Пять звезд

Как только Алекс оказался в Ростове, ноги сами понесли его к дому, где жила Настя. По пути он зашел в знакомый смолоду маленький ресторанчик, расположенный в подвальчике старого дома, и выпил для храбрости целую бутылку коньяка. Подойдя к дому Насти, Алекс злорадно усмехнулся, увидев, что дом до конца еще не достроен. Заляпанные краской стекла витрин на первом этаже и горы строительного мусора вокруг дома явно не свидетельствовали о финансовом благополучии семьи Морковкиных. Дверь внизу почему-то не была заперта. На свою и Настину беду, Иван забыл ее закрыть. Алекс поднялся по лестнице на второй этаж.

Увидев Алекса посреди своей гостиной, Настя невольно вскрикнула. Алекс и Настя стояли друг против друга, не зная, что сказать. Он молча пожирал ее глазами. Она с тревогой ждала, что он скажет. Насте хотелось бежать, но Алекс стоял возле лестницы. Он бы ее ни за что не выпустил. Она его знала! Настя заметила, что Алекс пьян и ей стало жутко. Во всем доме Настя была совершенно одна, так что звать на помощь было бы бесполезно. Помолчав пару минут, Алекс все-таки набрался смелости и заговорил с Настей.

– Привет! – произнес Алекс таким тоном, как будто они не виделись всего несколько дней.

– Привет… – побелевшими от страха губами прошептала Настя.

– Как поживаешь? – спросил Алекс, оглядев окружающую обстановку. – Живешь небогато, но это и не удивительно с таким мужем.

– Спасибо, мы хорошо живем и ни в чем не нуждаемся, – сказала Настя.

– Ты еще не бросила своего хоббита? – с издевкой в голосе, спросил Алекс и от одного упоминания об Иване его глаза постепенно стали наливаться кровью. – Ну и где он, твой муженек?

– Иван на работе, – ответила Настя, стараясь не показывать своего страха.

– На работе… Ну и кем он у тебя работает? – пренебрежительно скривив губы, спросил Алекс.

– Ваня строитель, – коротко ответила Настя.

– Строитель… Ну, прямо как Ельцин, бляха муха! Может твой тоже большим человеком станет, а? – продолжая кривляться, гнусавым, пьяным смехом заржал Алекс.

– Может, и станет, – сухо заметила Настя.

– А его дочка? Тоже на хоббита похожа? – еще больше выходя из себя, спросил Алекс.

– Лиза в школе и она очень красивая, – дрогнувшим голосом ответила Настя.

– Повезло девочке, что она не в папу! Так, выходит, мы здесь совсем одни? – нагло ухмыляясь, спросил Алекс.

Он физически чувствовал страх Насти и это его заводило. Он, как собака, которая нападает на того, кто ее боится, сделал резкий шаг навстречу Насте. Она невольно отпрянула назад. Алекс потянулся к ней, но Настя его оттолкнула и попыталась убежать в одну из комнат. Алекс перестал контролировать себя. Он бросился следом, прыгнув Насте на спину, и повалил ее на ковер в центре гостиной. В Алекса словно вселился демон. Он в клочья разодрал на Насте одежду и силой овладел ею. Он неистово насиловал свою единственную любовь, свою мечту, свою невесту, причиняя ей боль, и это доставляло ему удовольствие. Настя не могла не то, что кричать, ей даже дышать было больно. Алекс шептал ей нежные слова, чередуя их с проклятьями и оскорблениями. Потом умолял простить его и все повторялось снова и снова. Когда гнев Алекса иссяк, он сел рядом с заплаканной, полупридушенной Настей и молча смотрел на нее долгим взглядом. Ему уже никогда не забыть этих ее глаз, переполненных болью и упреком. Теперь она его точно никогда не простит! Алекс это твердо знал. А простит ли он сам себя когда-нибудь? Алекс, ничего не говоря, оделся и ушел.

