Кружева. Рассказы

Двор жил своей отдельной, однажды заведенной жизнью. Как древний мир, он покоился на двух китах – разновозрастной компании детей и компании пожилых женщин – «старухах», как звали их все обитатели двора. Эти «киты» были примерно уравновешены и, каждый, по-своему, обеспечивали двору ежедневные и увлекательные события.

Дети играли во все обычные детские игры, вытаскивали во двор игрушки и конфеты. Мастерили шалаши и закапывали «секретики». А зимой дружно строили огромную ледяную горку и катались с неё на досках и кусках линолеума. Дружно ходили войной на соседний двор и лупили пойманных шпионов. И также дружно заступались за своих, битых на соседней территории. В компанию принимались дети от шести лет, а самым старшим был десятиклассник Ванька – долговязый, белобрысый парень, нежно любивший свою малышню и являвшийся тайной мечтой всех девочек компании.

Компания старух была очень разной по своему составу. Несколько тихих деревенских бабушек в темных аккуратных платочках, привезенных присматривать за внуками и так не привыкших к городской жизни, пара очень интеллигентных и кокетливых подружек, щеголяющих шляпками и перчатками – даже летом. Как в любом дворе, была своя тройка скандалисток, которым всё было поводом для крика и «конца света».

Главной в этой компании была баба Дуся – высокая, крепкая старуха. С прямой спиной и крупными кистями рук и ступнями. Ходила она в шерстяной кофте, плотной юбке, платке в цветочек и закрытых домашних туфлях. С неизменной холщовой хозяйственной сумкой. Квартиру в этом доме когда-то дали ее покойному мужу – ветерану войны. Ослепительному, аристократической внешности красавцу, который вернулся с войны с культей вместо правой руки. Баба Дуся в нем души не чаяла, ходила, как за младенцем и (все это точно знали) каждый вечер мыла ему ноги, стоя перед тазом на коленях. А когда он умер через десять лет – чуть руки на себя не наложила, сын спас. Никто точно не знал, но во дворе ходили слухи, что деревенская и работящая Евдокия женила на себе единственного профессорского сына после какой-то не очень красивой истории. А еще потому что влюбилась в него насмерть, когда приехала в город к матери, служившей у профессора домработницей.

– Чай известно нам, как такие дела делаются!… Обрюхатил девку, да напал не на ту. Вот и женился. Тут уж не отвертишься, сынок то – копия…

Старухи, сплоченные общей тайной, понимающе кивали головами на слова известной сплетницы бабы Тони.

Сын бабы Дуси был и правда полной копией отца. Высокий и темноглазый, с широким разворотом плеч и благородной посадкой головы. Мать смотрела на него и каждый раз замирала от счастья и гордости. Его и звали как отца – Сережей, Сергей Сергеичем. Он рано женился на милой, беленькой девушке, похожей на сдобную булочку и, вскоре, бабушке на выходные стали привозить внучку Наташу, удивительно получившуюся в отцовскую породу.

Каждый день баба Дуся с сумкой, полной гостинцев ехала на трамвае к Сереженьке и Наташеньке. Везла закрутки и горячие котлеты, помидоры и яблоки с рынка. Помогала. Но на самом деле она не могла прожить день, чтобы не увидеть сына. Возвращалась просветленная, с пустой, сдувшейся сумкой. А вечером выходила во двор – пообщаться. Она присматривала за всеми детьми во дворе, мимоходом кого-то посылая одеться потеплее, кого-то ругая за дырку на коленке. Сплетни выслушивала, но не поддерживала. Очень тонко подшучивала над подружками. И никогда не пускала в Сережину жизнь. Очень сдержанно и мимоходом говорила о событиях. Только не могла удержаться и каждый раз находила повод похвалить сына. За всё, за любую малость.

На бабу Дусю можно было надеяться в любой ситуации – встретит новый диван, примет посылку, купит молоко из пузатой желтой бочки на углу. Она была главной в этом дворовом царстве и все это признавали. Дети подрастали и не появлялись во дворе, Ванька женился и получил квартиру при школе, где работал учителем, состав старух тоже менялся потихоньку – умерших провожали всем двором и на их место на лавочках выходили новые. И только баба Дуся казалась вечной и неизменной. Подросшая Наташка приезжала по выходным мыть полы и по-прежнему увозила с собой полную холщовую сумку гостинцев.

Сын приезжал на своей машине забрать банки, которые баба Дуся крутила всю осень. Погрузневший и постаревший, не глядя на мать, совал банки в багажник. А она стояла рядом, смотрела в его обожаемое лицо и сияла от счастья.

