Горящая тень

– Блоха.

Так его прозвал один моряк с затонувшего корабля. А настоящее имя этим ребятам знать ни к чему.

– А тебя?

– Зан.

Кивнул на младшего мальчика:

– Мышь.

Потом на египтянина:

– Жук.

И наконец на тощего:

– Слюнявый.

Тот нервно рассмеялся. Рот у мальчишки и впрямь слюнявый. Видно, оттого, что все зубы переломаны.

– Чего он такой пугливый? – спросил Гилас у Зана.

Вожак пожал плечами:

– Будешь пугливым. Позавчера бедолагу чуть ловец не сцапал.

– Какой еще ловец?

Другие мальчишки уставились на Гиласа во все глаза. Зан ухмыльнулся:

– Ты чего, с луны свалился?

– Так что за ловец? – невозмутимо уточнил Гилас.

– Ловцами называют злых духов, – сказал Мышь и вцепился в амулет. Гилас пригляделся: судя по шерсти, какой-то мелкий зверек. Должно быть, раздавленный мышонок.

– Ловцы прячутся на дне шурфа и подкрадываются к жертве в кромешной темноте. Да еще могут прикинуться любым из нас. Прямо сейчас тут может быть ловец, а мы ни сном ни духом.

– Как же его узнать, если он может прикинуться кем угодно? – спросил Гилас.

– Э-э…

Мышь растерянно нахмурился.

Египтянин Жук указал пальцем на впадинку под носом.

– У ловцов тут бугорок. Верная примета. Но так они тебе и позволят себя разглядывать.

– Ловцы – каменные духи, – испуганно прошептал Слюнявый. – Они бесплотные, как тени, и просачиваются через стены туннелей.

Гилас задумчиво помолчал. Потом спросил:

– А почему вас называют пауками?

Зан фыркнул:

– Скоро сам узнаешь.

После этого никто из мальчишек внимания на Гиласа не обращал. Все четверо стали разматывать повязки вокруг голов и колен, а потом разложили сушиться.

На Гиласа напала такая тоска по дому, что хоть волком вой. Как же он скучает по сестренке и Брыcю – так звали его пса. Брыся убили Вороны. А еще Гиласу не хватает дельфина, которому мальчик дал кличку Дух, и Пирры. Сейчас Гилас бы даже Теламону обрадовался. Они с сыном вождя были добрыми друзьями, пока не оказалось, что Теламон – один из Воронов. Гилас теряет всех, кто ему дорог. Вечно он остается один. Надоело – ну сколько можно?

«Плевать», – сердито подумал Гилас. Дело прежде всего: надо отсюда выбираться.

– Про побег даже не думай, – буркнул Зан, будто прочитав мысли Гиласа.

– Я у тебя совета не спрашивал, – огрызнулся тот.

– Все равно поймают. А потом накажут всех. Если нам из-за тебя влетит – пожалеешь.

Гилас окинул Зана оценивающим взглядом:

– А сам-то не пытался убежать?

– Куда? – снова пожал плечами Зан. – Местные беглых не укрывают – боятся. В Море полным-полно акул. А в глуби острова пропадешь: кипящие ключи, львы-людоеды… Даже если каким-то чудом уцелеешь, люди Креона все равно схватят.

– Кто такой Креон?

Зан кивнул в сторону грозно возвышавшейся над ними крепости.

– Хозяин. Креону тут принадлежит все – остров, шахты, мы.

– У меня хозяев нет, – огрызнулся Гилас.

Мальчишки захохотали так, что едва не лопнули.

В этот момент раздался пронзительный звук свистка. Все четверо вылезли из пещерки, Гилас следом. Что и говорить, сигнал к ужину сейчас очень кстати.

Целые толпы рабов дрались за еду. Пауки схватили корзину и ведро из сыромятной кожи, а Гиласу пришлось хорошенько поработать локтями, чтобы отхлебнуть пару глотков воды с уксусным привкусом и зачерпнуть пригоршню какой-то серой горькой кашицы. Похоже, приготовили из толченых желудей и зерна.

Не успел Гилас облизать с пальцев остатки, как послышался топот ног и грохот колес.

– Становись в строй! – окликнул его Зан.

Над западной дорогой вздымалась красная пыль. Страх пронесся по склону, будто порыв ветра по ячменному полю. Тут и там рабы склоняли головы и плотно прижимали руки к бокам. Надсмотрщики будто невзначай поигрывали рукояткой хлыста на поясе и утирали с лица пот.

Первыми из-за поворота вынеслись охотничьи собаки. Рыжие, лохматые, ошейники утыканы бронзовыми шипами. Глаза у псов красные, взгляд застывший. Сразу видно – их бьют и морят голодом, чтобы превратить в зверей-убийц.