Пересадочная станция

– И на том спасибо, – поблагодарил неизвестно кого Семёнов. – Интуиции стоит больше доверять, однако. На неё и силу одна надёжа. На ментальность мою, надежды нет. Сила есть – ума не надо, – вздохнул он.

* * *

Вспомнив всё это, и перебрав варианты своих дальнейших действий, Семёныч поехал домой.

Споткнувшись в прихожей о мелодично звякнувший рюкзак, он подхватил его за лямки, занёс в зал и со словами: «Пополним ресурсы, твою маму», выставил его содержимое в «закрома родины», как он называл шкаф с НЗ6, в котором на полках стояла соль, сода, растительное масло, тушёнка и другие консервы.

В «закрома» попадали продукты из излишков. Пожадничав при закупках, Семёныч, придя домой, лишнее убирал в шкаф… Так и накапливалось. И шкаф для одежды превратился в «закрома». Собственно, носимых вещей в доме у Семёныча было немного. Пара костюмов, пара джинсов, пара белых рубашек, пара синих, пара шорт, пара футболок.

Наскоро перекусив, Семёныч лёг на диван и закрыл глаза, решив мысленно поработать над планом мероприятий, а потом перенести его на бумагу. При словах: «надо подумать», у Семёныча моментально возникла перед глазами цифра «два» – уровень его разумности.

– Вот суки, – сказал он, – так и комплекс неполноценности можно заработать…

Но вдруг снова проявилось подобие экрана, на котором побежал текст плана, как он привык годами и сам писать, и требовать от подчинённых: пункт, исполнитель, срок исполнения, пункт, исполнитель, срок исполнения. И так всё, что он уже придумал.

А сейчас, текст возникал тогда, когда мысль ещё не успевала сформироваться, и буквально через две минуты, к имеющимся, добавилось ещё пять пунктов. Даже на мысленном экране план выглядел солидно.

Семёныч смог добиться, чтобы экран приближался, отдалялся, темнел, светлел, и делался почти прозрачным, не мешая зрению.

– На печать бы ещё отправить, – усмехнулся Семёныч.

На экране вдруг поперёк текста возникла надпись: «печать не возможна из-за отключения доступного устройства печати». «Включить?»

Семёныч, ничего не понимая, сказал:

– Включить.

Слева за головой вдруг зажужжало, и послышался звук срабатывания захвата принтером бумаги.

«Устройство сообщает об отсутствии бумаги.»

Семёныч поднялся с дивана и осторожно подошёл к компьютерному столу, на котором уже несколько лет стоял, не подключённый, ни к компьютеру, ни к электросети принтер. Сейчас он работал, требовательно мигая лампочкой. Взяв с полки несколько листов бумаги и вложив их в лоток, Семёныч услышал звук протяжки и на приемные направляющие шустро выполз отпечатанный лист. Принтер, снова издав только ему понятный звук, отключился.

– Так-так-так, – сказал Семёныч, искоса с прищуром глядя на лист. Заглянув за принтер не прикасаясь к нему руками, он не увидел никаких проводов. Вернее, увидел отключенный от принтера силовой чёрный кабель, лежащий рядом с «родным» гнездом.

– Так-так… – повторил задумчиво, Семёныч, – Да и хрен с ним… – сказал он, и взял отпечатанный любимым шрифтом и кеглем план.

И тут Семёныч вспомнил, что принтер то и отключен был, потому, что в нём закончился тонер. Ну, то есть, совсем закончился… Тряси не тряси…

Семёнов снова заглянув за принтер, достал разъём и воткнул его в гнездо, потом нажал на кнопку включения. Принтер зажужжал, лампочки загорелись и замигала одна – «замените тонеркартридж».

– Не понятно… Как это возможно? – Спросил себя Семёныч.

На «экране» снова появилась надпись: «магия – один процент».

Семёныч сел в кресло. В голове снова и снова бились мысли: «магия один процент, разум два процента». Поразмыслив, он понял, что, во-первых, у него в голове имеется некий «ментальный», читай – «разумный», помощник, который появился у него, после добавления ему двух процентов разума, во-вторых, магия в один процент даёт ему возможность включать электроустройства без электропитания.

– Погасни, – сказал Семёныч люстре. Люстра погасла.

– Включись, – сказал Семёныч люстре. Люстра включилась.

Кроме непонятного: «Ё..», Семёныч ничего не произнёс. Разговаривать сам с собой он так и не научился. Да и вообще он был не разговорчив… Но сказать что-то сильно хотелось, а слов не было. Семёныч рванулся к «закромам» и достал бутылку «Прасковейского». Откупорил и прилично отпил из неё, надолго приложившись к горлу. Потом достал из шкафа бутылку нарзана, ополовинил и её.

– Да и хрен с ним, – сказал Семёныч, и ушел в спальню. Свет он там зажигать не стал, не хотелось принципиально. Расстелив постель и улёгшись в неё, он, почему-то обиженно, или расстроенно, приказал ментальному помощнику: «спать до семи», и выключился.

* * *

Проснувшись, глянув на лежащие на тумбочке часы, и увидев 07:00, Семёныч снова расстроился и выругался.

– Как робот, .... Ни тренироваться не надо, ни бегать не надо, даже принтер включать и заправлять не надо… Это что же за жизнь такая началась? – Психанул он. – За ради чего?

Однако, прибравшись, пропылесосив и выполнив серию ранее недоступных его телу движений, Семёнов воспрял духом и убедил себя, что всё хорошо. Настроение его несколько улучшилось. Он понял, что, собственно, всю жизнь шёл именно к этой цели, именно к этому состоянию знаний и умений, но его жизни ему не хватило. «Бытовуха» постоянно роняла в пропасть.

Теперь судьба дала ему возможность достичь точки стремления. По сути, подойти к вершине. И передать знания другим… Подумав это, он сразу понял, что, раз ему не хватило жизни, то не факт, что и другому хватит своей жизни. Да и кто его будет слушать? Спортсмены – индивидуалисты, авторитетов не терпят. Ученики не копируют учителя, а берут то, что считают… считают полезным для себя.

– Мы пойдём своим путём, – сказал Семёнов, порвал план на узкие полоски и спустил в унитаз. Зачем он ему, когда в голове у него целый секретарь? Или секретарша?

– Ты кто? – Спросил он у ментального помощника, – Мужик или баба?

– Я – это ты. – ответил в голове голос помощника.

– Мне с самим собой разговаривать, как-то не… не ловко.

– Вообще-то… Я не совсем ты. Я – добавленный тебе ментальный модуль.

– Ну вот, слава тебе… – Сказал Семёнов. – Это полегче…, чем раздвоение… И в чём твои функции?

– Хранение и переработка информации, как и у твоего мозга.

– А что молчал после установки? Затаился?

– Не спрашивали, вот и молчал.

– Логично. Ну и что там у меня в голове? – Спросил Семёныч, понимая абсурдность вопроса.

– Да нормально… Нейронные связи и сектора памяти восстановлены полностью, хранилища информации заполнены на двадцать процентов.

– А с твоими?

– Дык… Сказано же два процента, значит, в два раза больше твоих ресурсов.

– Хрена себе у вас два процента… Купил за рупь, продал за три… Вот на эти два процента и живу… Так, что ли, выходит? – Семёныч завалился от смеха на диван. – Ой, уморите вы меня!

Отсмеявшись, он промокнул салфеткой слёзы.

– Да… уж… Весело с вами. Ну да ладно, что ты думаешь по поводу моего плана, «два процента»?

– Так себе план, если откровенно.