Книга о человеческой крови

– Да каждый вызывает аппетит! – Жадно произнес Маршалл. – И ничего в ней нет. Обычный человек, который создает себе и окружающим проблемы. Главное, чтобы ты, со своими романтическими рюшечками и бантиками, опять не влез в шкуру старого Райана Догерти. Этот мямлик мне никогда не нравился. – Маршалл недовольно перевернулся на другой бок.

– Этого не произойдет. – Уверенно произнес вампир и задумался, вспоминая свою прошлую жизнь, до того, как стал Адамом Уаилдом. Ему были неприятны те воспоминания.

Адам был заинтересован в Лили только, как в лакомом кусочке. Женщины всегда отмечали его, и он приударял за каждой, которая соответствовала его меркам о прекрасном. Секс для вампира всегда был на первых строчках. В его понимании, сексуальная женщина – это умная, интересная, стройная, изысканная девушка, с хорошими манерами. Он слишком старомоден, но так же, не брезговал женщинами с красивыми фигурами, яркой, кричащей внешностью и довольно вульгарным поведением. Которые хотели только одного. А таких хватало.

С Лили он пытался общаться, заводил дружбу. На самом деле, просто играл с ней. Ему нравилось втираться в доверие. Жестокая игра. Вот только эта девчонка, что-то там себе надумала, он не мог ее раскусить. Ее поведение менялось молниеносно, и он понимал, что она абсолютно в него не влюблена. Это будет сложнее, чем он думал. Тем интереснее.

Скорее всего, девчонка и думать о нем забыла. Прошло целых три дня. Люди быстро все забывают. Адам не выдавал себя. Он следил за девушкой, пытался изучить ее привычки, повадки. Зачем и сам не понимал, ему просто было приятно находится в непосредственной близости от нее. Интересно наблюдать за такими людьми. Она довольно таки агрессивная личность. У нее свой несносный характер. Такой характер присущ бунтаркам, либо девушкам с довольно высокой самооценкой и внешними данными. Этакие маленькие стервочки, которые не любят никого, кроме себя. Хотя нет. Она довольно тепло относится к Нику. Странно, что она нашла в этом угловатом, скелете обтянутом кожей? Парнишке, который вечно смеется невпопад, постоянно перебивает, имеет пухлые, слишком женственные губы и нежную, как у младенца, кожу, что тоже совсем не свойственно парням в этом возрасте. Одевается он как-то необычно. В это время тяжело было найти одежду не такую, как у всех. Но все же, казалось, он усердно пользуется услугами портных. Какой-то немного дерганный, манерный что ли. Глазки узкие, но шустрые, он все замечает. И прическа его слишком идеально расчесана, слишком аккуратно выстрижена и уложена. И парень ни на шаг не отходил от Лили. Что немного злило нашего героя.

Сам же объект желания вампира не выделялась из толпы девчонок. Серая мышка. Аккуратный небольшой носик, совсем юные нежные губки. Черные брови изогнутые, как крыло птицы. Изящные впадинки на щеках. Маленькая, еле заметная бороздочка на подбородке. Волосы небрежно затянутые в косу. Но все равно, складывалось впечатление, что она не успела расчесаться с утра. Слишком гордая осанка, ужасно уверенный взгляд, спокойный высокомерный. Обычная фигура, у девушки не было выдающихся форм, да это так и не разглядишь за этими грубыми однотипными джинсами и широкой футболкой.

«Она ведет себя, как мальчишка». – Подумал Адам.

Ведь он сам воспитывался совсем в других условиях, совсем в другое время. «Еще сто лет назад, ты бы не походила в штанах. Тебя бы выпороли, как дворовую девку. Что за ужасная мода? Бедные люди, теперь не всегда можно отличить девчонку от мальчишки. Еще и волосы обрезают. Сумасшедшие. Красота женщины в ее волосах, а они пытаются быть такими же, как мужчины. Ничего, они скоро добьются того, что мужчины будут готовить ужины и воспитывать детей, а женщина станет добытчицей в семье. – Он сам рассмеялся своим мыслям. – Странное время, странная страна, странные женщины. Совсем некрасивые. Если так пойдет и дальше, придется перевоплощать только женщин, тех которые еще стались, симпатичные. А то они совсем превратятся в мужиков. Никакого воспитания. Теперь эта девчонка гоняет в футбол с парнями. Совсем с ума сошла!»

