Мир проклятий и демонов

Она шла, куда глаза глядели, чувствовала магию лишь в моменты, когда та готовилась убить очередного демона, и не понимала, как найти остальных. Сигилы на коже слабо мерцали золотом – и только. Обострившиеся зрение, слух и обоняние не помогали. Ничего, кроме Силы, не помогало, да и она не могла решить всех проблем Пайпер.

«Нужно найти Арне».

– Я знаю, – вяло отозвалась девушка.

«Ты знаешь, но не понимаешь. Арне здесь намного хуже, чем нам. Его нужно спасать».

– Арне или Третьему хуже? – для чего-то уточнила Пайпер.

«Они – одно целое».

– Не слишком утешительно…

Она и впрямь знала, что нужно найти Арне, но не понимала этого в полной мере. Даже с учетом того, что Арне и Третий – единое целое, совсем как она с Лерайе, в первую очередь Пайпер хотела найти именно Третьего.

Он выглядел разбитым и преданным, когда она сказала, кем является Розалия. Третий мог отрицать, что Гилберт его ненавидит, даже после того, как проверил Пайпер магией, но не мог отрицать правды о Розалии. Понимая это, девушка чувствовала себя виноватой.

– Знаешь, я тут подумала…

«Пожалуйста, Пайпер, сосредоточься».

– Я найду Карстарса и запихну кинжал ему в глотку, – вымученно улыбнувшись, продолжила Первая. – Правда, Магнус мне этого не простит… Тогда я найду другой кинжал или потом подарю ему новый. И пусть только демоны попробуют меня остановить. Мы же отлично с ними справляемся, да? Разорвем в клочья.

– А ты смелая.

Пайпер подскочила на месте, услышав незнакомый голос. Меч уже был поднят, магия замерла, готовая атаковать, но секунда промедления разрушила всю концентрацию, которую она успела собрать.

Девушка моргнула всего раз, но уже оказалась в светлой картинной галерее, окруженная многочисленными произведениями искусства, которых не понимала, и тенями, ползущими по стенам. Метрах в десяти от нее стоял молодой человек, сложив руки за спиной. Его кожа сияла белизной, волосы были совсем черными, темно-синие глаза – в окружении красного, а по правой половине лица растекалось чернильное пятно, почти задевавшее глаз. Одежда совсем не удивила Пайпер, она уже видела такую – будто состоящую из шевелящихся черных теней – на Мараксе и Иснане.

– Опусти-ка меч, – улыбнувшись, произнес человек. – Нотунг все равно не раскроет своей истинной силы в чужих руках, только зря силы потратишь.

Исключительно из принципа Пайпер не опустила меча. Когда Лерайе не поддерживала ее магией, выдержать вес Нотунга и впрямь было трудно, однако она не планировала показывать слабости врагу.

– Тебя не учили, что обнажать оружие в священном месте – грех? Боги не любят грешников.

– А я не люблю, когда мне мешают.

Незнакомец улыбнулся, показав короткие клыки.

– Так ты не немая. Приятно знать. Познакомимся? Я Уалтар. Недавно узнал, что мое послание не дошло до вас, и решил, что должен лично встретить хотя бы тебя.

– Мне плевать, кто ты.

Не то чтобы это было правдой. Мысленно Пайпер продолжала повторять свои имя и возраст, не забывая про Лерайе и Силу, и считала, что распознает обман прямо перед глазами. Этому Уалтару, кем бы он ни был, не удастся одурачить ее.

– У тебя очень громкие мысли и смелые вопросы, Пайпер из семьи Сандерсон. Я бы восхитился, если бы ты не была глупа и слепа. Все ответы давно перед тобой.

Он раскинул руки, улыбнувшись шире, и все картины разом изменились. До этого на них были природные пейзажи, одиночные и семейные портреты, огромные и маленькие города, звездные небеса и бушующие моря, но теперь на каждой картине были люди. На Пайпер смотрели рыцари, простые граждане, люди, находившиеся в гордом одиночестве и те, что были окружены толпой, одно или несколько поколений семьи, запечатленные на одном полотне. Девушка насторожилась даже не из-за столь резкой смены картин и не из-за широкой клыкастой улыбки Уалтара, а из-за того, как болезненно сжались легкие, когда она заметила первые капли синей крови.

