – спросил я, рассматривая покосившееся здание, которое явно требовало побелки или покраски.

– А ты думал, что будет как в Белогорске? Колонны, фасад и огромное название с орденом Ленина над входом? – усмехнулся Костя. – Заходи потом сюда, как пообщаешься.

– А с кем вообще разговаривать? – спросил я.

– Иди сразу к начальнику. Не ошибёшься.

А чего не к главкому сразу?! Такие простые эти Бардины! Будто мне тут все рады. Может, кто-нибудь и вспомнит Родина-старшего, который тут служил, но добрым ли словом?

Перед входом в здание школы лётчиков-испытателей стоял высокий столб с прибитыми табличками. Каждая указывает в направлении какого-то аэродрома. Видимо, так увековечивают память своих частей слушатели этой школы.

– Во, до Белогорска 620 километров, – вслух сказал я, заметив табличку с названием города своей альма-матер.

На крыльце курили капитан и майор, обсуждавшие что-то авиационное.

– Надо посмотреть, насколько возможно отработать этот режим. Я не уверен в расчётах инженера, – сказал майор, задумчиво смотря себе под ноги.

– Я высчитал, что на закритических углах опасности не будет. Правда, надо посмотреть, какая будет подвеска, вариант заправки и режим работы двигателя…

Вот она, работа испытателя! Всё до мельчайших деталей необходимо знать и проверить. Ведь после них, самолёт уйдёт в войска. И уже по его рекомендациям будет летать строевой лётчик, изучающий руководство по лётной эксплуатации данного типа воздушного судна.

– Мужики, а как мне начальника найти? – спросил я.

– Тебе начальник школы нужен? – уточнил у меня майор, не поднимая на меня глаз. – Батя на первом этаже. В тренажёрке должен быть.

Войдя в здание, я не обнаружил на проходной дежурного. Разрывался телефон, но к нему никто не спешил.

– Сколько раз говорил, если уходите, то телефон отключайте. На нервы действует, – возмущался подполковник, спустившийся по лестнице со второго этажа.

Форма на нём была повседневная, а значок классности нелётный. В этой школе, судя по всему, он преподаватель какой-нибудь инженерной дисциплины.

– Вам кого, молодой человек? – спокойно спросил подполковник.

– Я к начальнику. Он в тренажёрке?

– Наверное. Иди, поищи, – махнул он мне и пошёл дальше по своим делам со стопкой бумаг.

Как-то здесь всё просто. Заходи, спрашивай, общайся. Будто не в армии.

Пройдя по коридору, я обратил внимание на большое количество фотографий известных людей, которые имеют отношение к работе испытателя. Есть тут и знакомые мне лица, такие как Василий Котлов, который был у меня на присяге, а затем и беседовал со мной, в кабинете командира учебного полка Доброва.

Только сейчас поймал себя на мысли, что я почему-то знаю, где находится тренажёрный зал. Может, маленький Родин здесь уже был, во времена, когда его отец служил в Испытательном центре?

Открыв дверь, я увидел пару человек, висящих на турниках и качающих пресс. Не качки, но выглядят подтянуто и достаточно стройно.

– Вы к кому? – спросил парень с растрёпанными тёмными волосами, с трудом удерживающий уголок на турнике.

– Мне начальника бы школы найти, – сказал я, и в этот момент ноги парню пришлось опустить.

– Ох! – пытался отдышаться парень, сложившись пополам. – Батя к себе пошёл, а тебе что нужно? Может, помогу чем-то?

– Да вот на собеседование к нему хочу сходить, – сказал я.

– Эт здорово! Какое училище заканчивал? – спросил у меня второй, тоже спрыгнувший с турника.

– Белогорское, 1980 год, – ответил я, и второй сильно закашлял и начал смеяться. – А что смешного?

– Ничего! Иваныч, чего он сюда припёрся? – продолжал он ржать и тыкать в меня пальцем.

– Во-первых, я пришёл, уважаемый. Во-вторых, пальчиком попрошу не тыкать, словно я экспонат, – сказал я, начиная немного злиться на этого задавалу.

– Характерный! Ну, ты сходи, посмотрим, что тебе батя скажет. Рановато тебе ещё… – начал говорить он, но темноволосый толкнул его в плечо.

– Уймись! Себя вспомни. С какого раза тебя взяли? С третьего? – спросил Иванович и подошёл ко мне.

Второй спортсмен замолк и ушёл в соседнюю комнату.

– Не обижайся. Парень он неплохой, только слишком задиристый, – сказал темноволосый. – Как зовут тебя?

– Сергей Родин.

– Валера Токаев, очень приятно!

И опять Валерий! Везёт мне на людей с таким именем. Но этот парень в будущем должен стать довольно известным человеком.

– Что посоветуешь, Валер? – спросил я.

– А ничего. Как будет, так будет. Это собеседование никак не повлияет на дальнейшую твою судьбу. Вот когда приедешь поступать, здесь уже и покажешь, что ты можешь, – сказал Токаев.

– То есть, можно и не идти разговаривать?

– Нужно. Это важно для тебя. Ты должен понять, в чём заключается специфика работы испытателя. Батя тебе об этом расскажет. И там уже объяснит, что делать дальше, – похлопал он меня по плечу и объяснил, где находится кабинет начальника школы.