Паутина сердец

– Ну, ты и сволочь, Семен! – сказала взбешенная его цинизмом Симка. – Я тебе это припомню! Ты гад!

Семен рассмеялся, но все равно не отважился подойти к Симке. Она бы его сейчас больно ударила, может быть, даже по лицу, он в этом не сомневался. Семен разрядил обстановку, попытавшись перевести разговор на другую тему.

– Симка, а тебе не влетит за то, что ты не ночевала дома? – спросил он.

– Не думаю. Отец еще месяц будет по делам в Европе, а мать всегда молчит, как мороженая рыба, – едва скрывая раздражение в голосе, ответила Симка.

– Ты так не любишь свою мать… По-моему, она довольно симпатичная. Молчаливая только, замкнутая немного, но для своего возраста она прекрасно выглядит. Знаешь, говорят, что если хочешь узнать, как твоя девушка будет выглядеть через много лет, посмотри на то, как выглядит ее мать. Скорее всего, ты станешь такой же. Так что тебе, Симка, ничего не угрожает, – пошутил Семен.

– Вот уж нет! Ни за что не хочу быть похожей на свою мать. Лучше сдохнуть, чем быть такой жалкой, перепуганной курицей. Моя мать боится даже собственной тени. Странно, что она вообще еще жива. С моим отцом это и вправду странно. Последние пару лет он немного успокоился, редко бывает дома. Все у него какие-то заграничные деловые поездки. Я подозреваю, что у отца появилась другая женщина, – сказала Симка, цинично хмыкнув. – Вот уж «повезло» бедняжке.

– Не повезло тебе с предками, – сочувственно сказал Семен. – Хотя, мои не намного лучше. Мать, наверное, до пенсии не успокоится и будет искать «того единственного» мужчину своей мечты.

– А твой отец? – поинтересовалась Симка.

– Мы в последнее время перестали понимать друг друга. Он не одобряет все, что я делаю. Ему не нравится то, что я пишу всякую жуть вместо высокой литературы. Он со своей старой мымрой Марго вечно косо на меня смотрит, – раздраженно сказал Сема.

– А ты не пробовал писать что-нибудь более нормальное, без расчлененки, полных ванн крови и зверских убийц, – спросила Симка, в душе посмеиваясь над литературным убожеством его книг. – Может, тебе лучше прочитать пару книг по психологии и создавать белее глубокие образы своих литературных героев?

– Черт возьми, почему все, кому не лень, лучше меня знают, о чем и как мне писать?! – возмутился Семен.

– Ты просто не хочешь слышать правду. Мне не интересно дочитывать до конца книгу, если я наверняка знаю, что все главные действующие лица непременно будут зверски убиты, ну или покончат с собой. Это мрак и скукотище! – беспощадно заметила Симка. – Тебя читают только латентные маньяки-убийцы.

– А твои картины разве не мрачные и таинственные? – вернул «комплимент» Семен. – Вот что значит та жуть с белой звездой на черном фоне. Еще что-нибудь нарисовать лень было, да? А, может, краски закончились?

Симка расхохоталась. Она подошла к Семену, положила ему руки на плечи и прошептала на ухо:

– А… Ты про ту картину? Так ведь все просто. Одинокая звезда – это я, а вокруг меня всегда пустое космическое безвоздушное пространство.

– А где же я? – спросил Семен, растерявшийся от ее очередного перепада настроения.

– Я не знаю, – почти беззвучно пошептала Симка. – Почему у меня нет чувства, что ты со мной, даже когда ты рядом? Я всегда одна в холодной пустоте черного космоса.

– Мне кажется, ты просто не привыкла с кем-либо делить свое одиночество, – сказал Семен, крепко сжав ее в своих объятиях.

– Сема… Ты иногда бываешь таким милым, – прошептала Симка.

– Иногда?! – огрызнулся Семен. – Тебе не угодишь. Попробуй быть милым, когда у тебя настроение меняется по сто раз на день!

– Что же поделать, если у меня такой характер. Если ты любишь меня, ты полюбишь и мои «перепады настроения», как ты это называешь, – жестко ответила Симка и вырвалась из его объятий.

