Я – сексуальная рабыня

Справа и слева девушки стонали. Извивались от наслаждения. Некоторые что-то кричали на своих языках.

Я забилась в тщетной попытке вырваться. Заголосила. В этот момент моей киски снова коснулись. Чем-то холодным. Невольно я дёрнулась и ещё громче закричала – насколько это вообще возможно с кляпом во рту. Мою киску продолжили трогать чем-то холодным. Спустя пару мгновений, не прекращая кричать и дёргаться, догадалась – меня чем-то мазали. Нет, смазывали.

Через десяток-другой секунд мои догадки подтвердились. В меня вновь вошли. На этот раз медленно и аккуратно, но таким большим, что поначалу стало сомнительно, что членом. Потом мужчина начал двигаться и я поняла, что всё же членом. Просто очень толстым. Он меня практически разрывал. Впрочем, недолго. Довольно быстро я привыкла. А вот наслаждением уже и не пахло! Я не хотела его! Не желала, чтобы меня вновь насиловали!

Я ещё активнее задёргалась и заголосила, как могла. Мужчину это не останавливало. Он продолжал меня трахать своим толстым членом. Судя по всему, мои старания возымели успех. Не знаю, сколько прошло времени. Минута? Две? Пять? Дверь открылась, и в помещение вошёл один из охранников. Возгласы всех женщин моментально поутихли. Все покосились на него. В том числе и я, выгнувшись и скосив на него взгляд, насколько это возможно.

Мужчина сразу направился ко мне. Я увидела его блестевшие яростью глаза, отчего даже забыла, что меня в этот момент, вообще-то, трахали толстым членом.

Охранник остановился возле моей лежанки. Что-то процедил сквозь зубы. Потом отвесил такую пощёчину, что моя голова дёрнулась и не оторвалась лишь потому, что шея крепилась к деревянной койке металлическим хомутом. Кожа зажглась пламенем. Он ещё что-то произнёс, угрожающе ткнув мне в лицо указательным пальцем.

Я лежала смирно и молча. Чувствовала, как меня сношали толстым половым органом. А потом, неожиданно, из глаз потекли слёзы. Прекрасно понимала, что никого разжалобить не смогу, однако сдерживаться уже просто не могла. Охранник несколько мгновений грозно смотрел на меня. А потом залепил мне ещё одну пощёчину. Казалось, кожу со щёки сняли, настолько она горела от удара. Он ещё раз ткнул мне в лицо пальцем, да что-то проскрежетал сквозь зубы. От этого я ещё сильнее расплакалась, слёзы уже просто рекой лились из глаз. А потом почувствовала, что толстый член вошёл в меня глубоко-глубоко, напрягся. Мужчина явно кончал. Спермы я не чувствовала, как и в прошлый раз. Видимо, оба моих насильника были в презервативах. Хоть какой-то плюс…

Не знаю, что на меня нашло. Но я забилась в тщетной попытке вырваться. Начала грызть кляп, стараясь его сломать или выплюнуть. Тоже, впрочем, тщетно. Если честно, я думала, меня вновь ударят. Ничего подобного. Охранник ещё несколько мгновений постоял, посмотрел на мои мучения, затем что-то сказал и ушёл. Когда дверь за ним закрылась, девушки заметно расслабились. Их стоны стали громче.

Постепенно я успокоилась. Ног уже вообще не чувствовала. Из-за стены слышались мужские голоса. Никто больше не пытался меня трахнуть.

Не знаю, сколько прошло времени. Десять минут? Час? Всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и моё изнасилование. Мужские голоса из-за стены один за другим пропали. Тело затекло. Каждой его клеточкой я чувствовала дискомфорт. Никогда в жизни мне так не хотелось просто постоять.

Девушки переговаривались между собой. Даже смеялись. В какой-то момент их ноги с противоположной стороны стены начали отстёгивать. Девушки поднимались. На меня не обращали внимания, демонстративно не замечали. А я не понимала, что происходит?! Что я им сделала? Мы же в одной лодке! Нас всех изнасиловали!

Я всё ждала, что мои ноги тоже вот-вот отцепят, но этого так и не произошло. Вошли охранники. Что-то сказали, и все девушки покинули помещение. Последняя из них обернулась, кинула на меня странный взгляд. Будто сочувствовала. Очень не понравился мне этот взгляд. Я замычала, задёргалась, думая, что обо мне забыли. Но один из охранников, перед тем, как закрыть дверь, посмотрел на меня и что-то сказал. Значит – не забыли. Однако хорошо это, или плохо, я ещё не понимала.

Охранники вернулись минут через десять-пятнадцать. К тому времени мне уже начало казаться, что я вот-вот захлебнусь скопившейся из-за кляпа слюной, а ноги мне и вовсе придётся отрезать из-за оттока крови. Вначале мне отцепили ноги и те упали на пол. Я скорее услышала это, нежели почувствовала. Край лежанки сразу впился в поясницу, но наступить на пятки, чтобы приподняться, я попросту не могла. Затем охранники уже вошли ко мне в помещение. Вдвоём они быстро отстегнули меня от стола. После схватили под руки и, точно мешок с костями, подняли с деревянной кушетки. Отпустили. В этот момент к ногам начала активно приливать кровь и от ступней до бёдер закололо так, что я не удержалась и упала. Ударилась локтем. Один из охранников что-то сказал. Затем они подхватили меня за руки и подняли. Потащили по однотипным коридорам. Чувствительность к ногам вернулась быстро. Уже у двери я сумела на них стать. Обратила внимание на массивный засов. Охранники открыли дверь и затолкнули меня внутрь. Затем один из них зашёл следом, грубо повернул меня спиной к себе и снял кляп. После они вышли. Послышался щелчок замка.

