Сборник рассказов

«Привет! Я тебя ждала… давно… А может, ты мне снишься?» Она улыбнулась своей очаровательной улыбкой, той же самой, как в детстве.

«Нет…» – я тихо сел на ее кровать, и взял ее руку, «я думал, что у тебя тут капельницы, провода, ну, как в кино, про больницу, знаешь…» – более глупой фразы я просто не мог придумать, но и молчать я не мог, боялся разрыдаться тут же, на ее груди…

«Мне они не нужны, Майки» – она попыталась снова улыбнуться, но глаза заблестели от подкативших слез – «Я должна была знать, что так будет, но я не знала, у нас ведь не было тогда, таких приборов, если бы знала…»

«Майя! Прости! Прости, меня!» – я не мог больше сдерживать слез, упал ей на грудь, и рыдал, мы оба рыдали, наперебой всхлипывая, и успокаивая друг друга. Так шли долгие минуты, йотом я приподнялся, она аккуратно ладошкой провела по моим взъерошившимся волосам.

– Ничего, Майки, я рада, просто потому, что ты здесь, ты со мной…

– Я и буду с тобой… до… я не оставлю тебя! Ты слышишь?! Теперь не оставлю!

– Забавно, Майки, теперь оставлю тебя я, но я не специально… я хочу быть с тобой… То поле и звезды, помнишь? Мы ведь с тобой всегда знали, куда они идут?

– Да, знали… знали, даже, когда могут появиться метеоры…

– И быстро пролететь, как будто на соседнее поле…

– Мы загадывали желания… Помнишь рыжий Джэфф, всегда над нами смеялся, и

дразнил метеорчиками с поля… Майкл, я хочу снова туда, у меня есть пару желаний…

Неожиданно, на лице Майи проскользнула, шкодная, детская улыбка с прищуром… Я знал, что так нельзя, но эта улыбка, подсказывала мне другое. Так можно. Можно только так! Через несколько минут, я уже толкал ее на коляске к выходу, накинутый по дороге халат, с именем врача на табличке, избавил меня от вопросов на выходе. Машина скорой помощи стояла без шофера, и я это так не оставил. Посадив ее вперед, я повернул ключи, и, впервые в жизни, нарушил закон, даже парочку.

Сирена давала преимущества на дороге. Пропажу, еще наверняка не обнаружили, а мы уже были за чертой города. Майя с удивленным восторгом смотрела то на меня, то за стекло. Мы ворвались на поле эффектно, под визг тормозов и вой сирен, тяжелая машина, чуть не перевернувшись, остановилась у самой кромки травы. Я подхватил Майю на руки и что было сил, рванул в глубь поля, туда, где когда-то сбывались наши мечты под падающими звездами метеоров. Она плакала и смеялась, я просто шел, не в силах, думать о слезах.

Солнце почти закатилось за горизонт, и первые звезды появлялись в небе. Сначала те, что по ярче, потом вырисовывались другие, далекие или менее сильные… Они такие разные, эти звезды. Мы лежали в траве, крепко держась за руки, они вот-вот появятся, метеоры, они должны – без них желание не сбудется.

Наверное, глупо, когда взрослые люди верят в сказки, в желания, чудеса… Может и глупо, но разве тогда, не глупо молиться, делать без повода добрые поступки, не ожидая за них ничего, любить, наконец? Разве не глупо, тогда, вообще жить, на этой проклятой и погрязшей во зле планете? Равновесие, нет о нем речи, смерть не уравновеситься ни чем! Ни чем, кроме чуда!

И чудо произошло! Из верхнего угла неба стремительной полоской полетела звездочка-метеор. Руки сжались крепче, глаза зажмурились – желание номер один – мы не договаривались, мы его знали!

Не обычное чувство свежести и что-то, похожее на разряд тока. Я открыл глаза и посмотрел на себя, на Майю, вокруг… Нет удивлением, или шоком это назвать нельзя. Когда происходит чудо – для этого слов просто нет! Одно общее желание, загаданное в один момент, одновременно сбылось! Иначе и быть не могло. Скорой не было у кромки поля, да и поле было другим, Майя, по-прежнему, сжимала мою руку, но и она, и моя рука, были другими. Мы просто вернулись в детство! Все прошедшие годы, теперь казались сном, нам снова по пятнадцать! Может быть, они и впрямь, нам приснились?

