Охотник на мафию

– Сможешь продолжить игру? Говоришь, не всё помнишь?

– Серёгино не всё помню. А что за игра?

Ковалёв снова подскочил со стула и прошёлся до входной двери, приоткрыл её и выглянул в зал. Свет погас, а потом снова, когда дверь закрылась, загорелся. Потом Ковалёв взял пульт от стоящего в нише под потолком, телевизора и включил его. На экране появилась мерцающая рябь помех, а вслед за ней раздался характерный шум. Сделав шум погромче Ковалёв посмотрел на Сергея.

– Вот же ж бред! Сам себе не верю, что верю в эту чушь! Но делать нечего. Слушай. С момента падения Союза предполагалось, что начнётся передел сфер влияния и разграбление страны. Не будем сейчас о том, можно ли было его избежать. Вся структура Союза прогнила с низу до верху. Предатель на предателе. И в партии, и в правительстве, и в у нас, и у наших соседей. Везде, короче. Да тебе ли не знать? Про опиум, что из Афгана военными бортами возили, слышал? Ну вот. А держать власть в этом беспределе надо… Вот и поступила команда поддерживать определённых людей. Нельзя допустить управленческого хаоса.

Он замолчал, взял стакан, поднёс к губам, но потом, увидев, что он пуст, поставил на стол.

– Ты о новом губернаторе?

Ковалёв кивнул.

– Но ведь рядом с ним бандиты?! – возмутился Юрий

Ковалёв хмыкнул.

– А где их сейчас нет? Ты думаешь в СССР рядом с партией и правительством не крутились бандиты? Да сколько угодно! Особенно на Кавказе и в Средней Азии. Через воров в законе Иосиф Виссарионович страной управлял. Главное, чтобы беспредела не было, а он сейчас есть. Вот наша задача – беспредел прекратить.

– Так, вроде, как не наша это функция, – проговорил Юрий. – Соседи да менты пусть крутятся.

– Они и крутятся, как могут. Менты только документируют сходки, анкетируют бандитов, профилактические мероприятия проводят, вербуют и подсасывают информацию. А «соседи» сейчас заняты отбором государственной собственности и создании новой элиты. Из себя любимых. Такая им дана установка. Финансовая система СССР рухнула, а закордонный агентурный аппарат содержать надо. Не до бандитских разборок им сейчас.

– То есть, если я правильно понимаю, то, чем занимался Сергей, – установка партии и правительства?

Ковалёв поморщился.

– Не всё так просто. В горле пересохло. Пойду чай налью. Тебе принести?

– Принеси.

Ковалёв вышел и вскоре снова вернулся, неся в одной руке два стакана в подстаканниках, а в другой вазочку с какими-то мелкими плюшками.

– Тут у них хорошая выпечка.

– Я знаю. Ты постоянно об этом говоришь. И это ещё одна наша контрольная фраза.

– Верно, – вздохнул Ковалёв и добавил. – Охренеть!

Он снова уселся за стол и какое-то время они отдались горячему чаю и плюшкам. Потом Юрий спросил.

– Но если так всё централизованно, то как тогда в мэры пробрался этот чудик? Они же с губернатором были на ножах.

– Ну, во-первых, не такой уж он и чудик. Капраз всё-таки. Говорят – технический гений. Буйный немного, но сейчас это может и к лучшему. Тут ещё надо понимать, что, централизации, как ты говоришь, по сути, нет. Там, в Москве, тоже та ещё гидра…

– Это понятно.

– Хорошо, что многие там тупо занимаются расхищением государственной собственности, и не играют в региональную политику.

– Но ведь мэр и губернатор должны работать вместе?! Вот сейчас, например…

– И воровать вместе? Вот увидишь, этот мэр ещё проворуется, – сказал Ковалёв.

У Юрия в голове вдруг пронеслась вереница Владивостокских мэров вплоть до две тысячи двадцать третьего года. И оказалось, что нынешний мэр стал одним из немногих мэров, не привлечённых к уголовной ответственности.

– А давай поспорим, что не проворуется? – сказал Юрий, улыбаясь.

– Узнаю брата Колю, – сказал Ковалёв. – Абдула бы не позволил себе панибратствовать с начальством. Значит ты точно Юрка. Вот же ж казуистика! Убили одного, но он жив, а тот, кто выжил, того нет.

– Казуистика, – согласился Юрий и решил, что пришло время сознаться и в большем. – Ещё хочу сказать. Только ты не сочти меня за шутника или психа.

– Ещё большего психа?! – вскинулся Ковалёв. – А разве бывают такие?

– Бывают, – Юрий вздохнул. – Я будущее знаю.

Ковалёв молча сидел пару минут, а потом спросил:

– С чего это ты вдруг решил?

– Вижу события разные. Которые ещё не случились. Сны.

– Хрена ты! Ясновидец какой! Сны и я вижу! Но не уверен, что они вещие.

– У меня Серёгина память, но она не теперешняя, а аж до две тысячи двадцать третьего года. И там он умирает. Я видел, как он умирает, Иваныч. Но там не было и меня, Юрия. Я немножко сначала запутался, где я, а где он. Но потом понял, что это его память, потому, что меня здесь убили.

– Блять, Серёжа! Или Юра? Да ну тебя! Он, блять, запутался. У меня сейчас мозг лопнет! На хрена мне ещё про это знать? Какое нахрен будущее?!

– Например, в августе будет покушение на Балу, а в сентябре на Макара.

– Какого Макара?

– Александра Макаренко.

– Этот в наших списках не значится.

– А Балу?

– Этот, точно нет. Ты ж защищаешь его. А-а-а… Ну да. Не помнишь?

– Это помню, почему и удивился вашей с Сергеем связи. Он, что, тоже ваш?

Ковалёв покачал головой.

– Наших в бандитах нет. Кроме тебя. Хотя, его тоже бандитом сложно назвать. Сам он в стороне от физических расправ и старается решать дела мирным путём. Вот его некоторые исполнители. Перегибают палку. Некоторых беспредельщиков мы уже вывели из игры.

– А меня? Можно назвать бандитом?

Ковалёв вздохнул.