Настя ничего не сказала мужу, боясь, что он наделает глупостей. Ей стыдно было говорить о произошедшем, как будто в этом была ее собственная вина. От нервного потрясения и переживаний у Насти начались серьезные проблемы с сердцем, но она старалась не придавать значения колющей боли в груди, легкомысленно надеясь, что все пройдет само собой. Настя не находила себе места, когда узнала, что беременна. Кто отец ребенка? Муж или бессовестный насильник, в которого превратился ее бывший возлюбленный? Она боялась возненавидеть этого ребенка, если он хоть какой-нибудь черточкой будет похож на Алекса. К счастью, Вика внешне была полной копией матери, но в ее жестком характере Насте не раз чудилась тень пропащей души Алекса. От мягкости и доброты Ивана уж точно в ней ничего не было.

Алекса с головой затянули бесшабашные 90-е годы. Со временем, он сумел подняться, разбогател, но больше не разу в жизни ни в кого не влюбился. Женщины для него перестали вообще что-либо значить. Он их использовал и выбрасывал на свалку воспоминаний. Темные делишки 90-х остались позади. К началу нового тысячелетия он стал респектабельным бизнесменом.

Алекс искренне жалел о том, что так поступил с Настей. Когда он узнал о смерти Насти, его первым желанием было приехать в Ростов и свернуть короткую шею проклятому рыжему хоббиту, из-за ребенка которого погибла его любимая женщина. Как ни пытался, Алекс не смог забыть Настю. В каждой из своих любовниц он пытался разглядеть хоть какую-то черточку, напоминавшую о Насте. У кого-то были почти такие же раскосые голубые глаза. У кого-то, похожие на Настины, длинные, стройные ноги. В другой женщине Настю отдаленно напоминала безупречной формы маленькая, упругая грудь. Настины губы, волосы, тело ему мерещились в других женщинах, но каждая из них не шла ни в какое сравнение с его единственной возлюбленной. Алексу казалось, что он сходит с ума.

Прошло без малого тридцать лет с того времени, как он в последний раз видел Настю. И вот, радом с ним в машине сидит почти полная ее копия и говорит с ним похожим на Настин, голосом. Когда Алекс увидел Вику, у него даже в глазах потемнело от избытка эмоций. Какой иронией судьбы стало бы, если бы он случайно сбил насмерть эту девушку?! К счастью, с Викой ничего плохого не произошло. Алекс рано радовался. Он еще не узнал, что значит настоящая ирония Судьбы!

Сейчас Алексу важно было как можно больше разузнать о Виктории. Ему хотелось знать, насколько эта молодая копия похожа на настоящую Настю по характеру, привычкам, и, особенно, какая она в любви. Это стало какой-то манией, навязчивой идеей с первых же минут их знакомства. Алекс являлся одним из тех людей, которые никогда и ничего не делают просто так.

В день знакомства Алекс повел Вику во французский ресторан. Он заказал чуть ли не все меню. Он, вообще, любил широкие жесты. На столе едва помещались изысканные закуски и напитки. Угодливые официанты попеременно приносили холодные и горячие блюда, сделанные по утонченным французским рецептам. Вика попробовала всего понемногу. У нее был свой, профессиональный интерес к каждому блюду. Она расспрашивала официантов о составе блюд, уточняя перечень ингредиентов и технологию приготовления. Ах, как бы она хотела сама стать причастной к приготовлению всех этих блюд. Вика неоднократно пыталась найти подходящую работу в разных столичных ресторанах. Она поначалу согласилась бы даже побыть помощником повара, но провинциальную выскочку высокомерно отфутболивали, либо предлагали должность посудомойки или официантки. Можно было еще устроиться поваром в школьную или заводскую столовую, но такая рутинная работа была неприемлема для творческой натуры Вики.