Весной баба Дуся счастливо делилась с подружками новостью – Наташенька выходит замуж, жить будут у бабы Дуси – не вести же мужа в двушку к родителям. Она отдала молодым спальню, забрав оттуда только портрет мужа, а сама переехала в проходную комнату. Первый месяц даже помолодела, летала в магазин, жарила детям оладушки и варила борщи. Потом как-то присмирела и стала меньше ростом. Не рассказывала, но старухи прознали, что живется им вместе плохо, молодые очень ссорятся и Наташа в ссорах винит бабушку.

Баба Дуся стала дольше сидеть на лавочке, но выходить старалась поздно, когда все расходились по домам. Чтобы ни с кем не разговаривать. А однажды не выдержала и расплакалась соседке Кате. Рассказала, что молодые разводятся, потому что она, Дуся, отказалась оставить им квартиру и уехать в комнату в бараке, где раньше жил молодой муж с родителями.

Катя решила сама поговорить с Наташей при случае и он быстро представился – Наташа курила на лестнице в халате и бабушкиных неизменных домашних туфлях.

– Что же папа твой Евдокию Дмитриевну к себе не возьмет? Ведь она всю жизнь для него жила!

Наташка так удивилась, что стряхнула пепел себе на руку:

– А с чего он ее брать-то должен, она же ему не родная!

И поведала семейную историю. Евдокия действительно любила старшего Сергея так, что слышать больше ни о ком не хотела. А он ее не замечал – деревенскую девочку, дочку домработницы. Он крутил романы с самыми красивыми девочками своего круга. И докрутился. Был большой скандал, девочку срочно выдали замуж, как и планировали ранее, в другую страну. Родители девочки были очень влиятельными людьми, Сергею можно было забыть про карьеру. Её семья от ребенка отказалась сразу. Родители Сергея встали перед очень серьезным жизненным выбором: признать ребенка и всю жизнь его воспитывать как второго сына или отказаться от него тоже и дальше жить с этим решением.

Вот тут Евдокия в девятнадцать лет показала свой характер и силу – упала в ноги к его родителям с мольбой отдать ей малыша. Пораженные, они требовали объяснений. Она просто ответила, что любит Сергея всем сердцем. Знает, что ему не пара и хочет свою жизнь посвятить его ребенку. Назвать его в честь отца и любить как умеет. Потому что замуж за другого она не пойдет, так хоть часть Сережи будет с ней.

Неделю Сергей думал – не верил, что так бывает. Неделю не выходил из своей комнаты. Говорил с матерью. С отцом. Потом принял решение и сделал Евдокии предложение. И всю жизнь она жила ради своих Серёж – старшего и младшего. И счастлива была безмерно, и благодарила Бога каждый вечер за свою судьбу.

Сын случайно узнал, что она ему не родная. Уже когда был взрослый. Удивился.

……..А через неделю баба Дуся умерла. Просто утром не проснулась. Хоронили ее всем двором. Все взрослые дети из бывшей компании приехали. Поминки устроили прямо на улице, вынеся столы под раскидистую черемуху. Опустошив холодильники. Еще никогда и никого так не поминали. Рядом с портретом бабы Дуси поставили портрет ее мужа – только вместе!

Сын приехал, когда уже стали понемногу расходиться. За длинным и пустым столом, в сумерках остался только немолодой крупный мужчина, уронивший седую голову на руки. Он плакал, вдруг осознав потерю, и по-детски повторял: «Мама… мама…». И боялся поднять голову и перестать повторять. Потому что чувствовал, что мама как всегда рядом и гладит его, маленького, по голове……..

ВЕСНА

В начале мая есть несколько дней, которые и являются настоящей весной – той, которую воспевают поэты и художники. Надувшиеся почки вдруг одним моментом, к вечеру лопаются и становятся похожими на розовые бутоны. И всё вокруг начинает пахнуть – остро и головокружительно. И нет таких духов в мире, чтобы повторить эти запахи, с их одуряющим воздействием на живые организмы. Воробьи скачут по веткам, клюют эти бутоны почек и пьянеют на глазах. Начинают выводить трели не хуже соловьев. Ошалевшие кошки бредут по центру тротуара и обессиленно падают всклокоченным боком на теплую, жирную землю, чуть тронутую первой щетиной травы. С реки тянет свежестью и недавним холодом, а из оврага – костром из лежалой прошлогодней травы.

А ночью на землю обрушивается первая майская гроза. Длинные, острые молнии бритвой вспарывают густую темноту, обещая страшные раскаты грома. А гром еще слаб после долгой зимы, как нераспевшийся баритон. Тягучие струи еще не вспомнили, как играть направлением дождя и падают часто и вертикально. Гроза! Их потом много будет – и громче, и сильнее, но такой – пахучей, такой утвердительной больше не будет. Это она окончательно и бесповоротно впускает Весну и дает гарантию прихода Лета.