В камере уже царило оживление. Одна из девушек сидела на туалете. Другая купалась в душе. За зарешёченным окном властвовала ночь.

Тут-то я и поняла, чего хочу больше всего – обмыться. Смыть с себя всю грязь сегодняшнего дня. Как раз в этот момент девушка, которая мылась, выключила воду и вышла из душевой кабины. Недолго думая, я направилась на её место, уже предвкушая тёплые струи. Однако дойти не успела. Блондинка с короткой стрижкой подскочила и яростно меня отпихнула. Да так, что я едва не грохнулась. Она что-то зашипела на меня. Подключились и другие девушки. Они заговорили все разом, на разных языках. Единственное, что я понимала, точнее чувствовала – это злость, исходившую от них. Здесь явно имелась очередь, о которой я даже не подумала.

Мне ничего не оставалось, как забраться к себе на койку, отвернуться к стене, да свернуться в позу зародыша.

«За что мне это?» – вертелась в голове единственная мысль.

Глава, в которой я решаю сбежать

Когда я проснулась, за окном брезжил рассвет. Спать хотелось страшно, поэтому я не понимала, что меня разбудило. Впрочем, уже через мгновение осознала – мысль, что надо бежать.

Все девушки ещё спали. По камере разносилось размеренное сопение. Одна из коллег по несчастью едва слышно похрапывала.

Я попыталась ещё раз уснуть. Ничего не вышло. Лишь поворочалась с боку на бок минут сорок. Не давала покоя мысль, что надо сбежать. Да, я в чужой стране. Да, не знаю языка. Да, у меня нет документов. Даже телефона нет. Да что там… даже одежды нет!

Однако это всё не могло меня остановить! Неужели мне теперь до конца жизни терпеть? До конца жизни удовлетворять неизвестных мужчин? До конца жизни быть лишь дыркой, в которую спускают?

В конце концов, поняв, что больше не усну, я поднялась и направилась в душ. Долго-долго стояла под тёплыми струями, стараясь привести чувства и мысли в порядок. Вышла я из душа, когда через шум воды услышала голоса, да сквозь полупрозрачные стенки кабины увидела перемещавшиеся по камере силуэты. Многие девушки уже проснулись. Большинство ещё валялись на койках, некоторые ходили. Трое стояли в очереди в туалет, а одна из них как раз восседала на белом троне.

Наверное, во всём случившемся меня больше всего поражал именно неогороженный туалет. Неприятно смотреть на человека, занимающегося естественными делами. В такие моменты чувствуешь себя некультурной тварью. Неужели так сложно было поставить стенки? Или организатору этого притона глубоко плевать, что там чувствуют его рабыни? Вероятнее всего последнее.

И тут меня громом поразила мысль: «А как же месячные?». Что делать, когда начинаются эти дни?

Мокрая, раздетая, подмерзающая я стояла рядом со своей койкой и наблюдала за девушками. В этот момент увидела, что с одной из нижних коек возле окна поднялась девушка с внушительным животом. Даже мне, глубокому неспециалисту, стало ясно, что ей вот-вот придётся рожать! Неужели здесь?! От этой мысли по сердцу пробежал холодок.

Самое ужасное, что я себя представила на её месте. Ведь совсем-совсем не исключено, что и мне придётся здесь рожать.

– Хоть кто-нибудь, хоть как-нибудь говорит по-русски? – произнесла я громко, выходя в центр камеры.

Конечно, знала, что не говорят. Подобный вопрос я задала, только сюда попав.

Естественно, что мне никто не ответил. Девушки лишь покосились на меня, как на блаженную.

– Ай нид хэлп! – начала я резко вспоминать всё, что знала по-английски. – Ай гоу! – указала на окно. – Побег. Я хочу убежать, – ткнула себя в грудь, затем в окно и чуть-чуть пробежала на месте. – Ай нид хэлп!

Я огляделась. Все девушки вначале серьёзно смотрели на меня. Не стоило труда догадаться, что они поняли, о чём говорила новая сокамерница.

В следующую секунду на лицах большинства девушек появилась улыбка, а некоторые вовсе расхохотались. Одна из них повертела пальцем у виска и что-то сказала. Камеру залил их весёлый звонкий смех.

Впервые в жизни я была в настолько абсурдной, нелепой ситуации. Голая, мокрая, посреди девушек, таких же сексуальных рабынь, как и сама, призывающая к побегу и… получающая в ответ лишь смех и упрёк в сумасшествии.

Кто-то из нас точно сошёл с ума. Похоже, что не я.

Надеюсь, что не я.

Мне пришлось отступиться. Я забралась на свою койку и отвернулась к стене. Сокамерницы ещё какое-то время смеялись и говорили. Я спиной ощущала их взгляды. Постепенно веселье стихло.

Если честно, я рассчитывала, что нас покормят. Однако охранники всё не приходили и не приходили. Желудок бурчал, требуя еду. Нормальная питьевая вода, впрочем, тоже отсутствовала. Как выяснилось – пить приходилось из туалета. Это я конечно, малость слукавила… В общем, у шланга, который вёл к унитазу, имелось ответвление с краником. Именно оттуда девушки и пили. Подходили, обхватывали краник губами и пили. Меня аж передёрнуло, когда я это увидела. Можно было, конечно, пить из душевой кабины, но это ещё неудобнее.

Кстати, за весь день размышлений мне в голову ничего толкового не пришло. Естественно, я подходила к зарешёченному окошку, смотрела в него. Прутья толстые. Голыми руками я ничего с ними сделать не смогу. Да и не голыми – тоже. За стеклом видно лишь несколько деревьев, да небо. Даже непонятно, где находится здание. В лесу? В парке? На окраине города?