Мир клятв и королей

– Я искренне надеялся, что это будешь не ты, – едва разлепив губы, произнёс Джонатан. Пайпер, ходившая туда-сюда и в итоге замершая у противоположной стены, не должна была его услышать, но услышала. Пробежавшая по телу дрожь напомнила об ужасном ощущении: рядом кто-то есть.

После визита мужчины, который, если ему верить, был ещё одним сакри, Пайпер не покидало чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Мужчина сказал, что будет копить силы, чтобы явиться к ней ещё раз, но Пайпер не была уверена, что должна чувствовать это всем телом. Или, может, это не он? Может, он ещё недостаточно силён, чтобы вновь появиться и поговорить с ней? Даже несмотря на то, что он объяснил ей чуть больше, чем Кит или Гилберт, Пайпер не горела желанием вновь увидеть его.

Шёпот в голове не повторялся, но Пайпер казалось, что редко атакующая тупая боль была его заменой. Словно кто-то действительно пытался до неё достучаться, но никак не мог обойти неизвестно кем воздвигнутые барьеры. Девушка предполагала, что эти жалкие попытки принадлежали Лерайе, её сакрификиуму. Но мужчина, другой сакрификиум, сказал, что Лерайе ещё не скоро сможет пробудиться. Так почему бы ей не успокоиться и не накопить достаточно сил, не перестать терзать голову Пайпер тупой болью в висках и избавить от мурашек, изредка бегущих по коже?

Пайпер вновь посмотрела на дядю. Залегшие под глазами тени и остро очерченные скулы подсказывали, что он уже давно не спал и почти ничего не ел. Но Пайпер, со вчерашнего вечера начавшая являться на все завтраки, обеды и ужины, видела, что аппетит её дяди не убавился. Тёмно-каштановые волосы были всклочены, а рубашка и чёрные джинсы – измяты. Когда дядя Джон забросил одну ногу на другую, Пайпер показалось, что на подошве его армейских ботинок были засохшие капельки чего-то чёрного.

– Демон, – тихо произнёс он, поняв, на что она смотрит. – Столкнулись с ним возле одного из порталов.

– Когда?

– Сегодня ночью.

Сегодня дядя Джон и Кит опоздали на завтрак. Пайпер спросила их, почему они задержались, но Кит, криво усмехнувшись, сказал, что ничего серьёзного не произошло. Джонатан был скуп на подробности и почти ничего объяснил, добавив лишь (специально для Гилберта, а не для неё), что проблема решена.

Значит, этой ночью он был за пределами особняка и столкнулся с демоном. И убил его. Его кровь засохла на подошве обуви дяди Джона.

– Ничего серьёзного, – дёрнув плечами, сказал Джонатан. – Обыкновенная стычка.

– Ты убил его? – вырвалось у Пайпер.

– Его убил Август, – растягивая слова, ответил Джонатан. – Один из наших лучших искателей.

Пайпер не понимала, почему, но ей стало легче. Дядя Джон не убивал этого демона. Сегодня его руки были чисты. Но в том-то и дело, что сегодня. Сколько он убил демонов до того, как Пайпер оказалась втянута в интриги сигридского мира? И сколько он убьёт ещё, пытаясь защитить её и помочь ей достигнуть конечной цели?

Путь, который ей предлагают, не может обойтись без жертв с обеих сторон. Пайпер прекрасно понимала это и без лишних лекций от Гилберта, и ей это не нравилось.

– Почему ты молчал? – вновь спросила Пайпер. Она, оставив движущуюся картину в покое, присела на одноместный диванчик, обитый тёмно-синим бархатом. Дядя Джон оказался прямо напротив неё. Рядом с ним, на невысоком столике, стоял поднос с чайным сервизом, который оставил Лука, и ещё один, но с маффинами.

Между ними было пять метров, а Пайпер казалось, что намного больше.

– Такие столкновения происходят часто, – пожав плечами, ответил Джонатан. – О мелких стычках нет смысла говорить. Если что-то серьёзное – я сообщаю Гилберту. Всё остальное он может прочитать в отчётах, которые я готовлю в конце каждого месяца.

