Буря на Эльбе

Розвита обернулась.

– Очень даже обращают! – разочарованно воскликнула она, и Франц увидел, что в глазах у нее блестят слезы. – Что же мне теперь делать?!

– Выбора нет. Теперь тебе придется идти вот так. А ведь сегодня я должен представить тебя нашим новым инвесторам! – сказал Франц с важным видом. – Так хотелось произвести на них хорошее впечатление… – Когда глаза Розвиты испуганно расширились, он воскликнул: – Шучу! Дорогая, ты волнуешься совершенно напрасно. Если кто-нибудь заметит, как ты бледна, мы просто скажем, что тебе нездоровится. Все ждут, что ты окажешься в положении, поэтому никто не удивится.

Эти слова сломили Розвиту. Прошло почти два года после свадьбы, а ребенка у них с Францем все не было. Франц знал, как сильно это ее тяготит, как сильно она хочет забеременеть. И как много окружающие об этом говорят.

Розвита закусила губы и молча кивнула.

– Да, так и скажем, – пробормотала она.

Франц фальшиво улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

– От тебя приятно пахнет. Новые духи?

– Нет, – упавшим голосом ответила она.

– Мне кажется или ты стала немного крупнее? – Франц обхватил жену за талию, словно измеряя окружность. – Ты ведь ничего от меня не скрываешь, правда? – Он посмотрел на Розвиту в зеркало. Она выглядела такой испуганной, что ему пришлось очень постараться, чтобы не рассмеяться.

Розвита застыла перед зеркалом и уставилась на свой живот. Она сильно потолстела. Впрочем, Францу не нужно было об этом говорить, Розвита и сама все знала. Вес был ее больной темой.

– Конечно нет, – вздохнула она, и Франц разочарованно кивнул.

А мысленно с облегчением вздохнул. Слава богу! Он сделал все возможное, чтобы Розвита не забеременела. Впрочем, никогда нельзя быть уверенным наверняка… Чтобы он – и стал отцом… одна мысль пугала. Франц старался не думать о том, что уже стал им. Где-то там существует маленький мальчик с его глазами. Франц невидяще уставился в окно. Интересно, что унаследовал от него мальчик? Вздрогнув, Франц отмахнулся от этих мыслей. Одно дело – ребенок, о котором ничего не известно, и совсем другое – ребенок, который бы находился здесь, в доме. Ни в коем случае! Франц уж постарается это предотвратить. По крайней мере, пока.

Он взял свою шляпу и вышел из комнаты, Розвита молча следовала за ним, покусывая нижнюю губу. Франц не смог подавить ухмылку.

Уходящая зима крепко держала Гамбург в своих ледяных объятиях. По утрам двери карет примерзали, бобровый мех продавался втридорога, служанки ночами не спали, грея металлические грелки для хозяйских кроватей. Маленькие грелки для ног, деревянные и металлические коробочки с углем, которые дамы высшего сословия могли положить под юбку, читая в гостиной, раскупались нарасхват. Огонь в чугунной печи на кухне Карстенов горел день и ночь; ни одна другая комната в доме не была такой теплой, поэтому даже мужчины заглядывали на кухню чаще обычного, чтобы погреться. Герта возродила забытую традицию и подавала на завтрак горячий суп, чему все домочадцы были несказанно рады. Зильта купила служанкам нижнее белье на подкладке и новые перчатки. По воскресеньям после церкви люди катались на санях по Бинненальстеру, стояли небольшими группками на морозе и жаловались, что весна никак не придет.

В одно из таких воскресений, когда все, кроме Агнес, катались на санях, Зильта Карстен сидела у потрескивающего камина, изучая каталог поставщика. Она была ужасно взволнована: ожидались важные гости. Чтобы отвлечься, Зильта решила заказать новую обивку для кресел и, возможно, даже новый сервант. Однако она не могла купить то, что нравится. Существовали строгие требования. Идеальный салон был стандартизирован по всей Пруссии. Зильта поджала губы и решительным движением перевернула страницу. Нет, такое не в ее вкусе, ей больше по душе сдержанность, чем помпезность и аляповатость. Но что поделать, Зильта не может пойти к портному и заказать ту обивку, какую хочет. «Это вызвало бы скандал, – подумала она и сделала глоток кофе. – И мы бы не смогли больше принимать гостей». Зильта усмехнулась при мысли о том, что «неправильный» интерьер салона померк бы на фоне скандалов, который уже пережила ее семья, однако слухи все равно разнесутся по городу быстро. Ничто не привлекает всеобщее внимание так, как неподобающее поведение.

