Паразит

«Какую правду? Что за хуйню он несет?» – пытался я переварить услышанное.

– Не торопись. Подумай о том, что ты умрешь. Подумай о жизни скоротечной, полной ненужной суеты и бессмысленных забот. Смерть и осознание не терпят чужого присутствия. Человек уходит в одиночестве и постичь себя может только в одиночестве. Другой не умрет за него, не познает. Чудес не предвидится.

– Ебать, да кто ты такой, черт возьми? – выдохнул я, скривив лицо от возмущения.

– Твоя фантазия, – отвечал голос.

– А почему я тебя не вижу, а только слышу, да еще и из динамиков?

– Потому что ты не знаешь, как меня представить. Подумай. И я появлюсь перед тобой в том виде, в котором ты готов будешь меня принять, – предложил мне голос, звонким эхом разносясь по гостиной.

В голове крутилась только одна мысль: «Это дьявол!» Включая воображение, я вспомнил американский сериал «Люцифер». Как раз недавно закончил его смотреть. И черт! О боже, передо мной стоял тот самый чувак из сериала. Высокий черноволосый брюнет с бакенбардами и легкой небритостью на лице. Он сверлил меня своим мрачным пронзительным взглядом и ухмылялся, демонстрируя идеально белые зубы и харизматичную улыбку. На нем был темный костюм и белая рубашка без галстука, верхняя пуговица расстегнута.

– Охренеть! – сказал я вслух.

– А то, – ответил Люций из сериала. – Продолжим?

– Продолжим, – невольно произнес я.

– Все, во что ты привык верить, лишь иллюзия, а истина, как правило, неизвестна. Постарайся увидеть, что твои представления о себе, о жизни и других людях просто вымысел, как «бабайка». Это твой собственный выдуманный мир, и его можно менять. Хочешь родиться заново? Для другой, новой и уже настоящей жизни, да еще бы с тем набором знаний, что у тебя сейчас в голове? Для той самой жизни, которая и вправду будет твоей? Где ты все продумаешь и устранишь препятствия?

– Хочу, – немного успокоившись, ответил я.

– Этого не будет, – резко выпалил дьявол. – Чтобы найти то, что ты ищешь, нужно потерять то, что ты имеешь. Страшно? Вижу по глазам, что ссышь. Но такова реальность. Или ты развиваешься или остаешься с тем, что есть, и на том же месте. – Сказал он, показывая указательным пальцем сначала на меня, а затем на стакан.

– То есть, если я хочу измениться, если я хочу другой жизни, от той, что у меня есть, придется отказаться? – уточнил я и даже уже успел немного взгрустнуть, осознав, что не готов к такому повороту событий.

– Верно, – ответил сатана, как будто прочитал мои мысли. – Ты должен быть готов к жертве – потерять то, что имеешь. В том числе и самого себя. Пока ты цепляешься за старое, новое не придет. Пока ты пытаешься усидеть между двух стульев, твое место – дыра в сельском туалете, пустота, ноль! – Не моргая, экспрессивно добавил он, делая акцент на последних словах и сверля меня взглядом.

– А почему я должен тебя слушать? – с недоверием спросил я и тоже уставился на него.

– Ну ты же привык верить во всякую хрень, – отвечал собеседник, все так же не отводя глаз. – Если взять в качестве примера религию, то вера – это лишь вопрос веры…

– Вера относится к тем вещам, о которых мы ничего не можем знать, – уверенно перебил я. – Мы либо верим, либо нет – это личный выбор каждого. Здесь нельзя что-либо доказать или опровергнуть.

– Согласен, верь во что угодно, но постарайся лишний раз не обманываться, – сказал Люций, усмехнулся, скривив рот как бы в одну сторону, и пододвинул ко мне стакан с виски. Я поморщился и выпил.

2

– Ну что, продолжим наш разговор? Какая тема тебя интересует? – после нескольких секунд молчания спросил Люций.

