Взмах крыла. Урок первый: вера

– Вот, оцени.

Она тщательно всмотрелась в первый рисунок затем перелистнула и принялась оценивать следующий.

– Это… бабочки?

– Ага, я подумал что нам не помещает подходящий символ, что скажешь?

– Идея хорошая, но не понимаю зачем он нам.

– Ну как же, у каждого уважающего себя героя он должен быть. Да что там, он даже у любой организации есть. Даже люди, вон, татуировки делают, а ведь это тоже своего рода символ.

– Но ведь любой символ-это олицетворение того, во что ты веришь, разве нет?

Эти слова были для Псигрока как удар по голове. «А ведь она права.» – подумал он – «Символика-это способ выражения своей идеологии.»

– Даже верующие, если подумать, – продолжила она – они верят в Бога, и их символ- это крестик, полумесяц, инь и ян.

«И правда,» – подумал он. – «религия тоже как один из видов идеологии. Идеологии жизни. У христиан символом является крест, на котором был распят их идейный вдохновитель. И каждый раз когда верующий, идя по темным залам ужаса видит вдалеке его сверкающий силуэт, ему на душе мгновенно становится спокойнее, даже несмотря на то, что это лишь напоминание о том что на такой штуке когда то давно убили одного мужика. Хотя если так посмотреть, это именно что символ, напоминающий о человеке, который рассказал людям что они не одни, и что Всесоздатель этого мира наблюдает за ними и хранит их от бед. Это лишь памятник тех событий, но он отлично действует. Даже мне становится спокойнее от осознания, что рука Всевышнего поддержит меня когда я оступлюсь. Вот она-великая сила символизма. Хотя от крестов мне все равно не по себе…»

С головой увязнув в переплетениях мыслей юноша натурально завис в реальности настолько, что Ангел уже махала перед его глазами пытаясь привлечь внимание.

– Ты о чем задумался? – спросила она. – У тебя глаза, прям, стеклянные были.

– Да так, обдумывал твои слова.

– Я сказала что то настолько глупое, что тебе понадобилось столько времени чтобы это понять? – с усмешкой спросила она.

– Нет-нет, просто я понял, что ты права. Если уж и решил как то называться и встаешь под знаменем, то это должно быть что то, во что ты веришь. Так что, наверное нам не нужен символ…

Он потянулся к бумагам в ее белоснежных руках, но она оттянула пачку к себе.

– Ну уж нет. – сказала она прижимая бумаги к груди. – Ты тоже верно сказал- если ходишь под знаменем чего то, то будь любезен верить в это. И знаешь во что я поверила?

Он удивленно посмотрел на нее.

– Может быть я уже достала жаловаться, но всю свою жизнь я чувствовала себя словно в клетке. Я должна была делать то, что от меня хотят, говорить то что от меня хотели услышать, думать так как им нужно и стать тем, кем меня хотели видеть. И ведь я привыкла так жить, жить так как другие хотят. Знал бы ты сколько ночей я плакала в подушку от безысходности. Казалось, что так я и умру-так как от меня хотят. Но вместо этого я решила сопротивляться. Я тренировалась с Декайором почти каждый день. Каждый божий день, черт, да я даже на фехтование записалась, чтобы научится орудовать чем то похожим… и заодно ненадолго сбежать от своей жизни. Пока в один день не решилась залезть в Сталсер и не встретилась с человеком который меня понимает. Которому я могу говорить все как есть. И знаешь что? В тот день я хотела надеть Сталсер всего на один вечер и забыть про это. Секундная слабость, понимаешь? И когда мы договорились встретится на следующую ночь, я сильно испугалась. Настолько что выпила целую упаковку успокоительного.

«Так вот почему она была такая сонная!» – вдруг понял Псигрок.

– Я хотела тогда сказать, что это в последний раз… но не смогла… Во время нашего разговора после боя на магистрали я поняла-вот она жизнь! Настоящая жизнь! Ты открыл мне глаза, ты показал, что нет ничего постыдного сбегать от реальной жизни под маской героя. И пускай можно не верить ни в «официальную» версию, ни в «подлинную», черт! Но я верю в «Мотыльков» и верю тебе… Поэтому, мне нравится этот вариант. – девушка с воодушевленными глазами протянула ему рисунок с самым первым мотыльком, похожим на соединенную букву «W». На ее лице была искренняя улыбка с широко раскрытыми, по-доброму наивными, глазами.