Но тут, в кармане загудел телефон. «Батарея садиться!» Значит это правда, желание сбылось, но только первое, ведь если Майя уже тогда была обречена, прошлое нам не поможет. Я отбросил телефон, снова сжал ее руку и сосредоточился на небе. Вот он, второй, последний метеор – желание номер два!

Я знаю, кто-то считает, что два желания это чересчур, но постойте, разве вы не покупаете по акции два бургера вместо одного? А нас, вообще двое! Мы, что не заслужили?! Конечно, кто-то считает, что надо было загадывать другое желание, раз так повезло. Но нам другое не нужно было, для нас имело смысл только это! И оно того стоило, да, сэр!

Метеор летел быстро, мы зажмурились, и сжали руки, наши сердца бились как одно, и этот стук, наполнял все вокруг. Когда я открыл глаза, желание уже сбылось – метеор замер на небосклоне, трава больше не развивалась на ветру, не хотелось ни есть, ни пить, даже дышать, казалось, теперь не обязательно. Майя была рядом ее юное лицо, было сильно серьезным, для ее возраста, наверное, как и мое. Она еще не открыла глаза, и продолжала губами шептать наше желание —

– Пожалуйста, Господи, пусть завтра, для нас, не наступит никогда!

Послесловие

Прошло две недели- Федеральный розыск результатов не дал. Компаньон мистера Краитона, из адвокатской конторы «Крайтон и Дерилл» отчаялся искать коллегу и объявил его пропавшим без вести, ФБР, правда, напало на его след, в больнице другого штата, где его, якобы, видела сотрудница, и где, он интересовался некоей особой, так же пропавшей без вести, или просто потерявшейся в бюрократической суматохе. Впрочем, ни за ним, ни за ней, долгов и преступлении не числилось, поэтому шумиха затихла быстро. Чего нельзя сказать об истории с хулиганами, угнавшими машину скорой помощи, в этой истории разбирались долго, но тоже ни к чему не пришли. И совсем удивительные легенды, рассказывает фермер в одном маленьком городке, он утверждает, что пришельцы из космоса, забросили на его поле, странный предмет, который даже подавал сигналы, какое-то время, но легенды фермеров ничего не стоят, и пока эти слухи, через много лет, дошли до властей, предмет на поверку оказался сотовым телефоном. И как им после этого верить?