Картины кровоточили – густые синие пятна закрывали некоторых людей так, что уже не удавалось рассмотреть черт лица, кровь стекала вниз, портя картины, и попадала на стены и пол.

– Аида из рода Дефрим, – громко произнес Уалтар, указав на ближайшую к нему картину. На ней была изображена темноволосая девушка, сидящая под заснеженным деревом. Ее лицо было скрыто за пятном синей крови, будто нанесенной хаотичными мазками. – Предательница, изгнанная своим родом.

Пайпер напряженно сглотнула. Уалтар указал на другую картину, висевшую почти под самым потолком. Тени, прятавшиеся за холстами, выползли и услужливо подсказали, куда именно указывал мужчина – на ней была женщина, лицо которой также скрывало пятно синей крови.

– Исара из рода Резарт. Предательница, изгнанная своим родом.

Следующим оказался семейный портрет, на котором не было видно лица человека, стоявшего за двумя креслами, где сидели мужчина и женщина.

– Розеф из рода Асен. Предатель, изгнанный своим родом.

Пайпер не могла издать ни звука. Ей казалось, что пространство внутри этого места огромно, но она не думала, что настолько. Сколько бы девушка не вглядывалась за спину Уалтару, продолжавшему указывать на различные картины, не могла понять, где заканчивается галерея.

– Невена из рода Аметс. Предательница, изгнанная своим родом… Джилен из рода Кеоне. Предатель, изгнанный своим родом… Домека из рода Иттери. Предатель, изгнанный своим родом… Микель из рода Харца. Предательница, изгнанная своим родом… Фортинбрас из рода Лайне. Предатель, изгнанный своим родом.

Разом забыв обо всех правилах, которые велели не реагировать на слова и действия Уалтара чересчур остро, Пайпер посмотрела на картину, на которую тот указывал, и замерла.

Портрет был большим и, должно быть, очень точным: девушка могла судить об этом по Розалии, сидевшей на низком диване рядом с голубоглазым юношей, непослушные кудри которого Пайпер мгновенно узнала. Гилберт не сильно изменился со времени, прошедшего после написания этого портрета. Он, разумеется, вытянулся, стал крепче, но аккуратные черты лица и проницательный взгляд сохранились.

За ним и Розалией стояло двое высоких молодых людей, а между ними – девушка, лишь на полголовы ниже того, что находился слева от нее. У девушки были острые скулы, пронзительные голубые глаза, тонкие губы и черные, как ночь, волосы. На ней было платье насыщенного синего цвета с глубоким вырезом и длинными облегающими рукавами, украшенное серебряными нитями и драгоценными камнями. На шее – ожерелье с крупными топазами, они же были в серьгах и серебряном венце на голове. Казалось, будто девушка собрала в себе все очарование и роскошь, которые только имел род Лайне. Впрочем, помня, что о Гвендолин рассказывал Третий, Пайпер и не ожидала другого.

Слева от нее, должно быть, стоял Алебастр. Он выглядел не таким величественным, как сестра, но его взгляд даже с картины пробирал до костей. В сравнении с роскошным платьем Гвендолин, легким и воздушным нарядом Розалии и щедро украшенным серебряной вышивкой костюмом Гилберта, темно-синий жилет, такого же цвета штаны и белая рубашка Алебастра казались совсем уж простыми, хотя на рукавах виднелась такая же вышивка, как у Гилберта. Волосы аккуратно зачесаны от лба к макушке, без венца. Создавалось впечатление, что Гвендолин забрала венец у Алебастра, первого принца Ребнезара и наследника трона, и тот не стал его возвращать.

Чувствуя, как немеют пальцы, Пайпер посмотрела на второго великана, стоявшего справа от Гвендолин. Он был выше нее почти на голову. Одет в такой же темно-синий жилет, как и Алебастр, но рубашка – черная, простая, без вышивки. Это было практически единственным, не считая черных волос, что девушка сумела рассмотреть. Пятно синей крови полностью скрывало лицо и шею, капли стекали вниз, но каким-то образом обходили голову и плечи Розалии.