Псигроку стало тепло на сердце от таких слов. Он молча взял рисунок и специально аккуратно сложил его и сунул в карман.

– Спасибо. – ответил он – Я нанесу символ на наши Сталсеры.

– Тогда я сошью нам нашивки! – радостно воскликнула Ангел.

Псигрок хотел возразить, что в этом нет необходимости, но видя как обрадовалась напарница, передумал. «Пускай делает. Это поможет ей отвлечься.»

– Ну что ж – сказал он вставая на карниз. – С сегодняшнего дня, «Мотыльки» встают на стражу этого города.

Ангел подскочила вслед.

– Мира! – радостно, не отдавая себе отчета вскрикнула девушка.

– …на стражу мира! – подхватил за ней Псигрок.

Он вытащил из рядом стоящего Сталсера Йоре и поднял над головой. Ангел сделала тоже самое и встала рядом. Подобно стражам они наблюдали за городом и всем миром, для которого они объявили себя героями. Два защитника, два крыла, два непокорных мотылька.

Ангел обхватила Йоре мизинцем и безымянным пальцем, выпрямив остальные и потянулась большим к пальцу Псигрока. Покраснев от смущения, он посмотрел на свою напарницу, нет, друга, и видя ее воодушевленные глаза, без слов, точно как она, обхватил Йоре двумя пальцами, выпрямив другие. И зацепившись большими пальцами они скрестили ладони. Псигрок посмотрел на их руки. Это был мотылек, или нечто похожее на него.

– «Взмах крыл-ла!» – будто гимн крикнула Ангел.

– «Взмах крыл-ла!» – подхватил Псигрок. – «Взмах крыл-ла! Взмах крыл-ла!» – звучало на всю округу.

В этот день родились «Мотыльки».

Урок первый: Вера

Глава 2: Ангел

1

Урок обществознания. После недолгой речи учителя о том, как все замечательно отдохнули на праздниках, как будто это как то сможет скрасить приход привычных будней или их отсрочить, всё вернулось на круги своя. Школьники учатся, постигая недостижимые вершины науки, и последние две минуты, местный лоботряс, стоя у доски, не может ответить на заданный учителем вопрос.

– Годы идут а Иващенко не сдает позиций главного двоечника класса. – голос учителя прозвучал по доброму насмешливо. Он не любил ругать или унижать детей, всегда стараясь смягчить их наказание, даже в убыток усвоения ими своего предмета. – Ладно, садись. Дам тебе возможность исправить в следующий раз. Кто готов дать ответ, господа ученики?

Воцарилась гробовая тишина, одни переглядывались в поисках того самого «несчастливчика», другие, заранее зная кто вытянет руку, сидели листая учебник или спрятанный в нем телефон.

Над третьей партой возвысилась рука, и не как попало, а с упором и под прямым углом.

– А, Савельева, вполне ожидаемо, выходи.

Подобно роскошному цветку в поле сорняков, возвысилась над головами девушка. Волнистые, светло-русые волосы, сапфировые глаза на белоснежном, точно мраморном, лице, и по-милому маленькие губы.

– Можно с места? – спросила она.

– Тебе-можно.

– Социализм-это общественная система, при которой государство в значительной степени контролирует экономику и средства производства, а своей целью называет равенство и справедливое распределение всех благ. – ее голос не дрогнул, а лицо застыло без эмоции, будто действительно было сделано из мрамора. Лишь маленькие губы сложились в фальшивую, приветливую, улыбку.

– А противоположность социализма, назови будь добра.

На секунду мрамор треснул, лицо еле заметно дернулось, а глаза, упершись в пол, наполнились почти не видимой тоской.

– Капитализм-форма государственного управления основанная на частной собственности и юридическом… – ее голос дрогнул, пытаясь через силу выдавить эти слова – …равенстве.

– Замечательно, как всегда. Среди всего этого ленивого леса, ты, Юленька, моя одаренная березонька. Садись, пять!