Аудиокнига Невыносимая легкость бытия

Ещё одна книга, которая ждала шесть лет, прежде чем у меня дошли до неё руки. И в данном случае "промедление" оказалось не в её пользу: у "Невыносимой лёгкости бытия" было бы гораздо больше шансов мне понравиться, не будь в моём багаже университетского курса мировой литературы, а также какого-никакого собственного жизненного опыта — короче, будь я совсем наивной и необразованной. А так — это первый случай, когда я ставлю книге оценку "не понравилось", причём практически не колеблясь. Видимо, Кундера совсем не мой писатель. И я даже могу объяснить, в чём тут дело. Хотя ярым ценителям творчества, вероятно, дальше лучше не читать: ничего хорошего я сейчас не скажу.Я убеждена, что хороший писатель — это тот, который заставляет своего читателя думать самостоятельно. Он может говорить о каких-то совершенно отвлечённых вещах. Может вообще никак не комментировать ситуацию или внутреннее состояние героя. Но хорошему писателю бывает достаточно одной фразы, обронённой героем, одного его жеста, чтобы читатель понял, как много за этим стоит. САМ понял — это-то и ценно. Нескольких как бы случайных, походя озвученных мыслей бывает достаточно, чтобы заставить читателя задуматься, начать анализировать, делать собственные логические построения. В принципе, задача писателя — только в том, чтобы дать читателю какой-то толчок. Потому что основное удовольствие, получаемое от книг, обуславливается теми процессами, которые происходят в нашем собственном сознании параллельно с тем, как разворачивается действие книги.Кундера же являет собой пример прямо противоположного подхода. Беда не в том, что в его романе мало действия как такового (это обстоятельство меня обычно нисколько не смущает), — вся проблема в том, как он это действие преподносит. А именно: сообщает какой-то элемент сюжета, какое-то обстоятельство, какую-то характеристику героя или героини — и начинает тщательно его обсасывать и обмусоливать. И далее, на протяжении многих страниц, представляет вниманию покорного читателя бесконечную череду своих собственных измышлений, рассуждений, каких-то теорий и выкладок. Хочется воскликнуть: "Эй, товарищ, а как же я?! Оставь и мне хоть что-нибудь!!! Мне ведь тоже хочется хоть ненадолго включить свою голову!" Но тщетно. Стальные челюсти Кундеры будут жевать и пережёвывать скудную сюжетную канву, пока от неё совсем ничего не останется. А изголодавшийся в отсутствие полноценной интеллектуальной пищи читатель так и помрёт с голоду.Вообще, весь роман похож на растянутую литературоведческую статью, посвящённую разбору какого-то коротенького, но содержательного рассказа, дающего обильную пищу для размышлений. Как водится, "критик" по ходу дела частично пересказывает сюжет, но только настолько, насколько этого требует понимание его собственных мыслей, — всё же основное место в тексте занимают его личные рассуждения по теме. И эту "статью", пожалуй, интересно было бы читать, если бы я была знакома с "первоисточником", имела бы о нём своё мнение и могла бы по ходу чтения сопоставлять его с мнением "критика"... А так — чтение теряет всякий смысл. Да, блин, может, для Кундеры это и открытие, но мыслящие люди обыкновенно читают книги для того, чтобы иметь возможность подумать САМОСТОЯТЕЛЬНО. Если же хочется просто почитать чужих мыслей — многовековое развитие философской науки оставило по себе немало стоящих трудов. До уровня которых Кундера со своей доморощенной философией уж точно не дотягивает.Чего уж там, складывается такое впечатление, что Кундера считает своего читателя малограмотным идиотом. И это ощущение превращается в стойкую убеждённость в тот момент, когда автор зачем-то начинает В ПОДРОБНОСТЯХ пересказывать сюжет софокловской трагедии про царя Эдипа, посвятив этому целуй главу. ЗАЧЕМ?! Да, античные драматурги оставили по себе немало малоизвестных пьес, содержание которых может быть неизвестно широкой публике. Но уж история Эдипа не знакома, по-моему, разве что представителям откровенного быдла, которые с рождения только и знают, что семки лузгать да пивом запивать. Да даже если бы читатель и