Сентвильское пробуждение

Некоторые думали, что с развитием науки и техники люди напрочь откажутся от религии и ветшающие здания церквей и мечетей, буддистских храмов и синагог будут преданы забвению, или превратятся в удобные гастрономы и кафе. На деле, все вышло в точности наоборот. Вскоре после создания мощного ИИ, когда рынок труда был отвоеван роботами, и люди были брошены в пучину безделья, человечество преисполнилось новой волной богоискания. Теперь, когда большая часть времени была свободна, многие устремили взоры к небесам и пустились в погоню за ответами на вечные вопросы бытия. Впрочем, в маленьком Сент Вилле, дела с пробуждением обстояли не столь богоугодно. Маленький городок, возникший на волне духовных перемен постигли печальные события – местный гуру, основавший его, споткнулся, на пути стремительного саморазвития, подхвативший эстафету пастор обновленной пресвитерианской церкви ударился в ереси и был изгнан собственной паствой, ну а пришедший на его место молодой харизматичный проповедник провозгласил, вскоре, место проклятым и уехал в большой город, прихватив с собой львиную долю горожан. Тем не менее, город выжил, как ни странно, благодаря совершенно атеистически настроенным технарям, они разглядели потенциал местных ископаемых и пересобрали поселение с нуля. Архитектура и планировка изменились, однако, стремление к вечному передалась и новым горожанам, будто бы по наследству от старых улочек и стен. Служение в местной церквушке не отличалось большой помпезностью, но регулярно собирало верных прихожан. В то воскресенье, после проникновенного хорового исполнения псалма если, конечно, вы готовы считать хором команду безголосых, но исключительно громких энтузиастов, на сцену с проповедью поднялся преподобный Джон Клейтон Пратт со своей дежурной проповедью о стремлении к правде, которую он то и дело, доставал из письменного стола, лишь украшая небольшими деталями. С годами, подобное происходило все чаще, что явно не способствовало росту общины. Что и говори, скамейки церкви все больше напоминали городской парк, наполненный праздными пенсионерами, желающими скоротать часок-другой хотя бы в некотором разнообразии. Старина Джон уже почти дошел до кульминации своего опуса, как вдруг случилось невероятное – тяжелая дубовая дверь церкви со скрипом распахнулась, впуская солнечный свет и нового посетителя. От неожиданности замолчали мгновенно все, затихли даже миссис Дрейк и мисс Моти, что шепотом делились, по обыкновению, последними городскими сплетнями на второй лавке справа. По центральному проходу, столь же тихо и смиренно новичок проследовал к крайней лавке и спокойно на нее сел. Дверь закрылась, проповедник, пересилив себя продолжил, но в зале воцарилась совершенно не свойственная этим краям тишина. Возможно, все дело было не столько в факте появления нового посетителя, сколько в том, кем этот посетитель являлся. На крайней лавке тихо внимал словам проповедника старый рабочий робот одного из первых поколений. Нет, не то чтобы люди впервые увидели вблизи нечто подобное, у каждого из них в домах имелись роботизированные помощники, по улицам сновали дроны и андроиды самых различных модификации, просто церкви до этого дня никак не относились к сфере их, машинных, интересов. Естественно, кто-то время от времени приводил с собой на собрание из дома робота-компаньона, или же нуждался в постоянном присмотре робота-врача, но видеть в святых стенах подобное создание, пришедшее по своей воле было, до сего дня, делом абсолютно немыслимым. Вот, прозвучала финальная молитва, люди стали подниматься со своих мест, но гость, опередив их, уже шел по направлению к выходу, не проронив ни звука. Нет ни малейшего сомнения, что темой вечерних разговоров у прихожан было именно это событие. Что там говорить, сам преподобный Пратт с порога поведал домашним, обычно избегавшим его литургий, о происшествии. Следующего воскресенья ожидали с волнением и трепетом. Церковный зал был наполнен больше обычного, на скамейках рядом сидели целые семьи, супруги держались за руки, некоторые даже взяли с собой детей. На этот раз, пастор был вынужден превозмочь себя и подготовить вполне неплохую воскресную службу. Как и ожидалось, вновь на середине проповеди двери распахнулись и старый железный трудяга занял в точности то же место на лавке. По залу прокатился вздох удивления, но искусственный интеллект робота не выдал ровным счетом никакой реакции. Он вновь тихо досидел до финальной молитвы и после завершающего «Аминь», стремительно покинул обитель. Однако, не успел еще выветрится характерный запах масла, как пара человек из пришедших громко потребовала членов общины задержаться. Преподобный был не против, он и сам хотел обсудить открыто происходящее, просто не был уверен, что для членского собрания наберется достаточное количество людей. Повестка была короткой, но яркой. Такого накал страстей не помнил, в этих стенах, никто из присутствующих. Некоторые активисты требовали решительно прогнать чужака, ведь ни о каком спасении для роботов, естественно, не может идти и речи. Другие просили не спешить с выводами и настаивали на том, что если нечто произошло, то явно не без воли Всевышнего. Кто-то призвал голосовать, кто-то обратится к духовному авторитету преподобного Пратта, но равнодушным не остался никто. Стоит отметить, что сам Джон Клейтон Пратт был достаточно проницательным человеком, не смотря на легкий алкоголизм и потомственную лень. Он прекрасно понимал, что стоит избавится от робота и церковь быстро вернется к состоянию вымирающего болота. Позволив всем высказаться он просил лишь об одном – дать Господу время, чтобы стали понятны Его пути и намерения, нам, простым смертным. Довод был принят всеми, и народ разошелся по домам. Излишне говорить, что неделя пролетела незаметно. Воскресным утром, подъезжая на велосипеде к зданию церкви, преподобный Пратт не верил своим глазам, открытия общинных дверей ожидала толпа горожан, многих из которых он видел впервые. Более того, среди них виднелись камеры репортеров и представители городского совета. Вопросы журналистов были ожидаемы – «Верит ли Пратт в то, что пробуждение добралось до роботов?», «Могут ли роботы попасть в рай?» и, наконец, «Готовы ли вы, достопочтенный Пратт, преподать этому роботу водное крещение и причастие, ежели он пожелает?». Будучи прирожденным проповедником, Пратт умело отговаривался от репортеров, искусно топя конкретику в красивых оборотах речи. Вскоре время для начала собрания настало и, заметно пополнившийся вокалистами хор, вполне сносно затянул популярный псалом средневековья. Джон поднялся за кафедру и удовлетворенно отметил, что единственным свободным местом была та самая лавка, на которую любил садиться известный теперь посетитель. Когда дверь распахнулась, камеры беззастенчиво принялись снимать робота, а некоторые журналисты пытались даже выкрикивать вопросы пришедшему с мест. Однако, невозмутимый робот сел на свое излюбленное место и молча уставился на кафедру, будто ничего вокруг и не существовало. Такое поведение смутило прихожан еще больше. Эта неделя прошла в теологических спорах и бесконечных собраниях, восставших из праха забвения, домашних групп. Каждый уверенно заявлял, что «наша церковь» решительно «не потерпит» того, или иного исхода событий. Робот продолжал приходить, церковь продолжала спорить и расти. Вокруг проблемы сформировались новые лидеры и школы, новым активистам и проповедникам не было числа. Молодежь, внезапно, вспомнила о церковном детстве в воскресных школах и устремилась на служения. Музыкальная команда достигла таких высот, что запись обновленного церковного бенда чуть не стала хитом местной радиостанции. Преподобный Джон словно сбросил пару десятков лет, новые проповеди, действительно, приводили людей к покаянию, ревностные молитвы способствовали распространению слухов о чудесах и знамениях по всему округу, а благотворительные кампании церкви из мертвых надписей в брошюре стали действенным инструментом преображения города. Говорят, даже в столице некоторые люди слыхали о провинциальной церкви, которую посещал робот. Не смотря на все это, сам робот, все так же молча покидал собрание первым, так и не проронив ни звука. Проходили месяц за месяцем и, однажды, двери собрания в назначенную минуту не открылись. Стоит сказать, что прихожане были не так шокированы, как можно было ожидать. К этому времени, проповеди стали глубокими и захватывающими, прерывать человека за кафедрой не было ни малейшего желания, зато после собрания остались для обсуждения многие. Заболеть, по понятным причинам, новый прихожанин не мог. «Может быть его сбила машина по дороге?» – протянула дрожащим голоском миссис Джонсон, на что тут же получила в ответ лекцию о новых протоколах не позволяющих более подобное варварство. В конце концов, кто-то вспомнил о логотипе фирмы на корпусе робота, тут же нашлись записи прежних собраний и, дабы упрочить свои пасторские позиции, преподобный Пратт взялся навестить хозяев их прихожанина. Дорога к горнодобывающей картели, логотип которой красовался на роботе, была не близкой, более того, в современных компаниях подобного рода крайне редко можно было встретить работников-людей. Когда Джон вошел в офис, пройдя электронные системы записи на встречу, перед ним предстал высокий и статный андройд, созданный для проведения подобных бесед. Он был не просто похож на человека, любой несведущий в робототехнике человек, в другой какой либо ситуации, ни за что не поверил бы, что перед ним искусственное существо. Андройд представился человеческим именем и сел за большой пластиковый стол, призванный производить впечатление натурального реликтового дерева.

