Возвращение к истокам. Journey to the Past

– Я не об этом, – Милана отложила свою ложку и посмотрела на брата. – На меня никто не будет покушаться, ни разу не пробовали даже в девяностые. Не вижу смысла развивать паранойю.

Их взгляды встретились, синие глаза Антония вновь излучали привычный Милане холод.

Имя ему идёт. То, которое Тони. Тони Монтана – это про него сейчас. А полная форма слишком пестует и без того раздутое самолюбие. Римский профиль, греческий взгляд, вычурное имя… Тоже мне, император Антоний, снизошедший до воспитательной работы со своей безмозглой сестрой-разочарованием. Милана – это не Мелания. Мы не на одной волне, sorry.

– Наша семья не пострадала от кризиса усилиями деда. Можешь хотя бы не действовать ему на нервы? – жёстко спросил он, отпилив кусок мяса.

– Наверное, могу. Вот только я из кризиса не вышла! – воскликнула Милана, не понимая, откуда у неё вдруг возникло это странное чувство потерянности.

– Деньги спустила?

– Деньги-деньги-деньги, – передразнила она, глядя в свою тарелку, в которой остывал суп. – Нет, не деньги. Не важно.

***

Сидит напротив, худая и нервная – точная копия матери. Сколько раз наблюдал, как мать закатывала истерики. Тяжело тебе было, отец…

Если мальчик похож на мать, значит, он будет счастливым. Если девочка похожа на отца, говорят, ей повезёт в жизни. Антоний не раз дивился этой простой народной мудрости. Простой, но такой верной. Если бы он был похож на свою мать, дед бы относился к нему иначе. Если бы Милана напоминала внешне отца, она бы сейчас не наслаждалась этой безнаказанной вседозволенностью. Волей случая всё свелось к внешности.

Если бы… Повороты судьбы часто занимали его мысли. Случалось же так, что кто-то рождался всевластным императором, а кто-то бедняком, обречённым на нищету. Кому-то всё давалось без усилий, а кто-то, несмотря на все усилия, терпел одну неудачу за другой. Пан или пропал. C’est la vie. Антоний был убеждён, что всё это решалось кем-то свыше ещё до рождения.

Ведь случилось же так, что он, Антоний, похож на своего отца – почти фотографическая копия. А Милана с годами все больше напоминает мать. С рождения они были обласканы равной любовью со стороны родителей, но только не со стороны деда, и этот контраст лишь усилился после аварии.

С тех пор, хоть это никогда и не было озвучено, Антоний понял, что для деда он остался живым воплощением того человека, который убил его единственную безмерно любимую дочь. Человека, которого он так нехотя принял в семью. Человека, который вынужден был взять фамилию своей жены, так как во всём уступал Смоленским: по статусу, по происхождению, по перспективам. Человека, который проявился хуже, чем Николай Смоленский мог ожидать.

А Милана безо всяких усилий вознеслась на свой золотой пьедестал и стала un ange. Ангелом, сокровищем и воплощением всего лучшего в мире. Она не могла заменить деду дочь, ведь была маленькой и глупой, зато дед сумел заменить ей всех…

Но отец ведь был ни в чём не виноват. Неужели дед так слеп? Неужели вновь не замечает, как его любимый ангел лелеет свою демоническую сущность, следуя по стопам, ведущим к катастрофическим финалам?

– Я тебя раздражаю, – вдруг прямо сказала Милана, и Антоний не стал возражать. – Ты хотел другую сестру.

Милана неотрывно смотрела на него, а Антоний не знал, что сказать в ответ. Но она словно прочитала его мысли и продолжила с горькой улыбкой.

– Знаешь, а я, может, тоже мечтала о другом брате. О брате, которому не была бы настолько безразлична.

Он отвёл взгляд, сосредоточившись на бронзовой скульптуре, стоявшей позади Миланы. Но застывший в совершенстве конь не мог отвлечь его от живой и не менее совершенной сестры.

Пронзительно взрослый взгляд зелёных кукольных глаз, фарфоровая кожа, мягкий мелодичный голос. Чёртов ангел!

– Ты мне небезразлична, – нехотя признал Антоний. – Просто бесишь. Иногда.

К его удивлению Милана засияла.

– Ты меня тоже бесишь. But I miss you, – заявила она и добавила. – Sometimes.[9 - Но я скучаю по тебе. Иногда.]

