Изнанка

Ольга резко развернулась, в этот раз всё-таки успев увидеть, как её милейший пёс превращается чёрти знает во что! В машину для убийств.

Морда, с мгновенно исчезнувшей шерстью, вытянулась далеко вперёд; глаза провалились внутрь черепа, уступив место двум, будто бы живущим собственной жизнью кровавым каплям; лапы оплыли, как горящий воск, превратившись в уродливые, многосуставчатые конечности; спина ощетинилась длинными чёрными иглами.

– Ай! – Анна Алексеевна подалась было назад, однако Сергеева – старшая, вцепившись ей в руку, буквально выдернула старуху из квартиры.

А ещё через секунду комнатная дверь разлетелась в мелкие щепки от чудовищного удара, и они увидели Николая Петровича Рябинина – тихого, вежливого, весьма покладистого дедка семидесяти пяти лет. В прошлом – не то слесаря, не то плотника.

Только вот теперь, вместо плюгавого (метр с кепкой), благообразного пенсионера, в изуродованном дверном проёме стояло нечто.

Никаких рогов там, разумеется, не было, просто череп монстра оказался весь испещрён глубокими трещинами, а из них, в свою очередь, высовывались массивные стальные шипы (почему-то покрытые ржавчиной); кривые клыки разорвали некогда беззубые дёсна, превратив их в кровавую кашу; руки, словно и не принадлежащие этому телу – очень толстые и неестественно розовые, неприятно шевелились; мощный корпус в лохмотьях порванной майки подпирали вывернутые назад уродливые лапы. Вот они-то, как раз, напоминали нижние конечности демонов, на средневековых гравюрах.

Впрочем, досконально разглядеть чудище людям не дал Пандус. Вернее – тот, второй монстр, в которого превратился пёс.

Оглушительно, не то зарычав, не то заскрежетав, он прыгнул вперёд, врезавшись головой в грудь толсторукого и вгрызся в неё, подобно буру. Во все стороны брызнула коричневая жидкость, отдалённо напоминавшая кровь, бывший человек издал звук, разительно похожий на звон разбитого стекла и, дёрнувшись влево, снёс плечом остатки косяка вместе с куском бетонной стены.

– Бежим! – опомнившись, завопила Ольга, вновь схватила перепуганную старуху за рукав кофты и потащила вверх. Однако та, зацепившись за ступеньку, упала, сильно ударившись головой.

– Давай я! – Митька, вернувшись назад, подхватил соседку под мышки. Ему помог Илья, и они вместе, буквально – понесли пожилую женщину на руках, как ангелы – упокоенную душу. На покойника, кстати, Анна Алексеевна была очень похожа, поскольку, судя по всему, потеряла сознание.

На четвёртом этаже их обогнал превратившийся в чудовище Пандус, остановился на площадке и сделал то, что делают все собаки, вылезающие из воды: отряхнулся.

– Фига себе! – восхищённо прокомментировал Грин, поднимающийся последним, сразу за Ольгой. – Быстро у него получается!

Этим, таким, в общем-то обыденным движением, пёс словно сбросил облик монстра, вернувшись к своему привычному состоянию. Лишь пятна бурой крови на шерсти напоминали о том, что минуту назад он рвал на куски жуткую тварь, похожую на выходца из ада, да и сам выглядел не лучше.

– Чудны дела Твои, Господи, – пробормотала Ольга, доставая из кармана ключи. – Будем считать, что нам повезло….

– Ещё как! – Зеленов, от полноты чувств потрепал Пандуса по загривку. Тот разумеется завилял хвостом.

Они добрались до квартиры, вошли внутрь, осторожно положили так и не пришедшую в себя соседку на кровать в Митькиной комнате.

– А кот ваш совсем не изменился! – Илья показал пальцем на Беню, который сидел на подоконнике и поглядывал на всю эту суету с большим неодобрением.

– Ещё неизвестно, что с ним случилось бы, если бы рядом возник монстр, – возразил Дмитрий, стаскивая с плеч школьный рюкзак. – Сделался какой-нибудь выдрой многоголовой!

– Не выдрой, а гидрой. Грамотей!

– Да мне по барабану! Хоть гидроперитом!

Сергеева – старшая принесла из ванной перекись, йод, бактерицидный пластырь и принялась обрабатывать рану на голове Анны Алексеевны. Через какое-то время та ойкнула и открыла глаза.

– Уже всё? – слабым голосом поинтересовалась она. – Мы умерли?

– Что вы, Анна Алексеевна, – Ольга улыбнулась. – Все живы, здоровы, да и с вами тоже всё будет в порядке.

Пенсионерка тяжело вздохнула.

– Значит, помучаемся ещё.

– Зачем же мучиться? Живите в своё удовольствие.

Пожилая женщина скривилась.

– Какая же это жизнь, когда земля разверзлась и пришли демоны?! Всё, как в святом Писании! Конец времён!

Она полежала, разглядывая потолок, затем спросила:

– Что там с Колькой-то моим? Нашли его?

– Скорее это он нас нашёл, – влез было Илья, однако Ольга раздражённо от него отмахнулась.

– Не видели мы его, Анна Алексеевна, – осторожно сказала она. – Не было его в квартире.

– Значит черти уволокли, – с каким-то даже удовлетворением заключила бабка. – Говорили ж ему: не пей!

– Кстати, о чертях, – Грин, стоящий у подоконника и гладящий Беню, кивнул на улицу. – Вон, ещё один….

Все, кроме пенсионерки, подошли к окну и глянули вниз.

По пустому проспекту, в сторону волжского моста, двигалась кошмарная тварь, совсем уж не напоминающая человека. Вытянутое, словно у таксы тело, покрытое дряблой кожей со вздувшимися фурункулами; одинаковые конечности – как у кузнечика, только телесного цвета; сзади – не то хвост, не то щупальце. Единственное, что осталось у него от прежнего облика – это голова на неестественно длинной, кривой шее.

– Длинношеее, – сказала Ольга, потом посмотрела на мальчишек. – Вы хоть знаете, как это слово пишется, двоечники?

– С тремя е, – откликнулся Горовой.

Грин почесал затылок.

– Почему они все… ну, монстры эти, такие разные?

– А какие они должны быть? – удивился Сергеев-младший. – Как в игре? Клонированные? Хотя сейчас и в игры разрабы стараются добавить побольше всяких новых монстряг. В том же «Думе», например.

Илья скривился.

– «Дум» – дерьмо! «Фар Край» пятый, вот это – да! Это сила!

– Чего?!!! Да туфта полная твой «Фар Край»! Скучища! Выносишь базу сектантов, а….

– Стоп! – Ольга подняла руку. – Нашли о чём спорить! …Так, Митька, включай ноутбук, ты, – она ткнула пальцем в Зеленова, – иди проверь, есть ли вода, а ты, – кивок в сторону Ильи, – посмотри, может газ дали….

После чего женщина помогла сесть Анне Алексеевне, изъявившей такое желание, проверила как держится у неё на лбу бактерицидный пластырь.

– Спасибо, Оленька, – прокряхтела бабка, обводя комнату взглядом. – Мы у тебя дома, что ли?

– У меня, – кивнула Сергеева.

– А здесь чертей не было?

– Чертей не было. Зато газ с электричеством отключили.