– Противоречия, – ответил я. – Меня интересуют противоречия. Ты намекаешь мне на то, что нужно меняться, указывая на бутылку, и тут же протягиваешь стакан с виски. Я, полностью отдавая себе отчет в том, что этого делать нельзя, тянусь за ним. Что это, если не противоречие? Почему люди так непостоянны и противоречивы? Почему, когда взрослого человека ловишь на лжи или указываешь на его оплошность, я уж молчу про детей, вместо того чтобы согласиться, понять, осознать и как-то исправить ситуацию, он начинает защищать свои ошибки, промахи, глупость, свои заблуждения и свою позицию (будь она хоть тысячу раз идиотской и проигрышной) до последнего вздоха, как будто бы сам верит в этот бред?

– Верит, – последовал ответ. – В этом и фишка, он действительно сам верит в то, что говорит. Например, подумай, как ты учился в школе? Расскажи мне, что помнишь, – попросил дьявол.

Поудобнее усаживаясь напротив меня, он поставил локти на стол и, подперев подбородок руками, приготовился внимательно слушать.

– Ну, первые пять классов я учился хорошо, – начал я, стараясь расположить его к себе и как бы подчеркивая, что дурачком никогда не был. – Первые четыре класса вообще закончил без троек. Потом мы переехали в другую деревню, и я покатился по наклонной: новая школа, другой иностранный язык (до этого я год изучал английский, а в последней школе был немецкий; так ни одного языка я и не освоил), новый негостеприимный и недоброжелательный коллектив, голод, нищета. Я помню, как не в чем было ходить в школу, а одноклассники смеялись над моим внешним видом. Так у меня пропал всякий интерес к учебе, из-за чего меня и выгнали в девятом классе.

– У-у-у, как ловко ты пиздишь! Простите, путаешь факты, мой друг! – оживился Люций и встал из-за стола. – Прошлое брат, похоже на гадалку, оно тебе скажет только то, что ты хочешь услышать, – покровительственно произнес он и похлопал меня по плечу, а затем продолжил.

– Конечно же, приятно рассказывать о том, какой ты был отличник, но есть один нюанс, ты забыл, кто я, – ухмыльнулся Люцифер. – Придется мне тебе кое о чем напомнить: первые четыре класса ты закончил с тройками, ты неплохо соображал в математике, а вот русский язык давался тебе с большим трудом, на тройбан. В пятом классе английский ты пытался учить только в первой четверти, а дальше просто перестал понимать его и еле вытягивал на тройки, абсолютно не усваивая материал. Немецкий ты в принципе не стал изучать, решив, что он тебе никогда в жизни не пригодится («вряд ли мы опять будем воевать с немцами»). Хотя с Европой еще повоюете, – подметил мой собеседник, пророча войну, а затем продолжил. – Как искусно ты замаскировал собственную лень, переложив ответственность на своих, как тебе казалось, «недалеких и злых одноклассников». Ребята никогда не смеялись над твоим внешним видом, над ним смеялся ты сам. Ты не принимал бедность как факт, а считал наказанием неизвестно за что. Ты был лентяем и распиздяем, но не глупым, нет; каждую четверть валял дурака, а в конце старался выровнять оценки на тройки, чтобы не остаться на второй год. Учителя тянули тебя как могли, но в девятом классе «бензин закончился», и они приняли решение перевести тебя в вечернюю школу, а не выгнали, как ты сейчас утверждаешь. Впрочем, ты даже не врешь. Просто ты так это помнишь, в более выгодном для себя свете, – продолжал дьявол, расхаживая по гостиной.

– Это научный факт – то, что ты помнишь, знаешь или думаешь, зависит не от реального положения дел, а от того, в какую именно игру с тобой играет твой разум. Он не хочет помнить плохое, и бац – ты уже ничего не помнишь. Это подтверждают тысячи проведенных экспериментов. Кстати, на эту тему написано много книг, почитай на досуге. Такая же хрень насчет твоих знаний, опыта, представлений о мире. Вспомни, как на море на Украине ты в баре купил бутылку Hennessy, и выжрал ее, подчеркивая благородный вкус, хотя коньяк ты на дух не переносишь, а вот это пойло полюбилось тебе сразу. И каково было твое разочарование, когда дядька жены смеялся над тобой: «Ты шо, хлопчик, рехнулся, у них здесь «Хеннесси» и «Армянский» разливают из одной бочки». И напиток сразу перестал быть благородным, вдруг откуда ни возьмись появились специфический запах и неприятный привкус. Даже фиктивное название или ценник может сбить тебя с толку и перевернуть все с ног на голову. И не только тебя, всех; вопрос в способе подачи информации. Так что не стоит удивляться врачебным ошибкам или тому, что чаще всего причиной аварий является человеческий фактор. Человек либо чересчур уверен в себе, либо наоборот, – сказал дьявол, достал из кармана десятирублевую монету, подкинул ее, поймал в кулак и протянул руку в мою сторону, продолжая разговор. – И наконец, твои мысли – то, о чем ты думаешь, как воспринимаешь события, относишься к другим людям. Полагаешь, здесь все в порядке? – спрашивал меня сатана, раскрывая кулак.

