Ключик к сердцу принца

Эми собрала одежду в охапку и прижала к себе. В голове как-то странно жужжало, отчего было трудно мыслить связно.

Три месяца. Все это время она делила с ним постель. Да что там, они спали порознь всего с дюжину ночей, когда Гелиос находился в официальных поездках. Как, например, в Дании, где, оказывается, обедал с принцессой Каталиной. А теперь устраивает бал, чтобы найти женщину, с которой будет делить постель до конца жизни.

Она с самого начала понимала, что у них нет будущего, и старалась держать на замке сердце и эмоции. Но слышать, как небрежно он говорит о том, что так ее ранит, было тяжело.

Она стояла у двери, ведущей в потайной ход, который соединял их покои. Во дворце десятки таких ходов. Крепость, построенная на интригах и секретах.

– Я иду к себе. Желаю на славу повеселиться на балу.

– Я что-то упустил?

То обстоятельство, что он выглядит искренне озадаченным, только ухудшало ситуацию.

– Ты говоришь, мне неприлично приходить сегодня на бал. Но я скажу тебе, что на самом деле неприлично. Неприлично сообщать о жене, которую ты вот-вот выберешь, женщине, три месяца делившей с тобой постель.

– Не понимаю, в чем проблема, – удивился он, пожав плечами. – Моя женитьба ничего не изменит между нами.

– Если веришь в это, значит, ты так же глуп, как и бесчувствен. Кроме того, ты закоренелый женоненавистник. Говоришь о женщинах, которых выбираешь, так, словно они конфеты, выставленные в витрине на твое обозрение, а не люди из плоти и крови.

Она брезгливо поморщилась, наблюдая, как с лица Гелиоса исчезает недоумение, превращаясь в нечто уродливое.

Он вообще плохо воспринимал критику. На этом острове и в этом дворце перед ним преклонялись. Его почитали. Прислушивались к каждому слову. Он добродушный и обаятельный. Его чувство юмора заразительно. Но не дай бог перейти ему дорогу! Он мгновенно преображался.

Не будь она так взбешена, возможно, испугалась бы.

Он шагнул к ней, великолепный в своей наготе. Остановился в четырех шагах, сложил руки на мускулистой груди. Челюсти сжаты, на виске пульсирует жилка.

– Осторожнее! Я, конечно, твой любовник, но ты не имеешь права оскорблять меня!

– Почему? Потому что ты принц?

Она еще крепче прижала к груди полотенце и одежду, словно могла этим утихомирить беспорядочно бившееся сердце, не дать выскочить из груди.

– Ты вот-вот должен дать обет верности другой женщине. А я не желаю в этом участвовать.

Бенедикт, черный лабрадор Гелиоса, почувствовал неладное и подошел к ней, высунув язык. Сел и неодобрительно уставился на хозяина.

Гелиос тоже это заметил. Погладил собаку. Недовольство с морды пса исчезло так же быстро, как появилось. Снисходительно улыбаясь, Гелиос взглянул на Эми.

– Не стоит драматизировать ситуацию. Понимаю, ПМС делает тебя более эмоциональной, чем обычно. Но ты ведешь себя безрассудно.

– ПМС? Ты посмел сказать такое? Кажется, ты действительно живешь на другой планете. Упаси господь, чтобы я проявляла излишние эмоции только потому, что мой любовник втайне встречается с другими женщинами и собирается жениться на одной из них, при этом ожидая, что я по-прежнему буду согревать его постель. Но не волнуйся. Погладь меня по голове и скажи, что во всем виноват ПМС. Погладь себя по спинке и скажи, что ты не совершил ничего дурного.

Слишком разъяренная, чтобы снова взглянуть на него, она повернула ручку и толкнула дверь бедром.

– Ты уходишь от меня?

Неужели в его голосе звучит смех? Он находит это забавным!

Проигнорировав его, Эми высоко подняла голову и направилась по узкому коридору к себе в спальню.

Огромная рука сжала ее плечо, вынудив обернуться. Рядом с ним она казалась себе такой маленькой!

Невзирая на сжавшееся сердце и подступившую к горлу тошноту, Эми спокойно сказала:

– Убери руки. Между нами все кончено.

– Ошибаешься!

Его рука скользнула по ее плечу. Сжала шею. Жаркое дыхание обдало ухо, когда он наклонился.

– Пока ты дуешься, я буду думать о тебе и представлять, какими способами возьму сегодня вечером, когда бал завершится. А ты придешь ко мне, и мы осуществим все мои планы.

Несмотря на молитвы всем богам, которых она только могла вспомнить, тело отреагировало на его слова и близость. Как всегда. Рядом с Гелиосом Эми вела себя как изголодавшийся ребенок, которому наконец подали еду. Она жаждала его. Желала с того момента, как увидела, и это со временем только разгоралось.

Теперь пришло время подавлять желание.

Упершись в его твердую грудь, сдерживая порыв пробежаться пальцами по тонким черным волоскам, покрывавшим кожу, Эми оттолкнула Гелиоса и заставила себя встретить его игривый взгляд.

– Желаю хорошо провести время. Постарайся не пролить вино на платье какой-нибудь принцессы.

Его издевательский смех сопровождал ее всю дорогу до покоев.

Лишь оказавшись на месте и увидев себя в зеркале, она вспомнила, что так и не смыла маску, которая теперь вся растрескалась.

Гелиос вел по залу свою партнершу по танцам, принцессу из старой греческой королевской семьи, очень красивую молодую женщину. Танцуя с ней и слушая болтовню, он мысленно вычеркнул ее из списка.

Гелиос хотел бы иметь жену, с которой можно беседовать о чем-то другом, кроме последних мод.

Когда вальс закончился, он элегантно поклонился и, извинившись, подошел к столику, за которым сидел его брат Тезей. При этом он старательно игнорировал умоляющие женские взгляды, безмолвно заклинавшие его пригласить на танец.

На ум вдруг пришли слова Эми насчет того, что он обращается с женщинами как с конфетами на витрине. Гелиос по-мужски признавал это. Есть здесь доля правды, что уж скрывать. Но если необходимо выбирать женщину, с которой можно провести остаток своих дней, которая родит детей, лучше уж, если она будет идеально соответствовать его вкусам.

Если бы Эми могла видеть собравшихся дам, их просящие взгляды, как они, проходя мимо, выпячивают грудь в надежде привлечь его внимание, поняла бы, что они хотят, чтобы их попробовали. Хотят соответствовать его вкусу.

Тезей не сводил глаз с младшего брата Талоса, танцевавшего с ослепительно красивой скрипачкой, которой предстояло играть на юбилейном празднестве через три недели.

– Тут что-то происходит, – заметил Тезей, потягивая шампанское. – Взгляни на него. Глупец влюбился по уши.

Гелиос проследил за направлением его взгляда и сразу понял, что имеет в виду брат. Для Талоса и его партнерши в этом зале никого, кроме них, не существовало. Они смотрели только друг на друга, между ними так и проскакивали крохотные молнии.

Странно завораживающее зрелище.

Гелиос уже не впервые пожалел, что здесь нет Эми. Она так хотела вальсировать в огромном зале. Несмотря на академическое образование, у нее живое чувство юмора, делающее ее общество более чем заманчивым.

Тезей вновь обернулся к Гелиосу:

– Как насчет тебя? Разве ты не должен сейчас танцевать?