Я – строгая учительница

– Теперь я ещё раз включу запись, а ты будешь проговаривать текст про себя. Это ясно?

– Да.

И я ещё раз включила запись. Когда она закончилась, я взяла плеть и обошла ученика со спины.

– Читай, – приказал я. – За каждое неверно произнесённое слово ты будешь получать удар.

И он начал читать. Била я несильно, но… много. Затем вновь включила запись и заставила его прослушать. А потом опять стала сзади и принялась бить уже чуть сильнее, когда ученик ошибался. Кстати, во второй раз ошибок было заметно меньше! За это следовало поощрить.

– Шаг назад, – приказала я.

Когда ученик это сделал, я взяла его член в руку и начала мастурбировать. Его дыхание участилось. Глаза закатились от удовольствия.

Однако я тут не для того, чтобы доставлять ему удовольствие, а для того, чтобы обучить английскому.

– Стал к парте, – приказал я, и прошла к чемодану, откуда достала специальный альбом с картинками. Положила его на парту. – Листай и называй мне всё, что ты видишь. Обязательно по-английски.

– Но я же не знаю, как и что назы… – вновь попытался возразить ученик, но не успел договорить.

Я ударила под партой стеком по яичкам. Удар несильный, но обидный и в меру болезненный. Ученик чуть присел, но сразу выпрямился.

– Я уже предупреждала, чтобы ты со мной никогда не спорил! – я схватила его за шею и наклонила над партой. – Всё, что я говорю, должно выполняться беспрекословно! Иначе в следующий раз я ударю тебя ногой! Тебе это ясно?

– Да.

– Тогда открываешь альбом, – я отпустила его и сделала шаг назад. – Смотришь на картинку и называешь предмет. На английском!

Ученик открыл первую страницу и увидел там зёрна кофе. Естественно такое произнести оказалось нетрудно. Но и дальше ничего трудного не обнаружилось. Все слова он прекрасно знал: такси, фото, отель, емейл и подобное.

После того, как ученик перевернул последнюю страницу альбома, я увидела на его губах лёгкую улыбку. По опыту я знала, что он ждал поощрения. Все мужчины одинаковы…

– Теперь мы переходим к цифрам, – я достала другой альбом, где были цифры от нуля, до тысячи. Однако на этом уроке нам так много не требовалось. – Я назову тебе все цифры, а ты их повторишь.

Я положила альбом на парту, и мы проговорили все цифры от нуля до девяти. Надо признать, справился он хорошо, произнёс всё без ошибки. Оно и не удивительно, я прислонила стек к его яичкам и при любой ошибке бы шлёпнула. Ученик это явно понимал.

– А теперь ко мне, – указала я на пол, рядом с собой. – На колени!

Ученик быстро выполнил требование.

– Теперь я буду выкручивать твои соски. А ты будешь считать, про себя, количество секунд. Когда я тебя отпущу, будешь мне говорить, сколько секунд я держала твои соски. По-английски говорить. Если неверно назовёшь цифру, получишь между ног. Понял меня?

– Да.

Тогда я чуть наклонилась и, взявшись за его соски, основательно их выкрутила. На три секунды. Когда отпустила, ученик мне верно назвал цифру.

– Хорошо, – сказала я. – Теперь продолжим.

И я вновь выкрутила ему соски. На этот раз на девять секунд. Когда отпустила, он неверно произнёс цифру… и тут же получил подъёмом стопы между ног. Естественно, что это не был удар, а так, лёгкий шлепок. Ученик чуть согнулся, но сразу распрямился.

– Ещё раз! – я вновь выкрутила ему соски…

Так мы прошлись по всем цифрам от одного до девяти, больше он ни разу не допустил ошибки.

– Хорошо, молодец, – погладила я его по голове, спрятанной под маской. – А теперь я должна тебя кое о чём предупредить. В конце каждого урока тебе надо будет у меня выпрашивать домашнее задание. Как? Сейчас объясню. Но предупредить я тебя хочу насчёт его выполнения. Оно в обязательном порядке должно быть выполнено. За невыполненное домашнее задание я тебя накажу так, что ты будешь скулить как пёс и валяться у меня в ногах, просить пощады! – я вдруг наклонилась, схватила его за подбородок и заставила посмотреть на меня. – Если ты, козёл, попробуешь что-либо не выполнить… или у меня хотя бы закрадётся мысль, что это делал не ты… Я заставлю тебя сосать собственный член! Ты меня понял?

– Да, – сказал он.

– Вот и отлично! – я слегка оттолкнула его голову и распрямилась. – А теперь ты будешь выпрашивать у меня домашнее задание! – я подошла и взяла из чемодана конверт, в котором было заготовлено домашнее задание, продемонстрировала ему. – Мастурбируй!

Он медленно и неуверенно тронул себя за член. Начал совершать требуемые манипуляции.

– Активнее! – отвесила я ему несильную пощёчину. – Иначе не получишь конверт и не сможешь выполнить домашнее задание! А, значит, будешь наказан! Ты должен кончить быстро! Сперма должна быть на моих сапожках. А потом ты их хорошенько протрёшь! И учти, на будущее, если будешь не слушаться меня на уроке, то протирать свои сапожки я тебя заставлю языком. Ты меня понял?

– Да.

Я стояла перед ним, поигрывая стеком и давая себя рассматривать, ждала, когда он кончит. По опыту знаю – это процесс быстрый. Так и вышло. Минуты полторы, от силы, заняла его возня. Потом он весь вздрогнул, сделал ко мне несколько шагов на коленях и начал заляпывать мои красивые лакированные сапоги своей спермой. Когда его поток иссяк, я подошла к чемодану и достала из пачки одну влажную салфетку. Вновь подошла к ученику и бросила её себе под ноги.

– Быстро вытер, всё, что ты напачкал, грязное животное!

Ученик поднял влажную салфетку и принялся вытирать собственную сперму с моих сапог. В такие моменты мне даже не верилось, что передо мной человек, у которого громадные суммы на счёте, у которого тысячи, десятки тысяч подчинённых, у которого в друзьях люди, мелькающие на телеэкране.

– Всё, – сделала я шаг назад, когда посчитала, что мои сапожки достаточно чистые. – Урок окончен, – бросила на пол конверт с домашним заданием. – Там в конце емеил. На него ты пришлёшь выполненную домашнюю работу за день перед следующим занятием. Я дома её проверю, и, если там что-то будет неверно, то следующий урок начнётся с твоего наказания. Учти, за неверное выполнение домашнего задания я наказываю очень строго. Будешь скулить и просить пощады. А вот если вообще решишь не выполнять… или забудешь… я пристегну тебя к парте и буду бить до тех пор, пока ты не заплачешь. Ты меня хорошо понял?