– Вряд ли, – задумчиво ответил я, увидев пустую ладонь.

– Правильно, – усмехнулся Люций, доставая монету у меня из-за уха.

«Какой дешевый трюк», – подумал я про себя.

– Не дешевле твоих, – подмигнул дьявол. – Вспомни, себя, когда ты продаешь свои услуги или покупаешь чужие, как ты к этому относишься? Стоимость твоих услуг почти всегда сильно завышена. Я к тому, что если у тебя есть что-то, то оно кажется тебе минимум в два раза дороже, чем цена, которую ты готов за это заплатить. Как тебе такой логический трюк? В чем ты действительно преуспел, да и не только ты, а все вы – так это в самообмане, – с уверенностью заявил Люций и снова принялся расхаживать взад и вперед по гостиной. – Но вернемся к противоречиям, давай же посмотрим правде в глаза: ни тебе, ни остальным нахер не нужна эта правда. Ты не хочешь видеть себя неправым. Ты не хочешь, чтобы тебя тыкали носом в противоречия, как кота в его собственные зассанки, которые ты сам же с таким трудом, с такой изобретательностью и страстью создал. Могу доказать.

– Попробуй.

– Давай проведем тест на противоречия. Доволен ли ты своей жизнью? – спросил дьявол и рассмеялся. – Просто честно себе признайся, как есть.

– Нет, не доволен, – немного смутившись, ответил я.

– А че так?

– А ни че, да, не доволен! Мне бы хотелось быть гораздо успешней в делах, которыми я занимаюсь, хотелось бы других отношений, других впечатлений и вообще много чего другого. Чтобы жизнь была наполнена смыслом и новыми идеями, а не только завистью и разочарованием. И мне почему-то кажется, что я не одинок, и нет таких людей, которых бы и в самом деле устраивала их жизнь. Если такие все же имеются, они либо врут, либо сектанты, – уверенно выпалил я, пошутив.

– Да-а-а, для субъективного ощущения счастья важно, не сколько денег у тебя, а сколько денег у твоего соседа, – рассмеявшись, подтвердил дьявол и задал следующий вопрос. – Ок, считаешь ли ты верными решения, которые принимал и принимаешь в своей жизни?

– Думаю, да. Уже пожил, не пацан с рогаткой, глупости вытворять, – жеманно ответил я.

– Ну хорошо, получается опять противоречие, – как будто бы с упреком произнес Люцифер. – Либо ты наебал меня в ответе на первый вопрос, и на самом деле у тебя все хорошо, обалденная жиза, и ты до усрачки счастлив, спасибо за это твоим «правильным мыслям» и «гениальным решениям», ведь ты не «пацан с рогаткой» и так далее. Либо ты наебал меня со втором вопросом, потому что, принимая правильные и взвешенные решения, остаешься, сука, несчастным человеком. И это может означать только одно: ты оцениваешь свою жизнь неверно, как «пацан с рогаткой», – в очередной раз подчеркнул он неудачно приведенную мной фразу. – То, как ты рассуждаешь, принимая решения, – хрень собачья, самообман и иллюзия, делающие тебя несчастным. Фишка в том, что нельзя на оба вопроса ответить утвердительно: да, я, нахер, несчастлив, и да, я думаю правильно. Нет, или одно, или другое. Один из ответов точно был неверным, – разъяснял собеседник, протягивая ко мне уже обе руки, сжатые в кулаки, и как бы спрашивая: в какой руке монетка?