Земля опускает руки в большой фаянсовый таз с холодной, чистой водой и омывает опухшее, помятое сном лицо.

А рано утром промытое небо вдруг уходит куда-то вверх, переворачивается чашей к земле, а дном – к бесконечности. Выгибается как зонт на ветру. И вдруг обретает цвет. Синий, яркий – цвет «лазурь» в баночке красок у художника. С тонкими белыми нитями – прожилками облаков. И становится видно, как небо дышит. Спокойно и равномерно, вздымается и опускается грудью.

Вот они – березы. Сейчас их выход. Как новорожденные цыплята, покрытые нежным зеленым пухом, они подтягиваются, становятся ровнее и белее стволами. И их тела начинают светиться изнутри, лосниться, наливаясь соком. И пахнут, пахнут свежей, сочной зеленью, клеем крохотных резных листиков.

Тюльпаны выстреливают тугие острые бутоны. Они о себе заявляют цветом. Красками. Таких оттенков в природе еще нет и тюльпаны торжествуют свое великолепие и неповторимость. Нарциссы капризно раскидывают ломкие прозрачные ладони, оставляя в центре чашечку—губы: давай, целуй!.. Мать-и-мачеха веснушками обметала свежеоперившийся косогор.

Собака на утренней прогулке моментально заражается общим безумием природы, зарывает нос во влажную, душистую землю и впитывает в себя все эти соки, запахи и краски носом, всем телом, забывая о себе и хозяине и подчиняясь этому древнему зову природы.

Противиться невозможно. Противиться не хочется. Сердце начинает щемить от детской радости бытия, от счастья неизменного торжества жизни. Ведь именно тебе позволили прийти на эту Землю – своими глазами увидеть торжество Жизни. Огромный мир в эти дни раскрывает свои секреты и тайное могущество. И это опять случилось, и так будет всегда – жизнь и радость победят, и однажды ты проснешься и ощутишь себя в ладонях у Бога. И всё для тебя уже есть в этом мире —бери, пользуйся. Живи!

ДЮЙМОВОЧКА

Олег был везунчиком. Практически всегда. Его жизнь сложилась очень удачно, повезло с работой, с друзьями, а, главное —повезло с семьей. Они познакомились с Ниной сразу после школы и с тех пор не расставались. Даже суровый и сложный Валерий Михайлович принял невестку в семью, взял в свою мебельную компанию и вырастил из нее своего заместителя. Нина была умна, надежна и хорошо воспитана.

Сравнивая семьи друзей, Олег каждый раз убеждался в своем везении. Помимо общих интересов, двоих прекрасных дочек и одинаковых взглядов на жизнь, Нина очень привлекала его как женщина. Потому что любила его глубокой, страстной любовью. Все двадцать лет. Она умела дразнить и манить, и до сих пор у Олега темнело в глазах, когда она касалась его коленом под столом или задевала щеку волосами. Друзья погуливали от жен, а Олегу завидовали – редкие отношения, когда за столько лет одна женщина перевешивает все возможные искушения.

Они только что вернулись из отпуска, согретые южным горячим солнцем, терпким, густым вином и тихими вечерами вдвоем на террасе у моря. Еще не раздражала слякоть на улицах, пробки и обычные проблемы на работе. Еще не сошел южный загар и легкий взгляд на повседневность. Олег возвращался с работы, неспешно двигаясь в пробке. Серые, моросящие сумерки за окном авто – этот мелкий дождь идет уже три дня без перерыва. Если включить в машине печку и хорошую музыку, то эта погода никак не влияет на настроение. Вот пешком сейчас плохо. Авто медленно продвигалось к автобусной остановке. В серых сумерках на остановке одиноко жалась к стене девушка – тоненькая и нахохлившаяся, как птичка. Лица почти не было видно, только по фигуре и плавным движениям понятно, что она очень молодая и нежная. Как неуютно и холодно, должно быть вот так одной стоять на остановке и бесконечно долго ждать. И с этой мыслью Олег проехал дальше.

Вечером была его очередь читать сказку перед сном младшей дочке. Дочь выбрала «Дюймовочку» и Олег в лицах и с чувством прочитал ее всю. Вдруг поймал себя на мысли о сегодняшней девушке на остановке – так, должно быть, выглядит Дюймовочка. Хрупко и одиноко. Мысль прилетела, как дымок, и так же легко ушла.

