Ржавчина и соль

Если верить газетной статье, Клайд Мур погиб в ходе пьяной перестрелки в кабаре «Робкий десяток». Через три дня после смерти матери Джима… И ему было двадцать лет.

Беккет несколько раз перечитал короткую заметку в тщетных попытках объяснить происходящее хотя бы самому себе. Не получалось. Может, священник солгал и он не имеет никакого отношения к делу, ради которого Джим прибыл в Оршен?

Пожалуй, упоминание о гибели Клайда не так уж и сильно потрясло Джима. Он даже оценил находчивость будущего проповедника, ушедшего из-под удара таким образом. А вот возраст…

Клайду Муру сейчас должно быть тридцать лет. Он ненамного старше Джима и Норы. Вот только выглядит он лет на тридцать старше, чем должен.

Устав ломать голову над этой загадкой, Джим с сожалением закрыл подшивку и отнес папку на место. Когда он встретил Нормана, ему показалось, что Пустые Зеркала не стали ждать до завтра и выполнили его желание, подарив зацепку.

Он ошибался.

Если он за что-то и зацепился, то только за Клайда.

Поблагодарив архивариуса за чай и печенье, Джим пообещал, что зайдет еще, и покинул обитель старых газет и дневников.

Вдохнув поглубже сырой воздух, Беккет запахнул плащ и побрел в гостиницу. Ему о многом стоило подумать. Несмотря на видимый тупик, кое-что он все-таки узнал.

Нора Синклер. Он много лет считал ее чуть ли не главной виновницей падения отца. Ненавидел, мечтал унизить ее так же, как она унизила его мать. Слушая пространные рассуждения учителя о порочности женщин, он с упоением перекладывал все грехи на Нору, и ему становилось легче жить. Пожалуй, предвкушение наказания, которое он ей приготовил, заставляло его мечтать о моменте их первой встречи. Первая встреча состоялась. Вторая – тоже. И теперь он всерьез раздумывает над тем, чтобы работать с Норой и дальше. Теперь она для него не причина падения отца, а последний человек, который искренне хотел помочь Виктору Беккету. И эта помощь вышла несчастной воспитательнице боком. Пожалуй, ее падение было намного больней. Ведь, по сути, она поплатилась за чужие грехи.

Бывшая воспитательница в доме призрения. Бывшая проститутка. Если слова Клайда правдивы, сейчас она только притворяется порочной женщиной. Она проводит ночи в элитном доме удовольствий, ведь именно оттуда она идет в молочную лавку. Что она там делает?

«Спит. Возможно, у нее там есть тихая комнатка», – коротко ответил внутренний голос, чьи интонации были похожи одновременно на хрипловатый баритон Ника и на снисходительный тенор Клайда.

Клайд. После посещения архива Джим окончательно запутался в том, что можно сказать об этом человеке. Знаменитый проповедник, под белоснежными одеждами которого скрывается облачение наемника. Но он говорит, что он ни то ни другое. По поводу его «смерти» Джим сильно не переживал – очевидная инсценировка. Если Норе пришлось пасть по-настоящему, Клайд умер понарошку. Самый большой вопрос вызывал возраст мужчины. Впрочем, немного успокоившись и отойдя от потрясения, Беккет решил, что в небольшую заметку о похоронах ученика Смотрящего просто закралась ошибка. Истина часто проста. Она лежит на поверхности. И не нужно лезть в дебри, чтобы ее познать. Но Беккет все равно решил, что узнает у Клайда, каким было его желание. Может, он сам захотел постареть и попросил об этом Пустые Зеркала? Он же сам сказал, что его жизнь пошла под откос… А ведь он сказал не так.

Он сказал не так!

Джим резко остановился. Вокруг поднялась суета. Кажется, кто-то толкнул его в плечо, послышалось лошадиное ржание и базарная ругань. Но Джим не собирался отвлекаться, пытаясь удержать в голове мелькнувшую мысль. Ничего не видя перед собой, он силился в деталях вспомнить вчерашний вечер.

Он просил Нору сказать имя посредника, передавшего угрозы отцу. Говорил, что после этого они разойдутся.

«Мы не разойдемся, – услышал Джим голос проповедника, как наяву. – Потому что того человека звали Клайд Мур. Он был учеником Смотрящего в Пустые Зеркала. Однажды ему сказали кое-что передать некоему Виктору Беккету. И с того самого дня его жизнь пошла под откос…»

Какой же он идиот. Клайд – довольно часто встречающееся имя на просторах Соединенных Земель Малиры. С чего он взял, что Клайд Мур, двадцатилетний ученик Смотрящего, которому не повезло стать посредником между Виктором Беккетом и его врагами, и Клайд Безгрешный – это одно лицо?

И второй вопрос: почему священник не стал его разубеждать?