– А…

– Даже не думай, третьего не дано, – перебил дьявол, и я потерял мысль. – Полный идиотизм, считать свое решение правильным, если оно сделало тебя несчастным. Понимаешь, о чем я? Уловил смысл?

– Да понял я, понял. Просто никогда не думал об этом в таком ключе, – оправдывался я.

– Никто так не хочет думать, – продолжал сатана. – Более того, чем несчастнее становится человек, тем с большим пылом и жаром он защищает свои убеждения, свое мнение и свои установки. И напротив, чем человек счастливее, тем больше он склонен считать свое мнение частным, возможно, даже ошибочным, и не слишком претендует на то, чтобы считаться первым. Запомни, лишь несчастному нужна эта правда, счастливый хвататься за нее не будет. Причем собственная правота зачастую становится причиной несчастий.

– Звучит как тост, – подметил я и добавил. – Да, неприятная правда. С учетом всего сказанного могу предположить, что противоречий не существует, потому что какой-то из ответов всегда неверный, нужно лишь проверить исходные данные. В моем случае я должен признать, что принимал неправильные решения, и тогда противоречия исчезнут, – подытожил я и предложил за это выпить.

– По поводу противоречий и неприятной правды: многим очень удобно думать, что начальник – болван, жена – стерва, муж – придурок, а ребенок – и вовсе неблагодарная скотина, – усмехнувшись сказал дьявол, тем самым подсказав мне тему для дальнейшего разговора.

– Когда я работал на стройке электриком, – начал я свой рассказ, – то постоянно выслушивал от своего начальника, критику в адрес директоров нашей компании, его жены-стервы, детей и нас, сотрудников. По его словам, «все решения у директоров были неправильные», «да я бы сделал то, да сделал это». Жена – стерва, пилит без всякой причины, по поводу и без. Дети не слушаются, да и не слышат. Я как-то спросил у него: «Если директора такие дураки, то почему ты до сих пор работаешь на них?» Лично мне эти ребята нравились, и мы до сих пор хорошо общаемся. На что он мне ответил: «Ты тоже меня критикуешь (и это была правда), почему же еще не ушел в другую компанию, не работаешь на моей должности или не откроешь свою фирму по электромонтажным работам»? Я тогда не смог ему возразить, но через два года создал свою фирму и забрал все подряды у их компании, лишив моего бывшего начальника объемов работ. Наверное, я должен сказать Анатольичу спасибо за шикарную идею. После его ответа я уже не спрашивал, почему он критикует жену, нас и детей. Сейчас я понимаю, что он просто не осознавал собственных противоречий, – рассуждал я. – Например, постоянно жаловался на свою жену, называя ее стервой, при этом лично мне было не понятно, а куда он смотрел, когда женился на ней? Если она всегда такой была, тогда ему это должно было нравиться. А если она такой стала, тогда не он ли ее до этого довел? Как говорится в стихах Маяковского: «Свою жену не ругаю. Ее никогда я не брошу. Это ведь со мной она стала плохая. А брал-то я ее хорошей…» А как она на него ругалась, – продолжал я. – При посторонних могла назвать старым чертом, маразматиком, дураком и так далее, и тому подобное. Это тоже понять можно, но зачем тогда она выходила за него замуж? Зачем рожала от него детей (тоже, по-видимому, дураков)? Или он не так уж и плох? Тогда зачем надо было регулярно изводить этим наигранным страданием и его, и себя? Почему недовольна жизнью? Тоже запуталась в собственных противоречиях. Да, та еще семейка. А как он ругал собственных детей! Уши могли свернуться в трубочку. Их, да и нас, он всегда считал неблагодарными…

– Ну дети неблагодарные – это факт, – вмешался дьявол. – Нахер им быть благодарными-то? Они разве понимают, что для них делают родители? Если они мелкие, то точно не въезжают, у них еще нет нужного опыта, чтобы это понимать. А если взрослые дети продолжают не догонять, то, может быть, дело в их «предках», – закончил мою мысль собеседник.

– В точку, бро, – подтвердил я, икнул и потянулся за бутылкой.

3