– Мой принц, – громко, с усмешкой произнес Уалтар. – Я верно служил ему много лет. До тех пор, пока он не нарушил клятву.

Пайпер исступленно уставилась на мужчину. Что-то такое Гилберт ей уже говорил: в числе слуг у каждого из детей Лайне был сильный маг. Алебастру служила Шерая, и по его приказу она спасла Гилберта во время Вторжения.

Когда он рассказывал об этом, то оговорился. Цитируя брата, Гилберт сказал: «Спаси моих…», а после, будто поняв, какую ошибку допустил, исправился и произнес: «Спаси моего брата». Речь шла про этого великана, чье лицо Пайпер не могла увидеть из-за крови? Алебастр приказал Шерае спасти не только Гилберта, но и Фортинбраса?

– Он всегда был эгоистичным глупцом, – продолжил Уалтар, медленно приближаясь к ней. – Я был рядом, когда он рос, учился, болел, страдал, влюблялся и разочаровывался в людях. Я видел, что он может быть благороднее, но… – демон рассмеялся, вновь разведя руками, и Пайпер невольно еще раз посмотрела на портрет Лайне. – Все-таки он эгоистичный и глупый юнец, который позволил всему рухнуть.

Девушка не понимала. Она сосредоточила внимание на Уалтаре, к которому постепенно притягивались скалящиеся тени, – ничего общего с добрыми и милыми тенями, которыми управлял Эйкен, – параллельно приказывая себе не отвлекаться, но никак не могла справиться с призрачным ощущением, что портрет Лайне играет куда более важную роль и является чем-то большим, чем просто частью истории Уалтара.

Истории, которую он зачем-то рассказал ей. Хотел отвлечь?..

Вдруг абсолютно черный меч, сложившийся из теней, столкнулся с Нотунгом, и Пайпер вскрикнула. Лерайе, на мгновение взяв тело под свой контроль, едва успела поднять оружие и до боли и гудения в костях сжала рукоять.

Нотунг был повернут так, что Пайпер, держа его, упиралась в металл лезвия левой ладонью. Искры вылетали из-под скрещенных мечей. Уалтар давил, безумно улыбаясь, и смеялся, видя, как ей больно. Все мышцы дрожали, левую руку почти сводило судорогой из-за боли, а кровь, выступившая из свежей глубокой раны, обжигала руку.

– Старайся лучше! – рыкнул демон, лишь сильнее давя на ее меч. – Тебе никогда не раскрыть всей мощи Нотунга, так что старайся!

Она и старалась, держалась из последних сил, которых в ее человеческом теле и так было ничтожно мало. Она старалась на тренировках Магнуса, на занятиях с Третьим и Джинном, позволяла себе дать слабину только за дверями своих покоев. Магия Лерайе делала невозможное каждый раз, когда Пайпер брала тренировочное оружие, и сейчас била все рекорды, но это не могло продолжаться вечно. Рано или поздно руки дрогнут.

Одна из теней вдруг приняла форму ноктиса и укусила ее за левую ногу. Девушка вскрикнула, уступив Уалтару, и почувствовала, как Нотунг выскальзывает из рук. Окровавленной левой ладонью она в последний момент успела притянуть магию и ударить ей соперника, уведя его уже опускавшийся на нее меч в сторону. Лезвие коснулось уголка правого глаза и рассекло кожу, лишь чудом не задев сам глаз. Пайпер закричала и упала, чувствуя, как ноктис терзает ногу, а кровь стекает по правому виску, пока тело изнывало и содрогалось от боли.

Что-то твердое и холодное уперлось ей в голову, задев свежую рану. Лишь когда это что-то пошевелилось, Пайпер поняла, что Уалтар поставил на нее ногу.

– Ну же, поднимайся. Я не закончил.

Девушка попыталась упереть руки в пол, чтобы подняться, но вовсе не потому что так велел демон. Она знала, что, несмотря на боль, кровь и слезы, должна подняться и победить его. Не сделает этого сейчас – не сможет найти остальных и, следовательно, они не смогут убить Розалию, чтобы избавить Третьего хотя бы от одного проклятия.