Но, что ему действительно нравилось, так это то, что она никогда не улыбалась кому-то, а потом кривляла или демонстрировала гримасу недовольства за спиной собеседника. Если человек ей не по нраву, девочка этого не скрывала. Ей незачем врать. Лили никогда не притворяется и не боится кому-то не угодить, она сама по себе. Это как-то вдохновляло. Может именно этим она и опасна. Она не боится…

Словно прочитав мысли Адама, девушка повернулась в его сторону, но он успел скрыться от ее взгляда, только ветви деревьев зашуршали. Лили, видимо, сама не поняла, почему посмотрела именно в ту сторону.

Вампир не мог ее раскусить, поэтому пытался не упустить ни единого жеста, ни единого звука. Лили сидела на скамейке в парке, одна. Перебирала исписанные листы бумаги, искала какую-то информацию в тетрадке с очерченными красной ручкой полями, и грубой обложкой, темно зеленого цвета. Девушка не знала, что он следит за ней. Адам умилялся. Лили сидела под огромным деревом, но его ветви двигались при теплых порывах ветра, и солнце освещало ее лицо. Вот девушка остановилась, перестала листать тетрадку, приложила палец к губам, потом к носу, улыбнулась, видимо нашла, что ей было нужно.

В ее теле есть необъяснимое волшебство. Адам не отрывал от нее взгляда. И так светло становилось на душе. Или как это можно назвать?

Вновь появился ее друг. Которого Адам уже ненавидел.

Вампир слышал. Ник называл ее «милая», «Лиличка» и «девочка моя». Что за фривольности?

«Да что со мной?» – Возможно, он ревнует, только не понимает почему. Эта девочка его совершенно не интересует как женщина. В его понимании женщина – цветок. Нежная и ранимая. Смущенный взгляд, из-под трепещущих ресниц, обмороки по малейшей причине, хотя нет, это, пожалуй, его все-таки раздражало. Скользящий взгляд, наивность, незащищенность. С женщиной должно быть спокойно, как-то по-домашнему уютно. А эта бестия еще и курит в подворотнях. Женщина – загадка и тайна. Соблазняет, манит, никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Вот только таких женщин практически не осталось. Таковыми они являлись раньше, когда секс, кстати, так же являлся все дозволенным и вполне нормальным явлением, но даже после него ты не чувствовал, что она принадлежит только тебе. Все равно оставалась интрига, игра. Раньше женщины были утонченными, хитрыми, абсолютно лишенными брутальности. А сейчас прямолинейные, пошлые, легкодоступные и так просто предвидеть их будущие поступки.

Еще и этот жаркий день. Солнце взобралось так высоко, что освещало своими лучами каждый уголочек, каждую трещинку в асфальте, каждый листочек. Плащ нагрелся, хоть Адам и стоял в тени деревьев. Вот почему бы просто не дождаться ее, когда она будет возвращаться домой. Она всегда возвращается без провожатых, если не считать тех мелких хулиганов, которые искали наживу в тот вечер, когда Лили возвращалась с выпускного, и которых он осушил одним махом, а после, поспешил убрать подальше их тела, чтобы они не причинили вреда этой маленькой глупой девчонке, и не выдали его самого.

Он мечтал схватить ее, прижать к стене. Запрокинуть ее голову, напоследок вдохнуть ее живой аромат и впиться зубами в ее белоснежную, ароматную кожу. Не оставить ни капли. Как бы он этого хотел. Страстно желал. Но нет, вместо этого, он прячется от обжигающих лучей и следит за ней. Чего он добивается? Сам не мог понять. А может… может послушаться Маршалла и перевоплотить ее. Тогда у него будет возможность периодически наслаждаться ее вкусом. Пользоваться ею. Правда, после превращения аромат может поменяться настолько, что впредь будет неприятным, едким или холодным. Но попробовать-то можно. Убить можно в любой момент, а так вампир и властелина порадует новоприбывшей, и себя. На какое-то время. Не придется потом выслушивать претензии, что он не потрудился для продолжения рода. Это отличная идея! На этом он и порешил.