Она схватила сумочку и выбежала на улицу. Как же ее бесил этот Семен!

– Придурок! Мой характер ему не нравится! Ну и пошел ты! – мысленно выругалась Симка.

– Дура! – прорычал сквозь зубы Семен, когда входная дверь квартиры захлопнулась за Симкой.

Симка вернулась домой на такси. Она постаралась незаметно проскользнуть в свою комнату, но ее окликнул отвратительно резкий голос Марии:

– Ну и где ты шлялась всю ночь? Я в твоем возрасте сидела над учебниками ночи напролет, а не таскалась неизвестно с кем и где. Ну и сестру мне Бог послал! Умереть со стыда можно!

– Да я лучше на панель пойду, чем стану на тебя похожей. Засушенная крыса, а еще меня поучать смеешь. Бедный твой муж! – со всей «добротой» сестры ответила Симка и расхохоталась. – Тебе не понять, что значит тусоваться с друзьями в клубе или любить кого-то.

В своем дорогом сером кашемировом костюме, предательски облегающем широкие, как у мужчины плечи, впалую грудь и плоские узкие бедра, Мария и вправду была похожа на крысу. Хотя ей еще не было и сорока лет, но она смело выглядела на все пятьдесят. Казалось, Мария сейчас набросится на Симку и укусит ее своими большими желтоватыми зубами.

– Ах ты, маленькая мерзавка! Я все расскажу отцу! – пригрозила Мария. – С какими такими друзьями ты всю ночь тусовалась? С каких это пор у тебя появились друзья? Да посмотри на себя! У тебя все на лице написано, маленькая шлюшка! Ты хоть имя его спросила?

– Иди на хрен, – огрызнулась Симка, поленившись ответить Марии, как она того заслуживает.

Симка устала и хотела спать. Она ушла в свою комнату, звучно хлопнув дверью.

– Интересно, это я настолько невезучая или проницательная, что у меня нет ни одного настоящего друга? – подумала Симка, разозленная наглым вторжением сестры в свою личную жизнь.

Мария бесила Симку еще больше, чем тупая Анжелина. Она строила из себя тошнотворную праведницу, всех поучала, как нужно жить, а сама тихо выла по ночам от бессилия что-либо изменить в своей жизни. Ее муж, навязанный отцом, вызывал отвращение к самому слову любовь. Геннадий Викторович не замечал и демонстративно игнорировал свою жену, потому что ее отец шантажом за долги заставил его жениться на своей некрасивой и скучной старшей дочери.

Симка сидела в своей комнате перед выключенным телевизором, полностью погруженная в себя. На душе было мерзко. Ее не покидало тревожное чувство, какое-то странное ощущение, от которого противно ноет грудь в области солнечного сплетения и без причины хочется выть волком.

– Никто меня не любит! Никто! Ни мама, ни папа, а про этих двух куриц я вообще молчу, – думала Симка, расстроенная ссорой с Семеном. – Писхолог считает, что это я сама виновата и порчу со всеми отношения, а потом страдаю, но виню во всем окружающих.

Симка вздохнула. Отец настаивал, чтобы она посещала психолога, хотя Симка с трудом выносила общение с этим занудным стариком, Марком Моисеевичем. В шестнадцать лет Симка полгода промучилась от депрессии, после того, как залетела неизвестно от кого. Скандалы дома, аборт, травля в школе… Тогда ей и вправду, нужна была помощь, но сейчас то зачем ей все эти сеансы? Симка не любила вспоминать о том, что тогда произошло. Она почти ничего не помнила из этого отрезка своей жизни. Она лишь помнила, что поехала на вечеринку в загородный дом школьной подруги. От выпитого пива с непривычки у нее заболела голова. Подруга дала таблетку от головы. Сказала, что сама их постоянно принимает. Симка доверчиво взяла таблетку от «подруги». Что было дальше, она вообще не помнила. Не помнила, как танцевала стриптиз на столе. Не помнила и оргии в туалете. Очнувшись утром на полу под лестницей, Симка не чувствовала ничего, кроме бешеной головной боли и тяжести во всем теле.