не знал, о чём речь, — для него мимолётное упоминание послужило бы толчком восполнить этот пробел в образовании. Но это только в том случае, если мы имеем дело с мыслящим читателем. Такому читателю было бы достаточно малейшего намёка... К слову, моё восприятие романа осложнялось ещё и тем, что я читала его сразу после Набокова, чей текст просто-таки кишит всяческими намёками и мимоходными упоминаниями, которые делаются как бы походя, между делом — и оставляют по себе столько неподдельного удовольствия. На фоне этого кундеровский подход выглядит особенно убого. Вообще, надо отдать должное, иногда у Кундеры всё-таки встречаются интересные, стоящие мысли. Но всю их прелесть напрочь убивают многочисленные повторения, бесконечное переливание из пустого в порожнее.В общем, осталось стойкое ощущение, что Кундера просто-напросто не уважает своего читателя. Но ещё больше, чем читателей, он, кажется, не уважает собственных героев. Они для него — всего лишь тряпичные куклы, с которыми он вправе обращаться как угодно небрежно. Кундера попросту жесток со своими героями. Даже не жесток, а возмутительно неряшлив в обращении с ними. В сущности, на их судьбы ему как будто даже совсем плевать: годы пролетают легко, практически ничего по себе не оставляя, герои бессмысленно стареют и умирают. Вообще, ощущение бессмысленности жизни применительно к кундеровским героям слишком уж часто возникает в процессе чтения. Стоило ли создавать их ради такой участи? Это относится не только к "Невыносимой лёгкости бытия" — роман "Бессмертие" в своё время оставил по себе такое же ощущение.
Ближе к середине книги всё это утомило настолько, что дочитывала уже без тени возможного удовольствия. Дочитала только потому, что читается, в принципе, легко: думать-то по ходу дела особо не приходится. Автор всё разжевал и в рот положил — не передать, как противно во рту от привкуса чужой слюны. Не знаю, может, кому-то и нравятся подобные способы прикорма. Мне — нет. В общем, потраченное время однозначно можно было употребить с большей пользой.Это всё касается содержания. Единственное, что в подобной ситуации могло бы вытянуть книгу хотя бы до уровня "нейтрально", — это хороший язык. Но язык тут — примитивный, так что и говорить особо не о чем.

Книга с интересным эффектом. Вроде человек делится размышлениями о не самой беззаботно прожитой жизни, а действует все это как музыка в стиле релакс - расслабляет и успокаивает. И бредет у горизонта дремлющего сознания караван простых вопросов. Жизнь современного человека - она легкая или тяжелая? А если человек интеллигент, которого научили думать и он не как не может остановиться? Легкость бытия - это хорошо или плохо? А тяжесть? Какие корни у сочувствия? Какая она - любовь из сострадания?..Родиться в Праге. Выбрать работу по призванию. Встретить женщину. Полюбить, приблизить, потерять. Обрадоваться этому. Мол, "баба с возу, кобыле легче". Через пару дней устать от легкости одинокого бытия и вернутся домой за любимой, а там танки - будто недружелюбная соседка назло с пустым ведром дорогу перешла. Не к добру. И вся страна заикаться начала. Как и некоторые эпизодические персонажи. Может пора смириться с тем, что русские - вселенское зло и начать этим гордиться? Да и не к русским у Кундеры претензии, а к имперским амбициям коммунистического государства.Сны - как попытка представить свою жизнь при возможности проживать ее не один раз, а снова и снова, пробуя разные варианты принятия решений. Любовь - как действенный способ причинять себе боль. Тяжесть бытия - она в необходимости принимать решения кроется, а как примешь - опять живется легко и бестолково. Какие же пустяки и случайности подталкивают к определенному выбору. Как непросто становиться решиться на что-либо, если начнешь задумываться о последствиях. Воистину, меньше думаешь - крепче спишь.