Закрытый клуб

То расследование не стоило и выеденного яйца, а волна популярности не стихает и до сих пор. Правда, к первому успеху добавились и другие громкие расследования. В общем, Фортуна меня любит!

Я рапортую о том, как движется дело по остальным моим “подопечным”. Мой шеф довольно растягивается в улыбке и, в общем-то, полностью удовлетворен отчетом.

Спешу в свой кабинет. Толя, сто процентов, совсем забыл о том, что я просил добыть ключи у экспертов и изъять шкатулку, если ее еще не забрали наши.

Я иду по коридору и чувствую навязчивое присутствие кого-то за спиной. Резко поворачиваюсь, и Романова чуть не впечатывается в мою грудь, едва успев затормозить. Я вольно обнимаю ее. Зажимаю даже. Она краснеет, но упирается. Не понравилось, что ли?

– Ну, знаешь, Ланской?! Это… Это просто хамство! Никакая ты не звезда, а просто козел!

Я таращу на нее глаза. Совсем обалдела, что ли?

– Ты выдал мою версию за свою перед Ильей Александровичем! Как можно? Хотя бы намекнул, что я тоже приложила руку!

– Послушай, – я чешу затылок. – Тут такая история, понимаешь… Всеми крутыми делами правят мужчины. Серьезные парни. И то, что скажет молодая стажерка, юная девушка, вряд ли услышат. Без обид, Даш!

Она подается вперед, готовая вцепиться мне в глотку за эти слова. Сейчас опять начнет про равноправие полов и этот день будет испорчен окончательно!

Я оставляю ее, не слушаю, что там она кричит вслед. Какая разница, ее слово ничего не стоит. Да, вышло не супер по-джентельменски, но я ничего и не обещал!

Захожу в кабинет и вижу Толика, уплетающего пончики, щедро присыпанные сахарной пудрой.

– Это что еще за стереотип, Толя? Ты же не коп из голливудских фильмов, успокойся! – ржу, видя, как он вытирает лицо от пудры.

– Никитос, ты многое пропускаешь. Эксперты забрали твой ларчик с цацками. А он оказался непростой. Внутри второе дно, а на донышке – книжка с контактами убитой Шумской-Копыловой.

– Толик, да ты просто душка! – треплю его за бульдожью щеку. – И где мне искать эту книжку? А, не говори! Ешь, родной! Я сам все отыщу!

Сан Саныч меня любит не очень-то. Криминалист он от Бога, конечно, но человек так себе. Я вхожу в его пенаты, расшаркиваюсь у входа, чтобы привлечь внимание Великого Саныча.

– Проходи, звездный мальчик. Хватит топтаться, – рявкает он. – Твой сенбернар Анатолий сказал, что ты ищешь шкатулку из квартиры Копыловой.

– Скорее, ее записную книжку, Саныч.

– Уже в курсе?! Да есть такая, нашли совершенно случайно. Искали пальчики убийцы, но нашли последний секрет Шумской. Так, что версию ограбления смело отметай, Никитка. Ценностей на крупную сумму, ничего не тронуто, а на шкатулке только пальцы Марии. Или Вероники, как ее там?

– Вероника больше ей подходит. И я могу взять книжку? – удивился, так легко он мне еще не отдавал вещдоки.

– Ну, а кто будет отрабатывать номера? Дай задание своей стажерке или сам приколись.

Саныч хмыкает. Берет зажим и прикуривает сигарету, торчащую из рабочих концов. Будто бесшабашный хирург, который готовится к сложной операции.

– Ты не курил бы тут, старый, – шучу я. – Вчера новую противопожарку повесили. Илья будет тебя сильно ругать матом.

– Иди отсюда, грамотей! – покашливает он.

Я удаляюсь. На ходу листаю милый блокнот в серебристой обложке. Переворачиваю страницы, исписанные тонким почерком Вероники.

Просто номера. Их, кстати, записано не так много. Но, даже пятнадцать контактов нужно еще удосужиться пробить! И этим теперь займусь я, так как Даша на меня в обиде.

Я падаю на стул. Сто лет не был в кабинете, честное слово. Толя пишет какие-то отчеты и протоколы. Мне нет дела, пусть потеет в одиночку. Я сразу сказал, чтобы он избавил меня от этой бумажной волокиты. Я не терплю возню, а все эти записки только мешают думать!

Ну, что тут за секрет оставила для меня Вероника?

Первые пять номеров были выключены. Будто клиенты Вероники знали, что их сейчас могут потревожить. Я набираю номера дальше.

Где-то на восьмом звонке мне даже стали вяло отвечать, но дело от этого не продвинулось. Стоит мужчинам услышать имя Вероники, как на них нападает ступор. Они глотают слова, давятся воздухом, и в итоге выдают: “Шумскую они не знают”.

Ах да, еще просят их больше не беспокоить. Сдались вы мне!

Я листаю странички. Туда-сюда гоняю листы без дела. Меня бесит теперь и сама Вероника и те неочевидные мотивы ее убийства, что я кручу почти сутки в своей голове.

Ее мог убрать кто угодно! Мало ли ревнивых клиентов было у красотки за годы упорного труда?

– Что, клиенты вернулись в семьи и забыли, что знали Веронику? – ржет с моего красного лица Толик. – Не просто тебе придется!

Неожиданно бросаю взгляд на один номер. В самом конце списка, с загадочной подписью “ЮВ”. Инициалы что ли?

– Набираю этот номер и все. Скажу Илье, что блокнот ничего не дал!

Я назначаю ответственным за весь результат обзвона загадочного “ЮВ” и, выдохнув, как перед опасным прыжком, набираю номер.

Глава 2

На том конце идут гудки. Спустя минуту трубку поднимает какой-то хрипловатый мужчина с извиняющимся голоском.

– Добрый день, – говорю как можно строже. – С кем имею честь?

– Антон Павлович Серебряков, – чеканит хриплый мужчина. – А по какому поводу звонок?

– Антон Павлович, вы знали Веронику Шумскую?

Тот замирает. Потом слышится возня, будто закуривает сигарету или что-то в этом духе.

– Да. А с ней что-то случилось? – неожиданно голос стал мне подыгрывать.

– Ее убили вчера в квартире на Садовой. Скажите, мы можем с вами встретиться? – нагло напираю, пока тот не очухался и не сдал назад.

– Да, да, конечно, – твердит голосок суетливо. – У меня ювелирная мастерская на углу Суворова, бутик “Лагран” рядом. Сегодня я здесь до пяти, так что…

Я представляюсь ему полностью. И убеждаю хриплого мужчину, что прилечу к нему через полчаса. Бросаю Толика и, ничего особо не объясняя, мчу к моему дорогому “ЮВ”, который на самом деле оказался ювелиром.

Хотя бы какая-то осязаемая ниточка из миллиона нитей, что тянутся от красотки Вероники.

Ювелирная мастерская больше напоминает чистенький офис, с кучей каталогов на журнальном столике и красивым низким диваном в центре. Колокольчик срабатывает за моей спиной и меня встречает невысокий, пухлый мужчина лет пятидесяти, со смешными усами в стиле Пуаро.

– Добрый день! Никита Сергеевич, проходите, – трясет он мою руку и проводит к тому самому диванчику.

Чая или кофе я не желаю и прошу сразу же перейти к рассказу о нашей общей знакомой Веронике. Ювелир трясет головой, как игрушечный бульдог на парпризе авто.