Когда она почти подняла голову, Уалтар ударил ее пяткой в висок. Вновь закричав, Пайпер упала обратно.

– О, что это у тебя такое?

Ноктис, до этого терзавший левую ногу, вдруг отпустил ее. Пайпер ощутила, как ледяные руки Уалтара шарят по ее бедрам в попытке снять чехол с кинжалом Магнуса. Он убрал ногу, и девушка могла бы встать. Она действительно попыталась встать, но спустя секунду он схватил ее за плечо, развернул и вдавил в пол так, что теперь нависал сверху.

– Хороший кинжал, – заключил Уалтар, крутя оружие в руке и почти не обращая внимания на попытки Пайпер дотянуться до него. – Отборная кэргорская сталь! Вот уж не думал, что смогу воспользоваться ею. Итак, с чего мы начнем?

Легким движением ладони он приказал ноктисам схватить Пайпер за руки и прижать их к полу, пока сам пристраивал лезвие кинжала на ее ключице.

– Я бы хотел убить тебя быстро, правда. Но Карстарс считает, что ты можешь быть полезной, так что… Я решил, что ты поможешь мне понять, как доставить моему принцу больше боли. Не дергайся, пожалуйста, я давно не работал с живыми людьми.

Даже если бы она захотела, замереть на месте было очень сложно. Клыки ноктисов прокусывали кожу, которую Сила почти мгновенно сращивала и залечивала, и это бесконечно повторялось, принося только больше боли. Из-за раны на правом виске голова раскалывалась. Сталь кинжала, которым Уалтар едва касался ее ключицы, была ледяной.

Пайпер кое-как удалось замереть на месте. Лезвие кинжала провело линию от ее ключицы к левому плечу, вызвав волну мурашек, однако сальватор стоически вытерпела и ее, и страх, что Уалтар пронзит ей сердце.

Магия – это чувства, и пустота – это тоже чувство, источник, ведущий к магии. Если ей удастся каким-то образом использовать все противоречивые чувства, раздиравшие изнутри, и пустоту, которая крылась за ними, она сможет избавиться от Уалтара.

Пайпер зашипела, ощутив, как острие проткнуло кожу, и как из-под него брызнула кровь, но стиснула зубы.

Сила была готова. Сила должна была быть готова.

Но не отозвалась.

Девушка в одно мгновение ощутила, как страх заполняет ее. Уалтар хищно улыбнулся, пристроив кинжал точно около впадинки на ключице, но не надавил. Пайпер наконец почувствовала, как Сила начала действовать – но это была не та Сила, что жила внутри нее, а та, что крохотными частями вплелась в сигилы, которые Эйлау нанесла на кожу каждого из них.

Уалтар отскочил в сторону, и меч Магнуса коснулся лишь задней части его шеи.

– Мелкий сученыш, – раздраженно бросил рыцарь, ринувшись в его сторону.

В руках демона вновь появился черный меч и с омерзительным звоном столкнулся с мечом Магнуса.

Поняв, что это ее шанс, Пайпер повернула голову к одному из ноктисов, который крепко держал ее руку, и сосредоточилась. Она представила, как Сила проникает в тело твари, как добирается до сердца или другого органа, благодаря которому ноктис мог существовать, и разрывает его. Пока клыки демона глубже впивались в ее кожу, Пайпер глотала слезы, стискивала зубы и отпускала так много Силы, как могла, чтобы освободиться.

Магия наконец вспыхнула золотым пламенем и окутала тела почти всех тварей, чтобы были вокруг них, в том числе и Уалтара. Ноктисы, державшие ее, с болезненным воем отступили в сторону, но Пайпер не пошевелилась, пораженная увиденным. Золотое пламя магии пожирало тело Уалтара, кричавшего и бившегося в агонии, пока тени, сумевшие избежать атаки, не подпускали к нему Магнуса.

С трудом подняв Нотунг, Пайпер побрела к Уалтару, пытавшемуся сбить пламя с лица. Твари кидались на нее, пытались преградить дорогу, но ее магия была мощнее. Сила разрывала и испепеляла их тела, вместе с этим помогая Пайпер переставлять ноги и тащить за собой Нотунг. Магия поддерживала Магнуса, чтобы он избавлялся от всех демонов, мешавших ей.

