Мир охоты и крови

– Вот здесь, – Енох постучал пальцем по каменной стене и расплылся в гордой улыбке. – Диего сказал, что там что-то есть.

– То есть это нашел Диего? Нашел и свалил?

Енох легко пожал плечами, серо-голубые глаза насмешливо прищурились.

– Нет здесь вашего сальватора, вот и свалил. Если бы там было что-то опасное, он бы сказал.

– Если бы там было что-то опасное, мы бы и сами поняли. Почему демоны скрыли конкретно это место? Что в нем особенного? – спросил Гилберт, повернувшись к Шерае.

Она уже разрушала связи между частицами хаоса, укрывавшими очертания двери. Гилберт надеялся, что она скажет хоть что-нибудь, даст хотя бы крошечный намек, но Шерая молчала, пока камень не рассыпался в пыль у ее ног.

– Странно. Там ничего…

Биение сердца. Совсем тихое дыхание, и глухой звук, будто кто-то скреб камень. И запах, который он помнил. Великаны никогда не забывали запахи.

Гилберт сорвался с места и побежал вниз по кривой лестнице. Шерая оказалась рядом быстрее, чем он успел преодолеть хотя бы половину расстояния, и решительно завела его себе за спину, направившись вперед первой.

Повсюду вспыхивала магия: Шерая изучала стены и потолки, покрытые мхом и отвратно пахнувшей слизью, выбоины на полу, кровавые следы и глубокие борозды, оставленные когтями. Алым занимались древние факелы, висевшие в держателях на стенах. Алый отражался в глазах Шераи и на металле доспехов Еноха, бежавшего рядом. Алый освещал проржавевшие решетки камер, за которыми виднелись скелеты демонов, покрытые грязью и пылью, чьи-то останки и нечто кроваво-красное, источавшее отвратительный смрад.

Но живое сердце билось где-то здесь, знакомый запах не исчезал, и Гилберт бежал, спешно оглядывая камеры.

Он едва не пропустил нужную только потому, что не узнал ее сразу же.

В одной из камер бесконечного жуткого коридора, скованная по рукам и ногам, лежала девушка. Изорванная одежда, пропитавшаяся кровью и потом, золотистые волосы, теперь напоминавшие солому, и мутный взгляд светло-голубых глаз, направленный на Гилберта.

– О боже мой… – пробормотал Енох, остановившись рядом. – Она… жива?

Шерая принялась магией разрушать металлические прутья, за которыми оказался барьер, очень напоминавший магический.

Они старались как можно меньше говорить о том, что кто-то из демонов сумел заручиться поддержкой магов, потому что это могло посеять панику. К тому же они не знали наверняка, правда ли это. Николас несколько раз говорил, что это мог быть Иснан, предположив, что тот связан с Ренольдом, но Гилберту нужно было нечто большее, чем догадки.

Когда барьер был разрушен, Гилберт подлетел к едва дышавшей девушке и аккуратно приподнял ее голову, укладывая на своих коленях.

– Не следует ли ее убить? – тихо поинтересовался Енох.

– Тронешь ее – и я сам тебя убью.

Енох вскинул ладони. Шерая возилась с цепями, не обращая внимания на мгновенно изменившуюся атмосферу.

– Коалиция ей заинтересуется, – бросила она, переключаясь на кандалы вокруг болезненно худых и израненных ног девушки.

– Я знаю.

– Точно хочешь этим заняться? Мог бы передать заботу о ней кому-нибудь другому.

– От Лэндтирса ничего не осталось, никто ее не защитит и не поддержит.

– Но это сделаешь ты?

Шерая не могла не понимать, что девушка нужна им. Если демоны прятали ее здесь, значит, она нужна была им для какой-то цели. Возможно, даже то, что они ее бросили, было частью их плана, но это не означало, что Гилберт позволит Сонал из рода Арраны, принцессе Лэндтирса, и дальше гнить в камере.

На самом деле Шерая переживала за него – думала, что Гилберту будет тяжело находиться рядом с девушкой, буквально воскресшей из мертвых, которая должна была стать частью рода Лайне. И что та, когда заговорит, наверняка будет очень злой и спросит, почему ей помогает Гилберт, а не он.

– Просто освободи ее, – пробормотал Гилберт, заметив, как Сонал пытается пошевелить рукой. Он мгновенно поймал ее хрупкую ладонь, покрытую гниющими ранами и струпьями, со сломанными и вырванными ногтями, и несильно, успокаивающе сжал. Изобразив самую дружелюбную улыбку из всех, которая только была в его арсенале, он произнес: – Пожалуйста, потерпите немного, Ваше Высочество. Мы обязательно…

– Фортинбрас? – совсем тихо прохрипела Сонал. – Это вы?

Гилберт шумно вдохнул. Шерая продолжила аккуратно ломать кандалы магией, а Енох с невозмутимым выражением лица вышагивал за пределами камеры, будто высматривал опасность, и делал вид, что ничего не услышал. Сонал слабо сжала ладонь Гилберта и повторила:

– Фортинбрас, я…

– Я Гилберт, – кое-как выдавил юноша. – Гилберт, помните, Ваше Высочество?

Вряд ли она помнила. Да и повзрослевший Гилберт и впрямь напоминал Предателя в те времена, когда он еще был просто Фортинбрасом из рода Лайне.

– Что?.. Где…

– Тише, Ваше Высочество. Потерпите немного, мы вот-вот вас освободим и доставим к целителю.

– Но где…

– Потом, Ваше Высочество. Все вопросы – потом.

Если он вообще доживет до этих вопросов. Если Сонал вдруг не впадет в истерику и не попытается наброситься на него. Если он сумеет выдержать огромные пласты воспоминаний, наваливающихся от одного вида принцессы.

– Все, – объявила Шерая.

– Итак, Ваше Высочество, – натянуто улыбаясь, произнес Гилберт, – нам пора уходить.

Шерая сформировала портал, ведущий в особняк, и Гилберт аккуратно поднял Сонал на руки, не потревожив ее ран и не вызвав волны паники. До которой, должно быть, оставались считаные минуты, если не секунды, поэтому следовало как можно скорее добраться до Марселин.

– Узнай, есть ли тут что-то еще, – приказал Гилберт Шерае, быстрым шагом направляясь к порталу. – И не возвращайся, пока не прочешешь каждый клочок пространства. Мы с Марселин справимся.

Вот если бы они с Марселин еще могли справиться с главным вопросом: как бывшая невеста его опального брата оказалась здесь?

Глава 5

Когда мы сбились с пути?

– Сукин сын! – по слогам прокричала Зельда, агрессивно топча ногой пепел и поджарившиеся куски плоти. – Сукин сын! Су…

– Зельда! – не выдержал Себастьян. – Хватит орать!

– Сам прекрати орать! Из-за этого сукиного сына мы…

– Еще одно слово, и, клянусь, я сдам тебя в психушку!

Зельда уперла руки в бока и показала ему язык. Себастьян раздраженно закатил глаза и отвернулся.