– Я не об этой стычке, – немного сползя с дивана и вытянув ноги, сказала Пайпер. – Почему ты молчал о существовании других миров?

– Я боялся, – почти сразу же ответил он.

– Того, что на нас нападут демоны?

– Того, что вы сойдёте с ума.

Он произнёс это так серьёзно и с такой болью в глазах, что Пайпер внутренне сжалась.

– Учитывая, как я себя чувствую, я, возможно, всё же сошла с ума.

– Ты хочешь знать, почему я никогда не упоминал о других мирах? – спросил он, собрав руки на груди. Привычка, хорошо знакомая Пайпер. Дядя Джон волновался и боялся, что непроизвольные движения рук могут выдать его, поэтому спрятал их. – Хочешь знать, почему я в таких плохих отношениях с твоим отцом?

Её отец объяснял это чёрствостью Джонатана и его нежеланием общаться с семьёй. Её мать постоянно смягчала его слова, добавляя, что у Джонатана всего-навсего сложный характер. Он предпочитает одиночество и не привык к шумным компаниям, а их семья – идеальный пример шумной компании. Но Пайпер всегда видела в дяде Джоне искру, которая восхищала её и её братьев. Дядя Джон не был нелюдимым и не обладал сложным характером. Он был лучшим человеком во всём мире, который всегда знал, как скрасить их времяпровождение. И при этом он едва ли не грызся с братом, стоило ему переступить порог их дома.

– Да, – наконец ответила Пайпер.

– Твой отец предал себя Забвению, – произнёс Джонатан так, будто это давало ответы на все вопросы.

Она действительно знала, что крылось за этим словом, но шестое чувство и вновь пробежавшие по телу мурашки подсказывали, что в реалиях сигридского мира оно может имеет другое значение.

Пайпер молча кивнула, призывая к продолжению.

– Семья Сандерсонов уже около века возглавляет Орден искателей, – Джонатан поскрёб многодневную щетину и рассеяно заморгал. – После нашего отца главой Ордена должен был стать Дэниел. У него было всё, что отличает приличного искателя – ум, способности, знание кодекса, которому мы все следуем. Дэниел всегда выполнял свою работу в лучшем виде. К нему обращались с самыми сложными поисками. Его, можно считать, боготворил весь Орден. Кстати, у него было много поклонниц.

– А это мне зачем знать? – фыркнула Пайпер, против воли всё же улыбнувшись.

– Это чтобы ты не думала, что твой отец всегда был таким занудой, – быстро проговорил Джонатан. – В общем, все качества Дэниела перекрывали его недостатки, и казалось, будто их вовсе нет. Как-то нам поручили поиски демона, натравившего на наших людей стаю ноктисов, и мы сразу же взялись за дело. Несколько раз нам удавалось предотвращать его нападения. Примерно через два месяца мы смогли найти его убежище, старый полуразрушенный особняк, но опоздали – демон уже покинул его. Тогда мы стали изучать особняк. Вместе с нами было два мага, которые помогли обезвредить все защитные барьеры и снять наложенные на некоторые книги и другие предметы чары.

– А так можно? Накладывать чары на предметы?

– Да, – коротко ответил Джонатан. Он зажмурился, будто пытался отогнать неприятные воспоминания, но продолжил: – Над одним барьером маги возились дольше всего, и это стоило нам многого. Барьер укрывал только появившуюся брешь, которую демоны рвали значительно медленнее. Когда мы поняли, что скрывалось за барьером, из бреши хлынули демоны.

Пайпер отчётливо видела, как дрожат собранные на груди руки дяди Джона. Жилка на его шее бешено пульсировала, челюсть была сжата, а глаза, всё ещё закрытые, метались из стороны в сторону.

– Среди демонов было около пяти перевёртышей, которых мы не смогли распознать сразу. С одним из них и столкнулся твой отец. Я не видел, как Дэниел дрался, но кожей чувствовал: что-то с ним не так. Брешь разрасталась и могла вот-вот поглотить нас. Маги не успели бы открыть портал. Мы могли погибнуть, если бы брешь не закрыли силой.