Джим сжал зубы, а потом оскалился, продолжая смотреть перед собой и толком ничего не видя. Его выставили идиотом. Еще вчера. А сегодня – закрепили результат, бросив в зеркальное измерение, как слепого котенка. Если бы он был готов, то загадал бы желание совсем по-другому. Попросил бы у спигела не просто найти зацепку, а найти убийцу!

Придурок.

А Клайд – мерзавец. И Нора с ним заодно…

Ярость кипела в нем, словно бурлящий котел Купели Познания, и если бы Джим видел себя сейчас со стороны, он бы испугался. Понял бы до самого конца, что не так в его взгляде.

Глубоко вздохнув, он продолжил свой путь вдоль улиц Оршена, не замечая, куда именно идет.

Его съедала горечь.

После визита в Пустые Зеркала Джим явственно осознал, что отец стал жертвой не только своих врагов, но и своих принципов. Когда он искал способ найти дочь, вместо похитителя Дианы наткнулся на кого-то, кто занимался похищением девочек из приюта. Собственная дочь была забыта, и Виктор Беккет с головой окунулся в тайны дома призрения леди Грейв. В итоге он не смог спасти детей, а его дочь убили. Тот несчастный ученик Смотрящего, возможно, действительно был ни при чем. Просто посредник посредника, как выразилась Нора. Но в любом случае Виктор Беккет проиграл по всем фронтам.

Жена покончила с собой, а сыну досталось имя, смешанное с грязью, да куча проблем.

Конечно, Джим признавал, что похищения маленьких девочек из приюта – ужасное преступление. Им действительно стоило заниматься. Но не в ущерб своим интересам! Если верить рассказу Норы, эти несчастные отставали в развитии. Может, неизвестный похититель, следуя своей извращенной логике, пытался оградить их от жизни в обществе, где трудно выжить сироте, да к тому же с особенностями?

Ожесточение накатывало на Джима волнами, и он чувствовал, что в яростных, злых, отчаянных рассуждениях упускает множество важных моментов, но остановиться не мог.

Слишком многое произошло сегодня. Как минимум он увидел Пустые Зеркала изнутри.

А ведь когда Нора рассказывала про расследование, которое совместно с ней вел отец Джима, она упоминала, что они искали сведения о магических выкрутасах и ничего не нашли. Значит, десять лет назад она, как и Джим, ничего не знала о Пустых Зеркалах.

Значит ли это, что с измерением, по которому ходят пузыреголовые желания и отражения-спигелы с легкими на макушке, ее познакомил Клайд?

Ученик Смотрящего… который на четыре года старше Джима, а выглядит старше на тридцать.

Нет.

Это не тот же самый Клайд.

Просто эти двое его запутали. Даже трое. Клайд Безгрешный, Клайд Мур и Нора Синклер.

Но Джим больше не попадется. Он сделает вид, будто верит им, выведает все, что нужно, а потом… а потом уже решит, как они расплатятся перед ним за ложь. Он ведь не просил у них многого. Только правды!

Последняя мысль его чуть успокоила, и Джим наконец увидел, куда попал. Оказывается, ноги привели его на Рыжую улицу. К храму Истинного Бога. Посмотрев на его громаду, на статую божества в белоснежных одеждах, Беккет представлял себе совсем другого бога.

Двуликого.

Интересно получается. Там, в Пустых Зеркалах, люди – это пузыреголовые отражения своих собственных желаний. Никчемных желаний, которые никогда не осуществятся. А спигелы тогда кто? Кажется, Нора говорила, что они тоже являются отражениями. Но что могут отражать подобные чудища, издающие скрежет ножа по стеклу? И почему отражением Истинного Бога является странный сгорбленный старик с двумя головами, одна из которых представляет собой голову змеи.

«Покровитель спигелов и змей».

Джим задержал взгляд на высокой и широкой мраморной лестнице, на которой сидели нищие, просящие подаяние, и сплюнул.

Ему все равно. Он прибыл в Оршен не для того, чтобы постигать тайны Истинного Бога, в которого никогда толком не верил.

Он должен найти убийцу своей сестры. И все.

Все остальное – прах.

Он и сам давно уже превратился в пепел. Его душу выжгли десять лет назад. И пожалуй, когда он отмоет имя своего отца от грязи, ничего не изменится. Нельзя превратиться в кого-то другого, если ты – лишь оболочка, под которой ничего нет.

Может, поэтому его взгляда все боятся? Потому что видят лишь пустоту? Тогда почему он не превратился в Зеркалах в подобие пузыреголовых желаний?

Джим снова сплюнул, развернулся и побрел в сторону Серой улицы.

Пожалуй, сегодня стоит лечь спать пораньше.

Ведь завтра к нему в руки попадет зацепка. Лишь одна зацепка, а ведь он мог загадать что-то намного посущественнее!