Бывшая любовница

У него застыло лицо, потом губы слегка дрогнули. Он кивнул и произнес:

– Возражение принимается.

Как же он красив! Кара изругала себя. Красота и мужественность Пепе ей не нужны. Она больше не позволит гормонам нарушить ее эмоциональное спокойствие.

У него из ворота рубашки выбивался завиток черных волос. Она помнила, что черные волосы покрывали его грудь с тугими мышцами, спускались к животу и пупку и еще ниже… Ей казалось, что волосы на груди должны колоться, но, к своему изумлению, обнаружила, что они мягкие, как шелк. Это – единственное, что в нем мягкое, все остальное железное.

Кара сглотнула слюну и сдвинула брови, чтобы подавить растущий жар внутри. В горле пересохло. Черт бы его побрал, но ей нужно что-то выпить.

Сжав губы, она отошла от стены, налила себе чаю и с чашкой в руке приблизилась к дивану. Она хотела присесть на краешек, но диван оказался таким пружинистым, что она почти в него провалилась. Ноги у нее оторвались от пола, и чай пролился на колени.

Кара вскрикнула, задрыгала ногами. Обжигающая жидкость мгновенно намочила ей платье.

Пепе пулей вскочил и выхватил из ее рук чашку.

– С тобой все в порядке?

От сильнейшей боли Кара могла лишь стонать. Она задрала подол платья и спустила вниз кружевные резинки черных чулок.

– Ты в порядке? – повторил он.

Глупо, но искреннее волнение в его голосе затронуло ее сильнее, чем ожог.

Молочно-белое левое бедро сделалось ярко-розовым, а на правом тоже горело два пятна.

– Больно, – задыхаясь, выговорила она.

– Представляю. Ты сможешь идти?

– Зачем?

– Чтобы полить водой на ноги.

Бедро, особенно левое, горело так, словно сошла кожа, поэтому сил спорить не было.

– Пойдем.

Он помог ей встать. Она морщилась, но не сопротивлялась.

Колени подгибались, и она едва снова не упала на диван, но Пепе удержал ее, и не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки, стараясь не задеть бедра.

– Это ни к чему, – попробовала возразить Кара, понимая, что выглядит нелепо с задранным платьем и спущенными до колен чулками.

– Возможно, и ни к чему, – согласился он, пересек комнату и вышел в узкий коридор. – Но так быстрее.

Он нес ее так легко, словно она весила не больше ребенка. Лицо у нее оказалось почти прижатым к его крепкой загорелой шее. Она уже успела забыть его неповторимый запах – так пахнет созревший на солнце южный фрукт. Она наполнялась этим ароматом и изо всех сил старалась не поддаться искушению и не лизнуть ему кожу.

Ванная комната была такого размера, как две ее спальни, и напоминала черно-бело-золотой дворец в миниатюре. Но оценить это великолепие она не успела, потому что Пепе пронес ее по мраморным ступенькам и осторожно усадил на край утопленной в полу ванны.

– Тебе нужно снять платье, – сказал он.

– Предпочитаю этого не делать.

– Ты вымокнешь.

– Я уже вымокла.

– Как хочешь. – Он опустился на колени и положил руку ей на ногу.

Кара не удержалась от крика:

– Что ты делаешь?

– Снимаю чулки. – Он стянул один чулок до щиколотки. Кара не могла не подумать о том, что, к счастью, она сделала на ногах эпиляцию воском всего несколько дней назад. – Очень эротичные чулки, – отметил он.

– Неуместное замечание.

– Прости.

Чулки были отброшены на пол. Пепе помог ей сесть в пустую ванну и снял с позолоченных кранов душ. Он включил воду, и струя окатила обоих. Отрегулировав напор, он с улыбкой спросил:

– Все еще не хочешь снять платье?

– Не хочу. – Она скорее будет страдать от ожогов третьей степени, чем разденется перед ним до белья.

– Я уже видел тебя голой, – напомнил ей он, нахально улыбаясь и направляя струю воды ей на бедро.

– Но не при ярком свете, – уточнила она.

Холодная вода принесла облегчение. Кара прикрыла глаза и откинула голову, не замечая, что вода с ног стекает под нее. Постепенно обожженная кожа онемела, и боль ушла.

Лишь открыв глаза спустя несколько минут, Кара увидела, что подол платья задрался еще выше, и на обозрение Пепе предстали ее черные трусики.

– Думаю, что уже хватит, – сказала она и натянула на колени мокрое платье.

Пепе скосил глаза в сторону, пытаясь отделаться от картины, нарисовавшейся в мозгу. Но не помогло.

Вид Кары в мокрых трусиках… Мысли о том, что скрывалось под ними, жгли его не меньше, чем кипяток, вылившийся ей на ноги. Брюки сделались вдруг узки, а дышать стало трудно. Он сжал зубы и заставил себя успокоиться.

Пепе закрыл краны, повесил душ на место и присел рядом с Карой, стараясь смотреть исключительно на ее лицо.

– Ожоги не страшные. Не похоже, что будут волдыри, но на всякий случай у меня в аптечке есть мазь. Я сейчас принесу. А где твои вещи, чтобы переодеться?

– Я ничего с собой не привезла.

– Почему? – Раньше, когда Кара приезжала на Сицилию, то обычно задерживалась по крайней мере на неделю.

– Я приехала только на один день.