Он открыл глаза и выразительно посмотрел на Пайпер. Тупая боль в висках напомнила о себе, на этот раз одновременно вместе с мурашками.

Демоны в состоянии без помощи сальватора прорывать бреши между мирами. Но только сальватор способен закрыть брешь.

– Там был сальватор? – ошеломлённо уточнила Пайпер, в то же время пытаясь разложить все мысли по полочкам. – Но вы говорили, что я – первая из сальваторов.

– Так и есть, – подтвердил Джонатан. – Ты – первая из сальваторов. Тогда мы не знали, что произошло. Мы хотели продолжить свой поиск, но старейшины запретили. Мы, ещё бывшие обычными искателями, не могли пойти против них.

Он сделал паузу, посмотрев на одну из картин недалеко от Пайпер. Джонатан нервными движениями выстукивал пальцами одной руки на другой и сглатывал едва не каждую минуту. Наконец он, потерев переносицу, продолжил:

– После собрания, на котором мы отчитались о нашем поиске, твой отец словно слетел с катушек. Я никогда не видел, чтобы он так быстро бегал. Я нагнал его только в читальном зале, где занимались дети. Дэниел вжался в кресло в дальнем углу и прятал голову, без конца бормоча что-то. Я впервые видел его таким испуганным. Я привык, что мой брат всегда собран, уравновешен и спокоен. У него были ответы на все вопросы. Он всегда знал, как вести себя с людьми. Но тогда он… Он трясся, как ребёнок, и плакал.

Пайпер не видела, чтобы её отец когда-либо плакал. Сама мысль об этом почему-то казалась ей дикой.

– Я спросил его, что он увидел в особняке, и он ответил. Дэниел видел перевёртыша. Это не должно было меня удивить, ведь перевёртышей много, но удивило, потому что перевёртыши не способны проникать в сознания людей и вредить им. Они лишь воруют чужие облики и принимают их, когда им это выгодно. И тогда я задумался: «Почему мой брат испугался перевёртыша?». Дэнни сказал мне, что перевёртыш принял облик Предателя.

Пайпер слышала о Предателе. Он был Третьем сальватором, но за свои действия был вычеркнут из истории. Его не любили, его презирали, о нём не хотели говорить. Но Пайпер хотела, потому что она ничего не понимала и желала как можно больше узнать обо всём. К тому же, он был таким же, как и она. И она хотела знать, почему Третьего вычеркнули из истории.

– Я пытался успокоить Дэниела, говорил, что Предатель давно сгинул и его больше нет, но он не верил мне. Дэниел сказал, что перевёртыш поведал ему о возращении Предателя и показал ему всех сальваторов. Дэниел утверждал, что перевёртыш проник в его разум, но я знал, что это невозможно. Я искренне не понимал, почему твой отец был так испуган этой встречей, пока он не закричал о каком-то пришедшем в движение лабиринте и пробудившейся цитадели.

Пайпер поёжилась. Слова казались ей до безобразия знакомыми, но она не могла отыскать их в памяти. Шептал ли что-то подобное странный голос? Говорил ли об этом мужчина, утверждавший, что и он является сакри?

– Я хотел успокоить Дэниела. Показать, что я всегда помогу ему, что он в безопасности. Но он не слушал меня. Твердил, что хочет забыть увиденное. Заявил, что хочет предаться Забвению.

Дядя Джон произнёс это с особым оттенком грусти, который Пайпер не удалось понять до конца.

– Подготовка к Забвению обычно занимает несколько месяцев. За это время мы не раз пытались отговорить Дэниела, но он нас не слушал. За это время наши родители погибли от рук демонов. Дэниел должен был стать следующим главой Ордена, но он отказывался принимать это бремя и просил ускорить церемонию. Я был раздавлен гибелью родителей и боялся потерять Дэниела, поэтому делал всё, чтобы удержать его рядом с собой. Мы обращались к магам и целителям, но все они утверждали, что разум Дэниела не повреждён. Он полностью владел собой, а его желание предаться Забвению было искренним. Когда все приготовления были закончены, он сделал это. Предал себя Забвению и навсегда забыл о других мирах, расах, магии и демонах, угрожающих всем нам.