– Ну надо же, у кого-то прорезался голосок, – удивленно поднимая брови, присвистнул он. – Это, конечно, хорошо, дедушка в жизни не поверит в то, что я влюбился в серую загнанную мышь, – проговорил он, причем слово любовь было сказано с таким отвращением, что я невольно поморщилась.
До чего же бесчувственный мужчина! Как я только могла вообразить, что он – мой прекрасный принц из сказки! Должно быть, на меня нашло полное затмение, когда я решила, что он самый чуткий и нежный.
– Жить будем тут, у дедушки везде уши, так что ближайшие пять лет можешь забыть про свою личную жизнь, – продолжал этот павлин.
– А вы?
– Что я? – не понял он, или сделал вид, что не понял.
– Вы тоже забудете про свою личную жизнь? – елейно поинтересовалась я.
– Я мужчина! – как будто это объясняло всё и давало ему некую привилегию, заявил он.
– И что? Если вы не собираетесь вести себя как монах, не вижу смысла соглашаться на это одностороннее условие, – не согласилась я с его доводами.
Заводить мужчину я, конечно же, не собиралась, но и принижать себя не позволю.
– Ты говори, да не заговаривайся. Условия здесь ставлю я! – недовольно рыкнул он в мою сторону. – Я плачу достаточно, чтобы ты держала свой тощий зад дома. Никаких свиданий, никаких мужчин. Также я надеюсь, что настоящий отец ребенка не объявится в самый неподходящий момент.
– Не объявится, – занервничав, прошептала я. – Он даже не знает о нем.
Вопрос про отца Лёвы настолько выбил меня из колеи, что я даже не стала возмущаться его очередным хамством.