Все было очень вкусно, хотя к некоторым блюдам у Вики осталось много вопросов. Алекс повел свою новую знакомую в действительно хороший ресторан. Степан в Москве ни разу не сходил с женой ни в один в ресторан. Он экономил каждую копейку и большую часть заработанных денег тратил на одежду и внешний лоск, стремясь в глазах столичных коллег создать о себе и своей жене максимально выигрышное для себя впечатление. Их «выходы в свет», как это называл Степан, по сути, являлись посещением разного рода выставок, презентаций или творческих вечеров с дармовым посредственным шампанским и малосъедобной едой. Полгода прожив в Москве, Вика как профессиональный повар, ни разу не имела возможности оценить кулинарные шедевры столичных мастеров. Она иногда готовила кое-что вкусненькое, но Степан редко бывал дома, а для себя одной распинаться на кухне ей не хотелось.

Алекс с нескрываемым любопытством наблюдал за необычным поведением Вики. Чаще всего, женщины при виде такого изобилия либо напрочь забывали о диетах и с удовольствием объедались за чужой счет, либо занимали героическую оборону, заставляя себя есть один лишь салат. Те, кто сознательно отказывал себе в удовольствие от еды, переставали интересовать Алекса еще до того, как окажутся в его постели. То ли они пытались этим продемонстрировать свое хорошее воспитание, то ли силу характера? Даже модельная внешность не могла изменить отношение Алекса к таким потенциально фригидным женщинам. Вика оказалась поваром-профессионалом. Такой женщины у него еще не было. Алекса мучил один вопрос. В постели она такой же гурман-профессионал?

Алекс медленно обводил пальцем окружность бокала с вином. От того, с каким недвусмысленным выражением лица он это делала, у Вики вдоль спины волнами пробегала сладкая дрожь. Муж в последнее время вообще забыл о ней. Она даже не могла вспомнить, когда у них со Степаном в последний раз был нормальный секс. Месяц назад, а может, и больше. Алекс сразу почувствовал, что у Вики не все гладко в отношениях с мужем. Алекс рассказывал о Франции, из которой он не так давно вернулся. Он делился своими впечатлениями о природе, еде, вине и, конечно же, о женщинах. Неизвестно почему, Вике совсем не нравилось, что он в деталях описывает свой короткий роман с какой-то смуглокожей красоткой из Тулузы. Ей-то зачем знать, что на французском юге женщины гораздо более чувственные и откровенные в проявлениях своих желаний, чем колючие на язык, эмансипированные парижанки?

– Виктория, обязательно попробуйте это бархатистое на вкус, темно красное вино с юга Франции. Оно согревает душу и обостряет чувствительность тела, – завораживающе низким, мягким голосом многозначительно произнес Алекс, властно положив под столом руку на ее коленку.

От его прикосновения Вика вздрогнула, как от электрического разряда. Заглянув в глаза Вики, Алекс понял: эта женщина уже его, осталось только хорошенько распробовать плод своей победы. Эту ночь Вика провела в объятиях Алекса. Какая-то магнетическая сила влекла ее к этому мужчине. Вика заводилась от одного лишь взгляда Алекса, звука его голоса и прикосновения к его не по возрасту сильному и подтянутому, хищному телу. Он был неистов в страсти. Такого секса у Вики не было даже со Степаном. Она словно растворялась в этом жестком, властном мужчине, заражаясь его разрушительной энергией. Это было похоже на какое-то наваждение, рок. Вначале связь с Алексом немного смущала Вику, но за шесть месяцев брака она успела сильно в нем разочароваться. Вика не знала, что делать.

Алекс обхаживал Вику, одаривая ее вниманием и дорогими подарками. Алекса ничуть не смущало то, что Виктория замужем. Подумаешь, какой-то музыкант. На любимую, счастливую в браке женщину Вика точно не была похожа. Она ничего плохого не говорила о своем муже, но в ее глазах Алекс порой видел знакомое из зеркала волчье выражение жестокости и бесконечного одиночества. Этим она точно не была похожа на нежную, хрупкую Настю.

Вика удивляла Алекса таким же диким, неуемным темпераментом, какой был у него самого. Он ни разу не встречал подобной женщины. Она ему напоминала его самого. Квартира Алекса располагалась на тридцать шестом этаже в одном из небоскребов Новой Москвы. Степан очень часто отсутствовал дома целыми сутками. Вика чуть ли не каждую ночь бегала к Алексу. Ей, как и Алексу, нравилось заниматься любовью, прижавшись к стеклянной стене на тысячеметровой высоте. В такие минуты Вике казалось, что вся Москва находится где-то внизу, под ногами и принадлежит только ей.