– Черт! – Выругался он, так как задумавшись, положил руку на ствол дерева, и безжалостный луч солнца оставил ожег не его безупречной коже. Адам резко убрал руку. Хватит фантазировать. Теперь можно не издеваться над собой. Он определился. Через три дня взойдет молодой месяц, и он совершит кровавый обряд. Совсем скоро вампир узнает ее вкус. Внутри все переворачивалось от ощущения скорого свершения. Уаилду стало легко и приятно от этой мысли. Он осознал, что убивать ее сразу, будет жестоко по отношению к себе.

«Нельзя упускать такую возможность. Необходимо продлить ее дни на этой земле и оставить себе, для утехи желудку. Маршалл обрадуется, что я все-таки исполню свой долг». – Он дождался, когда этот безжалостный шар в небе скроется за небольшой тучкой и молниеносно исчез в тени огромных деревьев.

Уже совсем стемнело, как Лили вышла из дома. Адам бесшумно последовал за ней. Он понял, что она снова направляется к школе. Что же у нее опять на уме? Вот только вампиру было скучно наблюдать. Лишняя трата времени. Ее судьба уже и так предрешена. Он просто появился у нее за спиной. Лили резко повернулась в его сторону и тут уж хотела закричать, как он одним властным жестом приказал ей замолчать. Приставил палец ко рту. И она сдержала крик.

– Как же ты меня напугал! – Шепотом кричала она, недовольно сдвинув брови. – Что ты здесь делаешь? – Лили быстро дышала, и Адам слышал, как часто бьется ее сердце.

– Проходил мимо. Мне скучно, вот и решил поинтересоваться, какими это темными делами ты здесь занята. – Сверкнула ослепительная улыбка.

– Не твое дело! Иди куда шел. – Она гневно метала молнии и скривилась как-то по-детски. Уаилд даже улыбнулся, заметив эту недружелюбную гримасу.

– Что за экстремальные вылазки среди ночи? Зачем в такое время ты идешь в школу? Соскучилась уже?

– Какой же тут экстрим? И за этим местом я точно скучать не буду. Я всего лишь хочу забрать некоторые документы, которые нам с Ником не отдают.

– Что за бумаги? Может, я помогу тебе. – Его обаятельный тон заставил ее смягчится.

– Не важно. – Она не хотела говорить, потому что это точно было противозаконно.

– Это какие-то важные документы? Что ты все время скрываешь? – Не выдержал он.

– Ничего особенного. Мы не хотим жить так, как нам велят. И когда мы с ним заявили, что хотим путешествовать, посмотреть мир, писать книги о наших приключениях, раскрывать зловещие тайны, нам сказали, что они сами направят документы в техникум. Мы не хотим идти в училище и жить так, как нам велит государство. Ну, точнее, Ник как бы и не особо сопротивляется. Это только со мной он пойдет на все. – Эта фраза Адаму совсем была не по душе. – Я не хочу жить по шаблону. Как все. А нам сказали, что с такими учениками сюсюкаться не будут. Если мы не хотим в институт, то наши документы отдадут в училище, а это значит … это значит… – она не находила, что сказать. Вся кипела от гнева. – Ничего это не значит! Что за жизнь такая?! Все одинаковые. Все серое. Никаких возможностей. Я, может, хочу быть художником – я должна вступать в союз художников и там делать то же, что и все. Я хочу быть писателем – в союз писателей. А я еще не определилась! И что мне делать? Идти учиться на какого-нибудь инженера-технолога? А дальше что?! Они же не дадут мне получить второе образование, если я разочаруюсь в первом. Я хочу увидеть мир, но меня не выпустят из страны. Что за сумасшедшие законы?! А Ник, вообще может не выжить здесь. Я так за него переживаю. Он особенный мальчик. – Сказала эту фразу нежно. Адам не понимал, почему в его сердце так клокочет гнев и ревность. Да, именно ревность. Почему? Он ведь ее не любит. Пусть она питает нежные чувства к кому угодно. Какая разница. Но гнев не утихал. – Я не хочу прожить свою жизнь как все. Это грустно, скучно и ненужно. Я не могу. Я хочу чего-то большего. Экстрим, восхищение, радость… а здесь, я сама понимаю, ничего не светит. А этим – она указала рукой на школу. – Я уже говорила, чтобы дали мне свободу, и я сама решу. Я их предупреждала несколько раз. У меня уже были такие вылазки в стан врага. Но не помогло. Теперь я заберу все свои бумаги. И они больше не будут иметь права командовать мной. Я уже закончила школу! – Злая девочка притопнула ногой. Адам видел ее глаза, и понимал, что Лили совершенно не так уверенна, как говорит. Она еще сама не знает, чего хочет. Но уже борется с несправедливостью.