В китайском языке, который Антоний изучал в университете, ему особенно нравилась неоднозначность иероглифов. Перевод часто вызывал сложности, но ведь и в жизни не так легко найти ответы на по-настоящему важные вопросы…

Разговор с Миланой, как иероглиф: прост в общих чертах и так же неоднозначен в толковании смысла. Только здесь словарь не поможет – надо вникать самому: подбирать ключи и понимать контекст. Зачем? Потому что…

Иглоукалывание какое-то, а не общение. Впрочем, чего ожидала?

    12 марта 2010

Разум упоительно спокоен, а душа хочет развлечений. По плану – клуб с подругами. Надеюсь, что ночь веселья поможет мне избавиться от неприятного послевкусия, оставшегося после обеда с братом. Иглоукалывание какое-то, а не общение. Впрочем, чего ожидала? Чего-то. Получила? Да.

«Ты мне небезразлична. Просто бесишь. Иногда». Как всё взаимно и как неизменно странно. Мы ведь так сильно цепляем друг друга, только почему-то все попытки наладить разговор и построить нормальные отношения не приводят ни к чему, кроме привычного разочарования. Вроде бы оба увлекаемся бизнесом, каждый – в своём масштабе, умеем планировать, принимаем взвешенные решения, а по итогу…

Милана отложила «Vogue», который бесцельно листала около часа, и проверила время.

Полдевятого, пора собираться. По гороскопу мне сейчас не следует быть активной. Но в гороскопах нет никакого смысла. Живу, как хочу. Всем по сути пофиг, есть Смоленская или нет. Но пока я здесь, шоу будет идти по моим правилам. Звёзды – на небе, а мне надо сиять на этой земле, и потому – бриллианты!

Она подошла к шкафу с одеждой и задумчиво остановилась перед платьями, мысленно примеряя разные настроения к своему состоянию души.

Хочу дерзко и коротко. Почему? Не знаю. Просто сегодня хочу быть really bad girl. Дэни в клубе не будет – некому осуждать и не перед кем краснеть, следовательно, выбираю это красное мини. А к нему, конечно же, колье, которое сопровождает меня в лучшие моменты моей жизни.

Выглядит… Пафосно и немного пошло. Но сегодня я именно этого и хочу! Желаю сыграть роль, которую на меня примеряют все, кому не лень, и получить максимум от этого момента. Каждый выход в свет – это выставка, значит, буду шедевром своего нового жанра. Дерзко богатая, но всё же, леди. Не в одежде дело – в манере держать себя. Я всегда Смоленская, совершенная в своём роде.

Вообще, жизнь – это наивысшая форма искусства. Все мы художники, все создаем что-то. Какие ценители – такие произведения. Но надо, наверное, не бояться быть максимой себя. Жить и творить не в угоду публике, а искренне, без оглядки на критиков и завистников. Как Моцарт, Бизе и другие непонятые современниками гении. История рассудит, кто талант, а кто – фейк.

Да, надо быть верной себе и лучше не равняться на остальных – сравняют. Но сегодня я не упрощаюсь, не адаптируюсь и не обманываюсь – я иду по пути наименьшего сопротивления. Не нужно быть сложной там, где существует устойчивый спрос на простое. Хотя… может, мне не нужно быть нужной?

Быть нужной всем никогда не стремилась, а тем, в ком я нуждаюсь, до меня нет никакого дела. Может, я хочу сегодня этим кричащим красным привлечь к себе чьё-то внимание? Нет! Дело не в этом.

Просто мне нравится нравиться. Самой себе, в первую очередь. I like the way I look, because that’s how I feel[10 - Мне нравится, как я выгляжу, потому что я так себя чувствую.] Точка.

Разве сейчас время что-то менять?

    12 марта 2010

Кроваво красная помада и дымчатый макияж… Надо быть Миланой, чтобы это смотрелось не пошло, а стильно. Но платье…

– И куда ты собралась в таком виде?

Милана вздрогнула и обернулась. Брат стоял, прислонившись спиной к стене, и рассматривал её. То, как бесшумно и внезапно он появился в холле, всерьёз вывело её из себя.

– В клуб, – она одарила его колючим взглядом, резко контрастирующим с кукольно милой улыбкой.

– В этом? – он выразительно посмотрел на неё.

– Да. А что, тебе не нравится? – безразлично спросила Милана.

– Нет, – твёрдо сказал Антоний.

– И чё мне делать? – поинтересовалась она, глядя на него со странной эмоцией – то ли с раздражением, то ли с любопытством.

– Переодеться, – посоветовал он.

– Нет.