«Новые обои тоже не помешали бы», – подумала Зильта и посмотрела на стены рядом с камином. Невозможно представить, что в Англии до сих пор не запретили использовать мышьяк в обоях, хотя давно известно, что мышьяк опасен и даже может убить. В Империи продажу мышьяка давно запретили, но Зильта беспокоилась о безопасности Лили, которая находилась в Ливерпуле, и не раз просила ее убрать из комнат все зеленые предметы. В прошлом Зильта иногда задумывалась, не стали ли обои причиной болезни Михеля (некоторые вещи кажутся безобидными, а потом выясняется, что они невероятно опасны). В конце концов, раньше и у нее в спальне были зеленые обои. Со временем наружу выходит множество ошибок: свинец в краске для стен, опиум в сиропе от кашля…

Зильта вздохнула. Врачи сказали, что болезнь Михеля наследственная. Что это еще значит?! Лили и Франц совершенно здоровы, и никто из ее семьи… Зильта замерла. Быть может, она просто не знает о наследственных заболеваниях своих родственников, потому что больных детей забирали после рождения? Избавлялись от них или прятали, как Михеля? В конце концов, в прошлом к таким вещам относились иначе, чем сегодня. Зильта никогда не рассматривала такую возможность.

Она взяла каталог и продолжила листать его. Может, стоит заказать что-нибудь для детской? Эта мысль заставила ее сердце взволнованно забиться. Нет, нельзя надеяться почем зря…

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась взволнованная Агнес, которая поспешила сделать реверанс.

– С вами хочет поговорить один господин. Ну, этот… детектив! – Пухлая служанка сложила руки перед грудью, как в молитве, и многозначительно посмотрела на Зильту из-под чепчика.

Зильта встала. Ее сердце колотилось, как птица в клетке.

– Благодарю. Немедленно проводите его ко мне.

Стоило герру Науману войти в салон, как Зильта сразу поняла, что у него есть новости – впрочем, новости не очень хорошие, если судить по выражению лица. Нервно оглядевшись по сторонам, детектив снял шляпу-котелок и шагнул к Зильте.

– Фрау Карстен. – Он поцеловал ей руку.

– Герр Науманн, – поздоровалась Зильта и повернулась к Агнес, которая все еще стояла на пороге. – Агнес, пожалуйста, принесите нашему гостю кофе, – приказала она.

Служанка с любопытным видом сделала книксен и закрыла за собой дверь. Детектив подождал, пока они останутся одни, после чего сразу перешел к делу.

– Фрау Карстен, у меня есть новости. Хорошие и плохие. Я нашел ее. Но ребенок… ребенка у нее больше нет.

Потрясенная, Зильта жестом велела ему сесть, а сама опустилась на кушетку.

– Что вы имеете в виду? – выдохнула она. – Где вы ее нашли? С ней все в порядке? А малыш, Отто, неужели он…

Герр Науман быстро покачал головой.

– Он жив, не волнуйтесь. По крайней мере, насколько нам известно.

Зильта резко встала и беспокойно зашагала взад-вперед по комнате.

– Говорите, не томите. Что с моим внуком?

Герр Науманн расстроенно затеребил шляпу в руках.

– Похоже, малыш Отто был… Мне тяжело говорить вам об этом. – Он глубоко вздохнул, и Зильта поняла, что невольно затаила дыхание. – Несколько лет назад мальчика отдали на усыновление и увезли за границу. Мне пока не удалось выяснить его местонахождение. И боюсь, не удастся.

Кровь отхлынула от лица Зильты. Она резко вдохнула.

– Что? – спросила она и снова села.

Герр Науманн обеспокоенно кивнул.

– Я нашел фрау Зеду в жалком состоянии. Она работает на фабрике, живет в приюте для незамужних работниц. Ее психическое состояние, как бы это сказать… оставляет желать лучшего.

Зильта потрясенно уставилась на детектива.

– Ничего не понимаю! Зеда ведь получила от нас хорошие рекомендации! Почему она больше не работает прислугой? И что это значит – психическое состояние?! А мой внук Отто? Почему ей пришлось отдать его? – Зильта находилась в полном замешательстве и была уверена, что герр Науманн говорит про какую-то другую Зеду. – Вы сказали, что я хочу с ней поговорить? Вы передали мое… сообщение?

Детектив серьезно кивнул.

– Конечно, передал. Однако фрау Зеда отреагировала не так, как мы надеялись.

Зильта подождала, и герр Науманн нерешительно продолжил:

– Она дала понять, что больше не хочет иметь ничего общего с вашим семейством. Похоже, она винит вас всех в своих бедах и не готова вас простить. Ей пришлось отдать Отто на усыновление, потому что она не могла содержать его, незамужняя и без пфеннига в кармане. Она хочет, чтобы вы знали… – Герр Науманн покраснел и прервался. – Прошу прощения, фрау Карстен, но это не мои слова, а фрау Зеды. Она велела передать вам, чтобы вы… шли к черту со своей заботой.

После этих слов наступила мертвая тишина. Зильта тяжело сглотнула, переваривая услышанное. Потом кивнула.

– Что ж, я заслужила это, не так ли? – прошептала она.

Герр Науманн возмущенно покачал головой.

– Что вы, фрау Карстен! У девушки помутился рассудок. Мне показалось, она не совсем в своем уме. Возможно, пьет – такое часто бывает в ее кругах.