Если все таки имеешь привычку размышлять, стоя у окна, можно додуматься до странных вещей. Что любовь - это не предназначение, а зачастую случайность. Что второй половинкой может стать любой человек. Вот встретил этого, а мог бы и не встретить. И быть счастливым или несчастливым с другим. Не переписать. Не узнать других вариантов. Нет у жизни черновиков. Один раз жить, сразу набело. И какие же, порой нелепые вещи, приметы, ассоциации, случайности, диктуют нам, что делать. Та же скамейка, значимая музыка в определенный момент, книга и вот выбор "любить" уже сделан. А потом приходится долго и изощренно мучить себя и других ради этой любви.И биться в паутине непонимания. Считается, что речь должна облегчать взаимодействие. Но вот используют двое одни и те же слова, а полного понимания не случается. Слова вроде простые и понятные: собор, предательство или музыка, но даже тут каждый вкладывает свой смысл в соответствии с полученным жизненным опытом. Свои воспоминания, боль и радость. И чем старше человек, тем сильнее различия. Покуда люди еще молоды и музыкальная композиция их жизни звучит всего лишь первыми тактами, они могут писать ее вместе и обмениваться мотивами, но когда они встречаются в более зрелом возрасте, их музыкальная композиция в основном завершена, и каждое слово, каждый предмет в композиции одного и другого означают нечто различное.Сколько же в книге всякого разного! Рассказанного легко и просто. О коммунизме и Эдипе. О киче: масках, истоках и вариациях этой пересадочной станции между бытием и забвением. О предназначении, свободе и счастье. Обо всем понемногу. Неспешно, печально и вдумчиво. Оставляя после себя двойственное чувство. Грусть означала: мы на последней остановке. Счастье означало: мы вместе. Грусть была формой, счастье — содержанием. Счастье наполняло пространство грусти.

Какая странная книга! Очень интересная (этого у нее не отнять), вполне интеллектуальная, но расхлябанная, из-за чего сложно разобраться в мыслях писателя. Если вы захотите обратиться к доблестной Википедии в надежде понять замысел книги, то она вам сообщит: «Невыносимая легкость бытия» – о том, как случайности, нанизываясь одно на другое, составляют нашу жизнь, а наше желание в случайностях рассмотреть знамения, найти закономерность и обозвать это уникальной судьбой вкупе с единственностью любого решения и невозможностью изменить уже сделанное – это и есть та самая невыносимая легкость бытия. Забавно, но я за чтением книги думала совсем о другом и, хотя мотивы «так должно было быть» и «это могло и не случиться» не прошли мимо меня, я была к ним невнимательна как к слишком очевидным (поиск «глубинного смысла» работает безотказно).

Чем отличается роман Милана Кундеры, так это отличной галереей отвратительных (в разной степени) персонажей. Нужно было очень постараться, чтобы согнать столько неприятных личностей на 350 страниц. Хотя Кундера делал все возможное, чтобы персонажи воспринимались… хорошо, никому из них в итоге не хочется сопереживать. Оттого «Невыносимая что-то там» может стать мучением для читателя, который привык привязываться к литературным героям. «…Что-то там» очень похожа на музей, в котором вы рассматриваете экспонаты из диких районов Африки: вот череп человека, которого съели аборигены, вот ножик, которым его разделывали, а вот котел, в котором его сварили. Это одновременно интересно (иная сторона жизни, исследовательское любопытство) и отвратительно. Усложняет положение читателя и то, что книга выполнена в этаком мозаичном стиле, без четких временных рамок, обычные повествовательные главы сменяются главами о коммунистической агрессии, сыне Сталина, самом Сталине, оккупированной Чехословакии, репрессиях и прочих «прелестях» 20 века. Пока ты пытаешься въехать, как политическая линия связана с личной, что и на кого влияет, сюжет уже бежит дальше, из-за чего книга начинает напоминать страшный марафон – от одного столбика до другого. Иллюзии «так должно было быть» и «это могло и не случиться» отвечают за основные рефлексии в тексте. Нет, писатель еще много размышлял о низком и высоком, о тоталитарных режимах, о китче; читать размышления так же интересно, но в голове лично у меня они не задержались. Наиболее запомнились именно «должно…» и «могло бы и не…» – но за счет того, что повторялось это настойчиво и несчетное количество раз. В книге несколько персонажей, но главные – Томаш и Тереза, сначала влюбленные, а потом муж и жена. Они – полные противоположности. Если смотреть на их отношения с бытовой точки зрения, то это абсолютнейшая катастрофа и жить так нельзя, ибо жизнь не должна быть полосою мучений. Томаш сильно любит Терезу, но постоянно, с невероятным упорством, ей изменяет. Он знает, что своими изменами причиняет жене сильную боль, но изменяет и дальше, и дальше, и дальше. И при этом любит, готов бежать на край света за Терезой. Тереза же – травмированный человек с униженным достоинством, человек более сложный, чем Томаш, но из-за своей бесконечной униженности она терпит измены и при этом осознает, что ей больно, противно, ужасно. Как легкомысленный Томаш отчего-то ненормально привязан к Терезе, так и Тереза ненормально привязана к Томашу, несмотря на боль, которую он ей причиняет. Томаш постоянно размышляет: а что было бы, если бы они не встретились? Как сложилась бы его жизнь – без Терезы? Именно Тереза неосознанно тянет его к гибели. Возможно, он прожил бы благополучную жизнь – без нее. А была бы счастлива Тереза, если бы не их случайная встреча? Но такая трактовка «легкости-тяжести» (лишь в восприятии оказавшей влияние на жизнь случайности) кажется мне однобокой. Мне кажется интересным, что Томаш словно бы выключен из общественной жизни. Ну не случайно же в книге много места занимает политика, коммунизм, оккупация страны. Нет, Томаш хочет интересоваться политикой, его привлекают интеллектуалы-антикоммунисты, но один шаг навстречу у него заканчивается двумя шагами назад. Политическая позиция – это «тяжесть». Такая же, как верность любимой жене и ответственность перед сыном. В современной жизни, которая требует ответственного отношения вкупе с четкой политической позицией, «тяжесть» – это благо. Томаш же тянется к «легкости», которая была скорее благом прошлого (а была ли?). Он безуспешно пытается познать мир через секс со случайными женщинами, собирает «осколки жизни», как исследователь средних веков собирал минералы и удивлялся им. Современному же человеку не нужно ничего открывать, он в курсе, что знание минералов не ровно знанию жизни.

Фрагментарно-легкомысленное мышление Томаша противостоит целостно-болезненному мышлению Терезы. Она – человек «тяжести», и на ее примере понятно, что если «легкость» – это архаичная боль, то «тяжесть» – боль нашего времени (так же в образе Терезы можно рассмотреть образ захваченной Чехословакии, но это уже откровенно русские мотивы.) Тереза ярко воспринимает эпоху тоталитаризма, политических гонений, все важное она пропускает через себя, и отсюда ее конфликт духа и тела, сложной мысли – и примитивизма плоти. Тереза и Томаш любят друг друга за противоположность. «Тяжесть» и «легкость» сталкиваются. Томаш хотел бы преодолеть свою тягу к «легкости» (доисторической свободе, когда человек не был связан множеством нитей с обществом), Тереза – к «тяжести» (почти физическому ощущению близости с современным миром с его багажом, в т.ч. багажом психологических болячек). Понятно, что победа останется за Терезой и ее «тяжестью», она, как сама поймет, ослабит Томаша. Но погибнуть «легкости» и «тяжести» все равно суждено вместе. Впрочем, трактовать «Невыносимую легкость…» можно бесконечно – все-таки писатель не стал навязываться читателю, оставил ему возможность для маневра. Хотя бы для этого (легкости трактовок) ее стоит прочитать. Она хороша и, пусть понравится не всем, может стать источником нового культурного опыта.

Так.
Мне обещали серьёзную, глубокую, насквозь пронизывающую книгу.
Действительно, Кундера и впрямь глубоко копнул. Постичь философию говна, по-моему, до него никому не удавалось (или я что-то пропустила?).
Самое обидное, что сюжет-то в этой книге имеется. И довольно занимательный сюжет. И слог у автора неплохой, и попытки разобраться в причинах тех или иных человеческих поступков интересны... Но кабы он этим и ограничился. Ан нет, Остапа понесло.
Теперь, благодаря этой великофилософской книге, я знаю, что:
а. Во всех сексуальных проблемах чехов виноваты проклятые советские оккупанты.
б. Русские сволочи опять всё испортили.