– Я помогу тебе. Мы быстро со всем справимся. – Адам не стал задавать лишних вопросов.

Они подошли к школе с заднего входа. Вампир бесшумно и быстро открыл дверь. Лили не заметила, как в его руках осталась неподдающаяся восстановлению ручка и часть замка. Он его просто сломал. Вошли в темные коридоры. Шепот здесь превращался в эхо. Тут так тихо и непривычно. Как будто это другое измерение. Совсем не похоже на светлое место наполненное детьми, кричащими и бегающими туда-сюда… Лили шагала гордо и уверенно. Да, это точно, здесь, в такое время она далеко не в первый раз.

– Только тише. Там дежурный. – Прошептала она и указала на небольшой отблеск света в конце коридора. Подошла к двери туда, где было написано непонятное слово «Учительская». Адам покачал головой. Девочка еще не знает, какую судьбу он уготовил для нее. Это проникновение в учебное заведение для нее бы больше ничего не значило. Ну, а пока, пускай шалит.

Лили осталась наедине с документами, Адам направился на поиски дежурного.

Нашел, к его удивлению, пожилую женщину, сидящую за столом при включенном свете настольной лампы. Слабенькая охрана.

Тихо и молниеносно подскочил к ней, бесшумно впился ее шею. Стоит немного подкрепиться. Тем более такая возможность. Никто не увидит и не узнает. Убивать женщину желания не было.

Он понял, что она давно потеряла сознание. Остановился. Вытер губы рукавом. Ему было необходимо утолить голод. Потому что выдержать присутствие Лили на голодный желудок было невозможно. Наклонился и прошептал на ухо бессознательной женщине: «Этой ночью все было спокойно. Рана заживет». – Вот так вампиры скрывают следы своего преступления. Потому что власть над человеческим разумом они получают, лишь испробовав их крови.

Отправился к девушке.

В учительской было тихо. Он вошел и увидел Лили склонившейся над папкой с бумагами.

– Где ты был? – Тихо поинтересовалась она.

– Проверял, все ли тихо. Чтобы нас не заметили. Почему ты так долго? – Он заметил ее встревоженное лицо.

– Я нашла… я увидела вот это. – Она протянула листок бумаги.

– Что это? – Небрежно покрутил в руках папку. Адаму было-то все равно.

– У них есть план. – Ошарашено прошептала она. – Вот здесь написано, сколько людей должно поступить в высшее учебное заведение, сколько пойдет в армию и сколько в училище. Здесь даже написано, какие специальности должны выбрать ученики. Да как они так могут?! Почему кто-то решает наши судьбы? Почему мы должны делать так, как велит нам власть? Я не хочу. Я не буду! Им нужно 7 человек с высшим образованием, остальные просто рабочие. Они не оставляют нам выбора! А как же актеры, музыканты, художники? Они используют юные неокрепшие умы и меняют их судьбы. – Прошептала она. – Вот, это Маринкины документы. Она же отличница. Очень красиво поет. Почему она должна быть архитектором или инженером? Она же возненавидит себя. – В ее глазах застыл гнев. Они приобрели дикое, опасное выражение. Адаму понравился этот ожесточенный блеск. Он улыбнулся.

– И что ты будешь делать? – Как же ему было интересно узнать о ее дальнейших действиях.

– Я заберу всю папку. – Она посмотрела на него, будто ждала осуждения своих действий.

– Ты этим мало что изменишь. – Адам лишь слегка приподнял бровь, в целом же его выражение лица так и осталось безразличным. – Но попробовать можно. Правда, проблем не оберешься. Но я думаю, что это, тебя лично, не должно пугать. – Его скучающий вид продемонстрировал полное безразличие к судьбам детей.

Лили засунула толстую папку в сумку и направилась к выходу.

«Решительная девочка». – Подумал он и двинулся вслед за ней.

Долго шли молча. Оказавшись на улице, в полной темноте он заговорил.

– А как ты относишься к вмешательству в чью-то судьбу? – Будто бы между прочим, двусмысленно спросил он.