Ты будешь моей

– Теперь туда, – протянув руку, но так и не дотронувшись до меня, приказал мужчина и кивнул в коридор.

Я бросила прощальный взгляд на сестер по несчастью. В их глазах стояло безразличие… Неужели и я когда-то стану такой же?!

– Живее! – окликнул меня незнакомец. В его взгляде полыхнула ненависть.

Только я не понимала, за что он ненавидел меня… Или же, ненависть в его крови была ко всем женщинам? Если так, то становилось ясно, почему его хватка каждый раз приносила столько боли…

Не желая, чтобы он прикасался ко мне, я поспешила рядом с ним.

Идти долго не пришлось. Через несколько метров меня ожидал процедурный кабинет.

Как я и предполагала, медсестра, работающая тут, почти ничем не отличалась от гинеколога.

Ни человечности, ни намека на тепло. Механический робот, обтянутый кожей…

Бог мой! У меня взяли столько крови, словно готовили к какой-то серьезной операции…

Затем пришел черед узи и экг, ну и вишенка на торте – стоматолог. К некому облегчению, это был всего лишь осмотр.

Это облегчение блекло от понимания того, к чему меня готовили.

Чувствовала себя лабораторной крысой. Впрочем, лучше уж быть ей, чем шлюхой, но кто разве кого-то интересовало мое мнение?

А потом – меня снова отвели в ту «коробку», в которой я проснулась.

– До скорого! – бросил женоненавистник, с грохотом закрывая за собой дверь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ожидание, когда приговор приведут в действие, было похоже на маленькую смерть.

Сердце то замирало, то ускорялось.

Я не могла найти покой хотя бы на секунду.

Мне становилось то так душно и мало воздуха, отчего я готова была сорвать с себя платье, то внезапный холод охватывал меня беспощадными тисками, и я принималась биться в дрожи…

Изощренный разум, не проявляя и капли милосердия ко мне, рисовал ужасные картины будущего.

Будущего, которое не входило в мои планы.

Я понимала, для чего меня проверяли.

Я стану чьей-то куклой. Кто будет моим хозяином? В какие игры он играет? Как долго я сумею сохранить ясность разума, или же я сойду с ума уже в первую ночь?

Чем дольше тянулись часы моего заточения, тем сильнее меня охватывало отчаяние.

Мысли о том, чтобы по пути к хозяину, со мной случилось несчастье, и я погибла, казались мне уже не столь странными…

Но все равно, где-то, в самой глубине души, я хотела жить.

Жить, а не влачить жалкое существование…

В коридоре послышались быстрые шаги. Я не сомневалась – шли за мной. Не желая, чтобы меня застали сидящей на полу, я медленно поднялась.

Мышцы мои ныли, голова кружилась, и тошнота, вызванная голодом, давала о себе знать неприятным жжением в горле.

Я сглотнула горький ком, и в этот момент дверь открылась.

На пороге появился уже знакомый мне мужчина, которого за глаза я прозвала «женоненавистник».

– Пошли. За тобой приехали, – приказал он и, для пущей убедительности, дернул головой.

Я подчинилась. Дрожа от страха, обняла себя за холодные плечи, и пошла рядом с мужчиной.

Коридор был наполнен светом, но кругом стояла звенящая тишина. Мне стало жутко. Когда мы проходили мимо того помещения, где я повстречала других девушек, там было темно, как в склепе.

Куда подевались те незнакомки? Увидимся ли мы снова?

Еще одна дверь открылась, и теплый ветерок прошелся по моим обнаженным ступням.

До сегодняшнего дня я не понимала, какое это блаженство – ощущать его на себе.

Всё познается в сравнении…

Глубоко вздохнув, я вышла вслед за женоненавистником, и первое, что увидела – огни ночного города.

Они были так близко, что, наверное, знай я дорогу, то могла бы дойти туда пешком за час!

Как завороженная, я разглядывала сверкающие вывески и окна домов…

Цивилизованный мир, верно, и не догадывался, какое варварство сейчас происходило у его порога.

– В машину, – меня толкнули в сторону внедорожника.

И всё же, толчок был не таким сильным, как прежде. Словно теперь меня боялись поранить.

Прежде чем зайти внутрь машины, я обернулась и посмотрела на место, где провела самые страшные часы в своей жизни.