в. Советские солдаты, появившиеся в Праге в 1968 году, впервые увидели женские ноги ("Они, должно быть, чувствовали себя в Праге, как на планете, выдуманной писателями-фантастами, на планете невообразимо элегантных женщин, которые демонстративно выражали свое презрение, вышагивая на длинных красивых ногах, каких не увидишь в России последние пять или шесть столетий" - цитата)
О, да. Наши женщины в 60-х годах мини не носили, а если и носили, то ноги у них, конечно, кривые, короткие и безобразные. Где уж им до чешек.
Про эпизод с сыном Сталина даже говорить не хочу. Плакала-рыдала.
Глубокая книга, да-а-а...

У меня была собака. Я её любил. И если бы мой Осман не умер недавно, то я точно поставил бы этой книге тройбан, и совесть моя была бы чиста. Но последняя часть спасает книгу от налёта того кича, который Кундера якобы отрицает. Я уверен, что Кундера – потрясающий философ и лингвист. Он настолько в этом обосновался, что забыл ответить на некоторые (многие) вопросы, им же поставленные в книге. Оттого сама книга рваная, и после неё остаётся много пожиманий плечами.Пожимание плечами первое: На черта называть собаку (сучку) мужской кличкой да ещё и именем Каренин? До самого последнего предложения я обращался к автору, я молил его: «Кундера, ну почему, зачем?!» Ясень Кундера не ответил мне, и я даже бросился читать Толстого. Но Толстой не в ответе за Кундеру, как оказалось. Наконец, я понял, зачем: чтоб я спросил. Чтоб все спросили. Такая вот шелуха постмодернизма.Пожимание плечами второе: Экскурсия в Чехословакию, заезженную советскими танками, очень интересна. Но отрывистая гражданственность Томаша выглядит иногда так надуманно и смешно, что хочется узнать условия написания романа и пожать плечами от того, что написан он во Франции, почему-то через много лет после событий. Он, точнее наиболее сильная его сторона, запоздал, как фотографии Терезы.Пожимание плечами третье: Рассуждение о предательстве настолько кривое, что я даже подумал, что не Кундера это сказал: «Предательство – это желание нарушить строй». Кундера действительно сваливает эту глупость на Сабину, но ему уже не отвертеться. Потому что «желание нарушить строй» – это бунтарство, и как раз оно с предательством дружит редко.Пожимание плечами четвёртое: Главный герой на любителя: «Всё из-за неё. Моя жена, как назло, не хочет, чтобы я ей изменял. Но я же такой хороший хирург! Она, неблагодарная, не понимает, что я изменяю ей не потому, что у нас что-то не так. Всё хорошо. Я ведь даже не каждый день! А она расстраивается, и из-за этого мы оба страдаем. Я потерял работу. Всё из-за неё. Я же её муж, что её ещё надо? Я постарел и никому не нужен. Всё из-за неё. Но я настолько крутой и великодушный, что теперь буду ей верен. Пускай видит мою жертву». Пожимание плечами пятое: Зачем в филосовской книге опускаться до примитивнейшего примитива, как: «Сабина взяла у нее аппарат, Тереза разделась. Она стояла перед Сабиной нагая и обезоруженная. В буквальном смысле обезоруженная: минутой раньше она не только закрывала аппаратом лицо, но и целилась им, словно оружием, в Сабину.» Это вообще для кого? Эта расшифровка настолько убогая, что я уверен - Кундера написал её для самых маленьких, которые взялись за «Невыносимую лёгкость бытия» сразу после «Курочки Рябы».Пожимание плечами шестое: Почти вся бытовуха в книге. Я всё понимаю. Автор хотел показать обычные слабости, вкусы и любовь обычных людей. Но черт! Он же мог сделать это изящнее? Он же пишет хорошую книгу, а не снимает хоум видео, от которого если не хочется спать, то смешно.Это мои вопросы к книге, и я буду рад услышать на них ответы. Иногда я откровенно придираюсь (пункты 2 и 5), но Кундера напрашивался. Он на каждой странице оставил водяной знак: «Ты читаешь гениальное произведение, Веталь.» А раз так, то у меня большие требования. Поэтому только тройбан.PS: Я знаю, что нарисовал четвёрку. Просто у меня была собака. Я её любил.