Временами у Алекса возникало ощущение, что он даже немного влюблен в Вику. Ничего подобного он ни разу не чувствовал ни к какой женщине, кроме своей первой возлюбленной. Он каждый раз с нетерпением ждал прихода Вики, предвкушая незабываемую ночь страсти. За последние четыре месяца он даже ни разу не был с другой женщиной. Все фантазии и желания для Алекса воплотились в одной женщине с ураганным темпераментом и лицом призрака из его прошлой жизни.

В один из вечеров Вика, как довольная кошечка, лежала поперек широкой кровати, игриво шевеля пальчиками на ногах. Алекс подошел к ней со спины. Он сверху вниз медленно провел рукой вдоль ее спины. Дойдя до копчика, он остановился, отдернув руку так, словно его ударило током. Вика слышала за спиной его тяжелое дыхание и не понимала, что происходит. Повернувшись к нему лицом, Вика удивилась помрачневшему, напряженному лицу Алекса.

– Я раньше не замечал у тебя этой крупной родинки на копчике, – сказал он каким-то странным тоном.

– Тебе не нравится? Алекс, ну, хочешь, я удалю ее, – весело ответила Вика.

Она не поняла, почему вместо того, чтобы идти к ней, Алекс поспешно надел халат. Его лоб прорезали глубокие морщины. Вика с недоумением смотрела на любовника.

– Что могло испортить его настроение? Неужели моя родинка? – думала она, наблюдая за необъяснимой переменой в поведении Алекса. – Странные они все, эти мужики!

– Вика, ты никогда сама не говорила, а я и не спрашивал. О тебе я знаю только то, что тебе двадцать восемь лет, ты замужем и живешь в Москве меньше года. Откуда ты вообще? Кто твои родители? – спросил Алекс, напряженно в нее вглядываясь.

– Да, что рассказывать? – улыбнувшись, казала Вика. – Я родилась в Ростове-на-Дону…

– Где? – подскочив на месте, спросил Алекс.

– В Ростове. А, что? – спросила удивленная Вика.

– Да, так, ничего, – взяв себя в руки, почти спокойно ответил Алекс. – А твои родители? Чем они занимаются?

– Мама умерла, когда мне было двенадцать. Ну, что еще рассказать? Папа и сестры работают в нашем кафе «Пять звезд», – сказала Вика и умолкла на полуслове, увидев перекосившееся лицо Алекса.

– А как твоя девичья фамилия? – каким-то не своим голосом спросил Алекс.

– Смешная фамилия, хотя та, что сейчас, не лучше, – сказала Вика, с изумлением глядя на необычное поведение Алекса. – Представляешь, Морковкина…

Алекс застонал, как от физической боли, схватившись руками за голову. Он молча стоял так несколько минут. Вике почему-то от его молчания стало не по себе. Затем, совершенно неузнаваемым, глухим и хриплым голосом Алекс резко приказал Вике:

– Уйди! Сейчас же, сию же минуту одевайся и проваливай отсюда!

– Алекс, но, что случилось? – спросила обескураженная Вика.

Она со страхом смотрела на него. Лицо Алекса искажало какое-то зверское, сумасшедшее выражение жестокости и отчаяния одновременно. Глаза потемнели и как будто даже стали мутными. Казалось, сейчас у него пойдет пена изо рта, как у бешеной собаки.

– Слышишь, пошла вон! – вместо ответа, вне себя закричал Алекс. – Уходи и забудь дорогу сюда! Поняла? Чтобы ноги твой тут больше не было! Проваливай!

– Да, пошел ты, псих долбанный! – закричала в ответ Вика, взбешенная таким хамским отношением к себе. – Скотина припадочная! Сволочь!

– Вон отсюда, проклятая шлюха! – нечеловеческим голосом заорал Алекс. – Что ты со мной сделала?