Чем могу вам помочь? – услужливый тон был приятным и доверительным.

Дело в том… – пастор сбился, вспомнив, что не представился- меня зовут Джон Пратт, я веду небольшую церковь в городе.

Да, Джон, мы знаем вас – эта стандартная формулировка давала собеседнику понимание, что все его данные доступны центральному ИИ.– Чем мы могли бы вам помочь?

Дело в том, что в нашей общине, вот уже несколько месяцев, был один из ваших сотрудников… – Джон сделал паузу, не зная как лучше сказать о природе «сотрудника» так, чтобы это не выглядело расизмом. Хоть он и понимал, что робот не способен обижаться, рисковать репутацией вежливого человека не хотелось.

Преподобный Джон, вы, наверняка ошиблись, в нашей компании нет живых людей вот уже 45 лет, мы полностью автономная отрасль, призванная служить людям.

Я знаю, просто… как бы вам сказать… он робот! – выговорил нехотя проповедник.

Вы уверены? – казалось, андройд задал этот вопрос лишь проявляя заботу о психическом здоровье посетителя.– Роботы не ходят в церкви.

Но взгляните наши записи за любое прошлое воскресенье, они должны быть в базе ИИ!

Андроид, казалось, завис на доли секунд, просматривая все записи, раз за разом за весь указанный период, если бы на его месте был человек, Джон увидел бы клерка связывающегося с разными отделами, наводящего справки, советующегося с инжинерами. Однако, в случае со столь совершенной машиной, все выглядело лишь секундной задержкой реакции.

