Точка зрения. Дело № 36/4. Хрупкие кости

Погода действительно «радовала»: к вечеру поднялся сильный ветер. Дул он с севера, а это значит – нес в себе капли Обсидианового Моря. Птичка вся продрогла, пока они дошли.

Усадив ее в бричку, Капитан подошел к Вайнсу.

– Будешь ждать нас на соседней улице. Я не хочу, чтобы кто-нибудь связал тебя и нас.

– Что это вы задумали, лорд Фрост? – нахмурился Вайнс. – Я-то думал, что у вас какое-то дело, связанное с расследованием, но несовершеннолетняя девчонка мало вяжется с этим предположением… Кто она?

– Забудь. Просто сделай, как я сказал, – сухо ответил Капитан.

Возница покачал головой, но больше ничего не произнес. Жизнь научила его не лезть не в свои дела, и это было на руку Капитану.

Всю дорогу Ника молчала. Было видно, что она сильно волнуется, но в то же время в ней чувствовалось нетерпение.

Капитан прекрасно понимал ее.

Он тоже хотел, чтобы это быстрее началось.

И закончилось.

После смерти Йеша Горса Опера на время прекратила свою работу – не стало руководителя оркестра, да и исполнительница главной роли пропала без вести, но ходили слухи, что вот-вот представления начнутся вновь. «Девушка и Холод» скоро снова зазвучит со сцены. Но теперь главную роль будет исполнять не Ника.

Имя новой дивы держалось в тайне, но Капитан не интересовался этой темой. Не до того. Мышиная возня закулисных интриг меркла по сравнению с тем, что творилось в Рурке.

Достигнув места назначения, Капитан и Ника вылезли из брички. Золотая птица не стала терять время и изменилась заранее, закрыв лицо капюшоном, чтобы Вайн не заметил ее внезапного «взросления».

– Пойдем, – шепнул Капитан, и птичка взяла его под руку.

– Удачи! – бросил им вслед Вайнс.

– Ты думаешь, она нам нужна? – Капитан внезапно почувствовал толчок паники. Он не забыл пистолет? А кинжал?

Зачем он впутал во все это Нику?

– Я думаю, она всегда вам нужна, лорд Фрост, – ответил Вайнс.

Оружие оказалось на месте. Выровняв дыхание, Капитан потянул Нику к переулку, в конце которого находился черный вход в Оперу.

Завернув за угол, они остановились.

Капитан прислушался. Тихо. Представлений нет, и сейчас здесь даже днем не так много людей, а уж вечером…

Никого не видно. Спрятались? Или еще не пришли?

В любом случае фонари горели исправно, и видимость была хорошей. Находясь в начале переулка, Капитан прекрасно видел дверь черного входа.

Ника убрала руку и обняла себя за плечи.

– Мне страшно… – тихо сказала она.

Капитан еще раз проверил, на месте ли оружие.

– Мне тоже, – ответил он. – Ты не передумала? Если что, я… я все пойму.

В душе царила полная пустота. Он уже больше не мог волноваться. Если Ника откажется, он просто пойдет один, найдет этих подонков и убьет. Всех, кроме одного. А последнего – будет пытать до тех пор, пока он не скажет, где находится Кира.

Если Ника откажется, он…

– Я не передумала, – произнесла золотая птица. Она откинула капюшон и посмотрела на Капитана. – Мне просто страшно. Это ведь нормально…

– Это нормально, – прошелестел он в ответ.

– Тогда я пошла… надеюсь, они не заставят себя долго ждать, а то холодно… не хочу простыть, – с этими словами Ника двинулась вперед.

Капитан спрятался в пространстве между домами и достал пистолет, не сводя глаз с хрупкой фигурки Ники.

Он надеялся, что его взгляд придает ей уверенности. Что она не так боится, ведь он совсем рядом.

Ника подошла к крыльцу черного входа и, зябко поежившись, снова обняла себя за плечи и опустила голову.

Теперь ему оставалось только ждать. Он не слышал, но знал, что Ника мурлычет себе под нос легкую мелодию, которая заставит любого, приблизившегося к ней, стать ее покорным слугой. Она слегка покачивалась в такт мелодии, и сейчас, как никогда сильно, напоминала саму себя, когда он увидел ее впервые на вечере у лорда Эшера.

Тогда она сыграла с убийцами своего учителя и друзей злую шутку.

Оставалось надеяться, что сегодня получится ее повторить…

Надежда – это все, что им осталось.

Прошло пять минут, десять… пятнадцать… время опять превратилось в вязкую субстанцию, обволакивающую все вокруг пеленой равнодушия и беспомощности. Капитан чувствовал, как его внимание притупляется, и все чаще мотал головой, отгоняя наваждение. Может, это эхо песни птицы? Он не слышит ее пения, но, вероятно, оно все равно действует на него.

Нет, в прошлый раз, когда он оказался во власти ее дара, ощущения были совершенно другими.

Где же похитители?

Время текло сквозь него, сыпалось мягким песком, превращаясь в пепел и снежную порошу.

Действительно, пошел снег.

И в тот момент, когда Капитан это осознал, все фонари переулка погасли, и он оказался в кромешной тьме…

Первое мгновение он совершенно растерялся. Но уже через секунду, когда почувствовал, как его руки покрылись инеем, все понял. Тварь. Совершенно безвредный вид – светляк, хотя все чаще называли таких «мерцающим холодом».

Только и могут, что гасить свет и морозить.

Но это означало, что его враги из знати связались с Тварями. Почему его это удивляет? Он уже встречался с группой лиц из верхушки, которые работали с той же танцующей!

Идиот. Какой же он идиот! Почему он не учел, что им с Никой могут встретиться не только люди?

С другой стороны, пение золотой птицы не действует только на сфинксов, а Ника пела. Кто бы к ней ни приблизится, он попадет во власть ее дара. Сфинксов в Рурке больше нет, они убили Хидена.