В тот же день Симка стала «звездой» интернета. Скандальные фотки малолетки-оторвы и видео со стриптизом на какое-то время были очень популярной и обсуждаемой темой. Скандал разразился ужасный! Симка так «прославилась» в своей школе, что отцу пришлось перевести ее в другую. О том, что творилось дома, вообще лучше не вспоминать. Но, настоящий кошмар начался, когда Симка поняла, что беременна.

– Кто отец? – в исступлении кричал папа. – Я с этого мерзавца живьем шкуру сдеру и на ворота повешу!

Если бы Симка знала ответ на этот простой вопрос?! Хотя, что бы это изменило?

– Я не знаю! Честно, не знаю, папа, – сквозь слезы говорила она, но ей никто не верил. – Я совсем ничего не помню. Ничего, понимаешь?!

Обиднее всего была реакция остальных членов семьи.

– Шлюха! Вся в свою… – высокомерно поджав губы, сказала Валентина и больше не разговаривала с Симкой.

– Может, это от Святого Духа? – злорадствовала Мария. – Хотя, нет! К таким, как ты, Святой Дух не является. А, может, это был черт или демон? Ты вспомни хорошенько! Ну и сестрицу же мне Бог послал!

– Тебе что, двенадцать лет? В твоем возрасте можно было бы и не поднимать столько шума из-за такой ерунды, – ехидно заметила Анжелина

Уж она то в шестнадцать лет точно знала, что делать в таких случаях.

– Овечка моя заблудшая, – причитала Полина, заливаясь слезами. – Как же так?!

Все эти переживания остались в далеком прошлом. Теперь Симку интересовал только один вопрос:

– Семен.... Неужели он и правда любит меня? А если так, почему я не чувствую тех самых бабочек в животе? Что-то не так, но что именно, я не понимаю. Он такой скрытный и хитрый! Я его совсем не знаю… Говорит он сладко, а на сердце все равно холод. Как такое может быть?

В дверь постучали. Пришла Полина спросить, будет ли Симка завтракать вместе с матерью и сестрой или одна, в своей комнате. Симка ответила, что предпочитает есть в собственной комнате. Полина принесла поднос с завтраком. Ненавистное яйцо всмятку, опостылевшая овсянка с сухофруктами и чудесный, ароматный кофе. Симка лишь выпила кофе. Настроение было —мрачнее некуда. Тревожные мысли не давали покоя. Симка ведь только хотела быть счастливой, но что для этого нужно сделать, она не знала. Ни ночь любви с Семеном, ни богатство родителей, позволяющее, казалось бы, воплотить в жизнь любую мечту, на самом деле не давали ощущение счастья. Симка всегда чувствовала в душе волчье одиночество. Ей с трудом верилось, что мама – это мама, папа ее любит, что она является частью того мира, к которому по праву рождения должна принадлежать. Мир ведь такой огромный! Неужели он для нее зациклился на этом богатом, неприветливом доме, вечно перепуганной из-за чего-то женщины, именуемой мамой, двух злых сестер и вечно отсутствующего деспота – папы. Ее воображение будоражили пейзажи неизвестных мест, куда она хотела бы поехать. Острова с роскошными белыми пляжами и пальмами, тропические джунгли, светящиеся синевой горы и бескрайние, до самого горизонта, равнины саванны с блуждающими по ней жирафами и слонами. Увы… Наверное, не в этой жизни! Все, что по-настоящему хочется, почему-то под запретом.

– Неужели я никогда не буду жить собственной жизнью, не унижаясь перед отцом, принимая его деньги, не отчитываясь перед истеричной мамашей, не терпя сарказм и подлые выходки сестер? Неужели я так и останусь в плену липких объятий Семена? – думала Симка, без всякого интереса просматривая новости в смартфоне. – А, с другой стороны, у кого оно как? Вот взять, к примеру, маму. Я на ее месте, наверное, уже давно повесилась бы, а она ничего, держится. Жизнь, какая она ни есть, помаленьку теплится. Маме почти безразлично, что отец ей все время изменяет. Ей параллельно, что ее старшие дочери замужем, но глубоко несчастны, а меня она вообще с трудом переносит. Почему? Симка не раз задавалась этим вопросом. Почему мама меня так не любит?