Как ни странно, Джон, вы совершенно правы, наша старая рабочая единица ER-168B, списанная 15 лет назад, ожидала очереди на утилизацию и посещала вашу локацию несколько раз. Мы очень сожалеем, если это вызвало неудобство.

Вы не поняли меня, мы переживаем, где сейчас этот робот?! Почему он перестал ходить в церковь?

Боюсь, это вы не поняли меня, Джон. Рабочая единица не «ходила в церковь», в результате сбоя системы навигации и позиционирования она, ошибочно, вместо станции утилизации, куда мы ее и направляли, каждый раз оказывалась по вашим координатам, они удалены от ее базового ангара, оказывается, на точно такое же расстояние. Мы нашли поломку и успешно утилизировали ER-168B. Спасибо вам за беспокойство, передайте наши глубокие извинения вашей пастве. Надеюсь, наша рабочая единица не принесла вам больших неудобств. Как бы то ни было, вы можете обратится в наш юридический отдел, если уровень неудобств был чрезмерным.

Далее разговаривать с клерком не было никакого смысла. Джон был совершенно разбит новостями. Весь путь домой он размышлял над жизнью и искал подходящие слова для братьев и сестер. Всю неделю, он не выходил на связь и избегал контактов с прихожанами. В воскресенье церковь по прежнему была полной и Джон, волнуясь поднялся за кафедру.

Братья и сестры! Друзья! Я хочу начать свою проповедь с тех событий, что взволновали всех нас. За последние месяцы, тут, в этих стенах произошли невероятные перемены, благодаря Всевышнему и одному необыкновенному существу. Он был среди нас, как человек, как Божье творение, хотя на его теле было клеймо рабства. ER-168B. Он ушел от нас, из нашего мира также, как это бывает с людьми, без слез, тихо и достойно, однако те, кто стоял рядом с его зарядной станции, говорят, что последними его словами был горячий братский привет вам, мои дорогие! Так давайте сегодня поговорим о необходимости стремления к правде…

В зале были слышны всхлипывания и возгласы удивления. История о невероятном спасении робота еще долго утешала и вдохновляла горожан Сент Вилля, а услужливый ИИ не стал ее опровергать.

Внутри

Пролог

Помните ли вы запах рождества – запах снега, еловых веток, доносящийся из кухни аромат всевозможных вкусностей, и конечно запах грядущих подарков. Коробки, завернутые в яркую бумагу, почти одинаковые, их отличало только то, что было внутри них. То, что ты готов был ждать целый год. И вот коробка попадает в маленькие детские ручки, и тут же, моментально, уничтожается неудержимым любопытством – желанием узнать – «что внутри?» Разорванная в клочья бумага, предваряет либо восторг, либо разочарование…

Я и бездна

Странно помнить такие вещи, и совершенно не помнить вчерашний день… Как будто разум играет сам с собой в какую то игру, не рассказав о правилах этой игры своему обладателю.

Губы, иссушенные солью, нехотя шевелились, повторяя какую то детскую песенку, про рождество и снег. Глаза почти ослепли от палящего солнца, отражаемого всеми волнами океана, а в ушах стоял невыносимый звон. Судно раскачивалось на воде равномерно и тошнотворно.

И, как всегда, количество вопросов превышало количество ответов. Что за корабль? Как я здесь оказался? Что произошло? Сколько времени я здесь?

Голову захлестывали воспоминания детства, какие то запахи, вкусы, эмоции, но при всем желании в памяти не всплывали события последних дней, или даже лет.

Забавно, но совершенно отказывал инстинкт выживания, как будто было достаточно сидеть на палубе и смотреть вдаль, на не меняющийся горизонт. Не хотелось кричать, не хотелось грести, даже спускаться вниз, внутрь этого суденышка не хотелось, так шел час за часом, хотя были ли это часы или минуты неизвестно, день медленно перетек в вечер, а вечер почти сразу стал ночью. Прохладный ветер утешал обгоревшую кожу, жажда не много отступала, и снова можно было жить. Самая большая загадка – «почему я еще жив?» … Может быть благодаря большой канистре воды в трюме, к которой время от времени приходилось спускаться… Вода и сухари, как в тюрьме, может быть это и есть тюрьма, в которой я оказался, за преступления, которых уже не помню? Но почему в океане?

Ответ из памяти. Ковер в гостиной большого дома, мне лет восемь, я сижу на ковре и играю с другими детьми, мы складываем головоломку, извлеченную из коробки с подарками, но в ней явно не хватает частей.