Сила подтолкнула меч вверх, и Пайпер смогла замахнуться на Уалтара, но не ударить. Несколько демонов прорвались к ней, зубами вцепились в острое лезвие, почти разорвавшее им пасти, и выдернули оружие из рук. Пайпер тут же схватила кинжал, оказавшийся рядом с Уалтаром, и бросилась на него. Лезвие вонзилось демону в левое плечо, но он не закричал, а только оскалился и, дернувшись вперед, впился зубами в ее левое плечо. Пламя, терзавшее мужчину, не коснулось Пайпер, но боль от острых клыков мгновенно разлилась по всему телу. Руку будто отняло.

Стиснув зубы, девушка правой рукой повернула кинжал в плече Уалтара и была готова поклясться, что услышала, как тот взвыл от боли. Вырвав кинжал, она ударила снова, затем еще раз, уже в другое место. Пайпер ударяла снова и снова, в каждое движение вкладывая все больше Силы, пока не поняла, что демоны пытаются оттащить ее. Уалтара словно не волновало, сколько ран появилось на его плече, шее и груди. Демон улыбался, весь в крови и золотом пламени, все еще не уничтожившем его, и Пайпер чувствовала его дыхание на своей коже.

Когда твари сумели схватить ее и потащили назад, Пайпер наугад полоснула кинжалом и оставила глубокую царапину на груди Уалтара. Но даже она не свалила демона. Он продолжал улыбаться, следя за тем, как твари, ценой своих жизней, оттаскивают брыкающуюся Пайпер все дальше.

Наконец Уалтар зашевелил губами. Либо до этого он говорил на языке демонов, либо голова Пайпер отказывалась соображать – она распознала смысл слов Уалтара, лишь когда пламя наконец начало по-настоящему пожирать правую половину его лица:

– Гасион!

– Ублюдок! – рявкнул Магнус, отсекая голову одному из демонов, тащивших Пайпер назад.

Очередная вспышка магии, подпитанная ее злостью, отшвырнула тварей в разные стороны. Девушка поднималась, держа в раскалывающейся голове мысль о том, что должна помочь. Она почти выпрямилась и уже сделала первый шаг, когда на полу позади Уалтара из пустоты появилось зеркало. Даже не оглядываясь, он шагнул назад и тут же исчез в нем, оставив только демонов. Один из них бросился на Пайпер, но меч Магнуса преградил ему дорогу. Рыча от разочарования, обиды и гнева, девушка развернулась, встала спиной к спине Магнуса и вытянула руки.

Теперь направлять Силу было намного проще. Пайпер лишь представляла, как она заполняет собой пространство и касается всех, кроме нее и Магнуса, и уничтожает все. Твари, в первый раз избежавшие ее атаки, теперь взвыли вместе с остальными. Золотое пламя быстро пожирало их тела, не оставляя даже пепла, уничтожало кровоточившие картины и весь интерьер галереи, открывая то, что было за ним – белые стены, колонны, потолки, полы, арочные окна, за которыми клубилась тьма. Пайпер не забыла, что они в Башне, и все равно ощутила, как рассыпалась ее надежда.

– Отлично справилась, Золотце.

Она отшатнулась, испуганно уставившись на Магнуса, и вытянула руки.

– Но-но! – Рыцарь опустил меч, показывая, что не собирается нападать, особенно теперь, когда все демоны вокруг были сожжены магией. – Это я, Магнус, узнаешь?

Пайпер и не думала реагировать подобным образом, но тело дрожало от страха и боли, а в плече будто до сих пор ощущались острые зубы Уалтара. Сила залечивала все раны медленнее, чем прежде, однако девушка почти не обращала на это внимания. Она смотрела на Магнуса, улыбающегося, испачканного в крови демонов с ног до головы, и чувствовала, что он настоящий.

– Магнус, – выдохнула Пайпер.

– Золотце, – радостно подхватил рыцарь.

И откуда у него столько энергии?.. Пайпер обязательно спросила бы, но тело отказывалось подчиняться.

Она упала на пол и зарыдала.

Примечания