Ильхо

Кай вздохнул. Да, команда не блистала интеллектом или манерами, зато путешествие проходило гладко, и даже в непогоду экипаж не подвёл. Но он знал, как поднять сестре настроение.

– Капитан говорит, прибудем со дня на день. Ты как?

Кайя нашла в себе силы сесть на край кровати.

– Не жалеешь, что не взяла с собой камеристку? Или хотя бы компаньонку.

По сестре видно было – жалеет, но ни за что не признается.

– Не волнуйся, к прибытию я приведу себя в порядок.

Вот и показался первый проблеск. Она откинула чёрные волнистые, как и у него, волосы за спину, приосанилась.

– Как, ты думаешь, нас встретят? – её глаза сверкнули.

– Надеюсь на тёплый приём. Хотя отец предупреждал, что Герцог – чудак.

– Но его сын – нет, – и вот Кайя уже улыбалась, лукаво и обольстительно, – не для него, конечно же, а для того, кто вскоре должен был ощутить всю силу её изысканного обаяния. У их путешествия была вполне конкретная цель, а Герцогов отпрыск, Ильхо, был призом, который Кайя надеялась попутно заполучить.

– Так зачем он тебе? – спросил Кай, вполглаза следя за плещущимися за кормой волнами.

– Он богат.

– Все, кто увивается за тобой, богаты.

– Говорят, он хорош собой.

– Кайя, – он посмотрел укоризненно, призывая её быть откровенной.

– Не знаю, – она напустила на себя неприступный вид, как делала, когда хотела чего-то просто так, капризно и беспричинно.

Это не могло не вызывать улыбку. Кай знал свою сестру лучше, чем она сама знала себя. С того самого момента, как отец решил отправить их в это путешествие, Кайя не прекращала думать о том, как устроит своё счастье.

Дело было вовсе не в Ильхо. Не в его состоянии, которое – если уж продумывать всё до конца, – было вовсе не его, а Герцога, а сын вряд ли мог рассчитывать на что-то до смерти родителя. И не в его простом, слегка дикарском обаянии, о котором порой рассказывали те купцы и вельможи, которым удавалось лично нанести визит Герцогу и его семье, а не просто полюбоваться издалека Коралловым островом.

Конечно же, дело было в той будоражащей умы вот уже не первый десяток лет городской легенде, что разлетелась по всей Большой земле. Дело было в истории самого Герцога, в том ореоле таинственности, что окутывал его мрачную фигуру, в том, что до сих пор не утихали разговоры…

Кайя хотела привезти Ильхо как трофей и демонстрировать его в модных салонах, чтобы все восхищённо ахали и хотели непременно заполучить её внимание. Чтобы у неё было то, чего не было ни у кого. Только подумать, какую славу она могла бы тогда снискать.

А ведь Ильхо мог ещё и оказаться полезен. Ходили слухи, что он не в ладах с собственным отцом. И вот почему Кай был совсем не против намерений сестры. Ильхо мог оказаться ключом к успеху их семьи.

* * *

– Сильнее, Тео!

– Ильхо, забирайся сам и попробуй.

– Но ты уже там…

– Осторожно! – вскрикнул из-под кроны Тео.

Рядом с глухим стуком упал огромный спелый плод, шмякнувшись одним боком о землю, но не разбившись. Ильхо с запозданием сообразил, что эта штуковина могла проломить ему голову, но эта мысль лишь разогнала кровь, заставляя веселиться отчаяннее.

– Тео! Ты меня чуть не убил!

– Поберегись! – заранее предупредил на этот раз друг.

Теперь он был наготове; на землю ещё несколько раз падали большие, тяжёлые, словно камни, плоды. А потом спрыгнул и сам Тео. Сегодня он оплёл косу вокруг головы.

Утренний лес ещё хранил прохладу, что клочьями тумана висела тут и там над сплошным зелёным ковром, и море издалека казалось сизым. День обещал выдаться душным и пасмурным. К пению птиц и шуму водопадов, скрытых в лесах, примешивались едва различимый скрежет и тарахтение. Это работали по ту сторону скалистого холма Цеха.

– Налетай, – сам себя пригласил Ильхо и подобрал первый плод.

Спелость выдавала потемневшая, багровая кожура. Она была толстой, её приходилось взрезать ножом – но так, чтобы не вытек сок…

– Вот дьявол!

– Ильхо…

Но дразнящий обещанной спелостью сок уже тёк по предплечьям. Тео толкнул его в плечо, пытаясь отобрать плод, чтобы всё сделать правильно.

– Я сам! – упрямясь, сквозь смех выдавил Ильхо, вцепившись во вспоротый фрукт, – он уже видел налившуюся оранжевым мякоть. Каждый изо всех сил тянул на себя.

Плод лопнул в их руках, остатки сока и ошмётки мякоти брызнули в стороны, что-то угодило ему прямо в глаза. Сам он отлетел назад и с размаху шлёпнулся оземь; Тео же удержался на ногах.

Ильхо сел, посмотрел на разорванную кожуру в руках, на заливающегося смехом Тео, а потом выскреб, сколько смог, мякоти и запустил другу прямо в лицо.

После, перемазавшиеся, но наевшиеся, они бежали к единственному на острове пресному озерцу, чтобы сполоснуться. Их безудержные крики неслись вперёд, по склону холма, распугивая птиц и мелких животных.

* * *

Мартия не была уверена насчёт рыбы. Экономка сказала брать только лучшую. А главная повариха велела взять ту, что будет. С одной стороны – поварихи она боялась больше, но экономка ведь переживала за приём гостей…

Она подняла тушку с крупной, переливающейся, словно монеты, чешуёй и осмотрела её от хвоста до головы, и даже жабры проверила.

– Да утренняя эта, утренняя, – усмехнувшись в усы, отвечал седой моряк. – Только выловили. Хоть самому Герцогу на обед подавай.

Но Мартия не позволила заговорить себе зубы. Хоть она на кухне работала всего ничего, а свои обязанности выполняла исправно.

– Герцогу-то что. Он, наверное, воздухом и солнцем питается, так мало ест. И совсем неприхотлив. Вот его сестре угодить – это задача. А сегодня ещё к тому же в замке гости.

– Знаем, – с улыбкой ответил рыбак. – Как раз когда с моря возвращались, мимо Острова Встречи проходили, видели корабль. Но не торговый. Торговый караван позже должен быть.

Мартия кивнула. Значит, и впрямь чужаки.

– Скажи честно, какая лучше?

Рыбак сам отобрал ей несколько рыбин – крупных, серебристых, почти драгоценных на вид.