На следующий день, проезжая знакомым маршрутом, Олег вдруг вспомнил вчерашнюю девушку и почему-то стал ждать эту остановку. И подъезжая, издалека, он опять увидел одинокую маленькую фигурку. Не думая, свернул к остановке, повинуясь какому-то минутному непонятному чувству и открыл пассажирскую дверку:

– Садитесь скорее, вы заболеете так стоять.

Он так уверенно и однозначно это сказал, что у девушки не возникло даже сомнения. Она торопливо села на предложенное место и как птица встряхнула мокрыми плечами. Олег секундно пожалел о своем спонтанном поступке – зачем? – но, взглянув в ее лицо, забыл о всех сожалениях. Тонкое, бледное лицо с грустными синими глазами. Дюймовочка! Как девочка из сказки. Девушка взмахнула мокрыми длинными ресницами и нежным высоким голосом поблагодарила Олега – автобусы здесь ходят редко, район незнакомый и она бы точно простудилась здесь сама. Возвращалась от больной подруги, второй день ей помогала. А живет она почти там, куда едет Олег – но можно ее высадить на любой остановке за мостом, оттуда добираться легче. Олег слушал и теплое смешанное чувство заполняло его душу. Конечно, довез до дома. Выходя, девушка коснулась хрупкими пальцами руки Олега:

– Спасибо вам.

От этого прикосновения почему-то стало жарко в груди. Удивляясь и не веря себе, Олег сказал, что завтра вечером он приедет к ее дому. Девушка ничего не ответила.

Всю дорогу Олег поражался себе, он привык понимать свои поступки. А здесь какое-то мальчишество. Глупости. Конечно, никуда он не поедет. Какой-то несчастный, замерзший воробей. Почти ровесница старшей дочери. Он выбросил все мысли о девушке из головы и с чистой совестью поехал домой. А утром, со звонком будильника, понял, что вечером обязательно поедет к ее дому.

Не узнавая себя, приехал на час раньше, чем договорились и встал за углом, сомневаясь в своем решении. За полчаса до времени, она вышла из дома и встала на условленном месте. Минут десять Олег наблюдал, потом не выдержал.

Они поехали ужинать в уютный ресторан на окраине. Аля (так звали девушку) почти не разговаривала, но так слушала, внимательно и восторженно глядя синими глазами в лицо Олега. А Олега невозможно было остановить – он говорил и говорил, обо всем на свете. Он рассказал Але о себе всё, как давно знакомому человеку. И говорил, не умолкая всю дорогу до ее дома, и внизу в машине еще час.

И закружило Олега так, как кружило когда-то давно, двадцать лет назад, а он уже забыл. Какая-то юношеская влюбленность, невероятная нежность к хрупкой и молчаливой Дюймовочке. Она ничего не спрашивала, никогда не звонила сама и не приглашала его к себе. И никогда не перезванивала потом, если сразу не брала трубку. Идеальная женщина. Олег берег ее юность и наивность, но всё однозначно шло к близким отношениям. Олег решил показать ее самому лучшему другу Славе— похвалиться – взрослому и давно разведенному партнеру по бизнесу, и они провели чудесный вечер в гостях, с гитарой и теплым застольем. В этот вечер Олег решил, что пора отношения развивать дальше и сделать серьезный шаг.

На следующий день, в офисе, он сам завел разговор про Алю со Славой, ожидая от друга восхищенных слов. Но Слава, слегка замявшись, сказал, что девушка на него произвела странное впечатление и что за этой скромностью и наивностью что-то скрывается. Олег был так неприятно поражен, что сначала собрался поссориться с другом. Но потом решил, что это, скорее всего, зависть и забыл об этом разговоре.

Дома не могли не заметить перемены в состоянии Олега. Нина молчала – очень гордая. Жена не заслуживала обмана и Олег собирался с ней поговорить. Только нужно было найти подходящий момент. Он несколько раз прокручивал в голове этот разговор и был готов сразу после него уйти на съемную квартиру. Олег хотел рассказать о своем решении Але, но она уехала на несколько дней к сестре в другой город и не брала трубку. Он приготовился всё решить этим вечером, предупредил Нину о разговоре и отвез детей к матери.

Уже собрался уходить – в кабинет зашел Слава.

– Слушай, старик… возьми себя в руки. Я должен показать тебе очень важную вещь. Прежде чем ты сломаешь столько жизней.

У Олега нехорошо закололо под сердцем. Он налил себе воды, пока Слава включал компьютер. На экране – ярко раскрашенный сайт эскорт-услуг. Олега такие сайты не интересуют, зачем это? Среди «ночных бабочек» – знакомая тонкая фигурка и нежное лицо. Аля! Под ее фотографией – цена, параметры и «имя» – Дюймовочка.