Таможня

– В месяц? – весело усмехнулся мужчина. – Пятнадцать человек в год. А у нас тут за последние два месяца сорок человек сгибло, и что самое интересное, это, конечно же, смерть данных личностей.

– И что с их смертями не так? – уточнил Гаврила, чувствуя, как под лопаткой у него закололо. А это был поистине дурной признак.

– Сходи в отдел разбирательств убийств, там и уточняй, – махнул куда-то в сторону парень. – Я, правда, тебе всего рассказать не могу. Мы ведь только бумажки перебираем, а там тебе все расскажут. Хочешь, я тебе направление выпишу?

– Да, пожалуйста.

Мужчина посмотрел на него скептически, но потянулся и, выудив из под горы наваленных на столе папок стопку склеенных бланков, принялся что-то писать на верхнем.

Он мерно вычерчивал каждую букву, дабы не допустить никаких ошибок. Видимо ему самому было приятно писать что-то другое, нежели свою собственную подпись. Но вот странное предчувствие, поселившееся у светлого внутри еще в тот момент, когда с ним созвонился Агапий, дало о себе знать неоправданной настороженностью.

Гаврила прикусил губу. Определенно что-то в мире творилось, и это что-то ничего хорошего не сулило. А значит надо пойти в нужный отдел и поднимать там все подробности. Кто, как, откуда, и само собой при каких обстоятельствах.

Конечно никто не гарантировал, что ему все все расскажут. Тем более что его отправляли скорее всего на нижние этажи, а там светлые обычно не появлялись и возможно к нему отнесутся скептически и не захотят ничего объяснять. Но попробовать все же стоило, и быть может эта проба, принесет ему свои плоды.

– Салантер вон тоже волосы на себе рвал, – протянул ему оторванный от общей стопки бланк мужчина. – Говорит мол, никакой схемы нет. У него ведь тоже только работы прибавляется из-за этой муры.

– А Арид чего молчит? – не понял Гаврила.

Все же если одна сторона начальства поднимает шорох, то обычно по всем правилам и второй должно быть как минимум интересно, что в мире творится. А в мире творилось невесть что…

– Арид тоже воду мутит, – вновь потянулся мужчина. – Только он как-то по тихому. Между прочим, вчера тоже приходил, уточнял что да как и почему. Признаться по правде, мне и самому интересно, что происходит, но, как говорится: видно не судьба.

– Видно нет любви, – кивнул Гаврила. – Никто ведь не виноват, что у кубидонов тоже дни рождения бывают.

Мужчина рассмеялся в голос. Голос у него был словно из-под земли вырываемый. Его смех пронесся раскатистым громом по всему помещению, отчего стеклянная перегородка окружающая их затрещала, но выдержала. Наконец отсмеявшись, он уткнулся в отчет лежащий у него на столе, все еще не в силах снять веселую улыбку с лица.

– Ладно, я пойду наверное, – осторожно сообщил Гаврила и получив одобрительный кивок со стороны мужчины молча удалился, оставив отдел без своего присутствия.

Проходя мимо диванчиков для отдыха, он обратил внимание на то, что мужчина в черном капюшоне все еще сидел и читал журнал. Не то работа еще не появилась, не то он просто ждал каких-то дополнительных инструкций. Но одно было точно, существо его рода, не могло оставаться долго на одном месте, и просто ждать пока за него что-то там решат.

– Простите, – осторожно сел рядом с ним Гаврила. – А не подскажете, а какая обычно идет задержка между заказами?

– Пятнадцать минут, – охотно пояснил человек, не отрываясь от журнала. – Но я на один из этих косяков нарвался, вот и сижу здесь уже третий час.

– Косяков? – осторожно уточнил работник отдела исполнений желаний.

– Ну да, – проговорил человек, перевернув очередную страницу журнала. – Получил ведомость, в ней черным по белому 14:08 написано. Прибыл на место, а время смерти 11:03. И того получается разница в три часа и пять минут. А это скажу я вам, почти клиника.

– Это как? – не понял Гаврила.

– А это так, – перевел на него взгляд человек, и глаза его оказались бледно-голубыми и холодными. – Я прихожу, а он уже третий час как молится. Вот только почему-то в нашей конторе не в курсе, что он погиб. Как дело начали разбирать, а оказывается моя ведомость, и то преждевременной была. Он только через неделю откинуться должен был. На гонках, сердце должно было не выдержать, а тут какая-то шпана зарезала.

– Не стыковка, – нахмурился Гаврила, осторожно отводя глаза в пол. – Значит, как ни крути, а все равно не сходится.

– А все равно тесто соленое, – согласился человек, переводя взгляд обратно на журнал. – И вокруг весь асфальт в крови, а нож что в нем, рукоятка, чистая. И одежда чистая, будто вокруг из чего-то другого разлито.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Гаврила вставая. – Все же, с этим делом надо серьезно заняться.

– Найдешь виновного зови, – не отвлекаясь от чтения, заявил человек. – У меня к нему свой разговор, особый.

Гаврила только кивнул и метнулся из отдела.

Разговор особый. Вспорет бедолагу, а может и подонка последнего, вот тебе и весь разговор его. Но с другой стороны может оно и к лучшему так будет.

В любом случае было необходимо добраться до отдела, где разбирали все подобные странности. А иначе он даже приблизиться к данной ситуации не сможет.

За дверью, уже стоя в коридоре, он заглянул в ведомость. «Отдел по расследованию убийств» была надпись в строке направления. Папки он оставил на столе у Снарка, и теперь его руки были заняты только небольшим клочком бумаги. Но самым наверное драгоценным для него на данную минуту.