Отражение зла

И спросив сам у себя, Такехико в раскрытом мешочке, нащупал кончиками пальцев сразу несколько семян.

Выбирать не пришлось, потому что одно из семян, вспыхнув искоркой ярко-жёлтого огня, само вылетело из мешочка и, упав на землю, тут же проросло, пустив длинные, сплетающиеся в клубок зелёные побеги, на которых одновременно с их ростом начали произрастать ярко-жёлтые бутоны.

И вот уже царство непроглядной темноты разорвалось, отступая от воспылавшего света, исходившего от многочисленных раскрывшихся цветов, которые одновременно вместе с листьями, всё произрастали и произрастали, на зелёных побегах, излучая вокруг себя цвет солнца.

Когда растение стало больше напоминать огненный шар, один из новых ростков отделился в сторону, и одновременно покрываясь распускающимися огненными цветами, устремился вперёд, сквозь темноту, петляя между чёрными стволами деревьев, как бы приглашая людей, следовать за собой.

Мгновенно сообразив, что к чему, не сговариваясь, Такехико с одной стороны, а Сузуме по другую сторону отростка, бросились вслед за убегающим вперёд, огненным ростком, который ни на секунду не прекращал своего роста.

Благодаря огненным цветам, люди хорошо видели куда бежали, а потому не останавливались и не оборачивались, и не видели того что случилось позади них, там, где остался корень огненного растения, названия которому ни Сузуме ни Такехико не знали.

А случилось там следующее: неведомое существо, обликом своим схожее с полупрозрачной бесформенной тенью, буквально как ураган, обрушилось откуда-то сверху прямо на огненный шар, пытаясь одним махом смять его, раздавить, погасить, уничтожить.

Разыгравшаяся битва зловещей темноты и яркого света, началась в полной тишине, которая сразу же и нарушилась яростным шипением, словно на горячие угли попала вода. И чем сильнее было столкновение темноты и света, тем громче было слышно грозное шипенье, возникавшее как раз в тот самый момент, когда чёрная Тень, будто большое трепещущее покрывало, пыталось укрыть собою огненный шар. И каждый раз, потоки яркого света, словно прорезали чёрную Тень, кромсая её, разрывая на части, прорываясь сквозь неё наружу, озаряя ярким светом испуганный чёрный лес, в который, собрав остатки своей потрёпанной плоти, отступала темнота, чтобы там опять разрастись, и, обретя новые силы, вновь кинуться в бой.

А люди тем временем убегали всё дальше и дальше, даже не подозревая, что от исхода происходящей в чёрном лесу битвы, от того кто победит, Тень или волшебное растение, зависит и их жизнь.

– Что это за звук позади нас? – крикнул Сузуме, услыхав отзвуки сражения, продолжая бежать по лесу вдоль огненного ростка.

– Нам лучше этого не знать, и что бы это ни было, вернее всего с нашей стороны, будет сейчас бежать без остановки, пока есть возможность, пока не кончится чёрный лес, – прокричал в ответ Такехико, бежавший по другую сторону огненного ростка, вершина которого была где-то далеко впереди, всё ещё произрастая в длину, стремясь скорее вырваться из этого страшного леса.

Сколько времени продолжалась битва, продолжалось бегство, теперь уже никто не скажет, но только каким бы отчаянным и сильным ни было сопротивление огненного растения, Тень изрядно устав, всё же победила, и, сломив волшебный свет, погрузила лес во мрак.

Но оставался ещё огненный росток, который жил теперь своей жизнью и который вёл людей за собой вперёд из чёрного леса, туда, где была живая природа, где светило солнце, где была жизнь.

Поняв это, Тень собралась с силами, поднялась над ростком и бросилась в погоню за людьми, но, не пролетев и десятка метров, наткнулась на новый огненный шар, который ежесекундно увеличиваясь в размере, преграждая ей дальнейший путь, заставил её тем самым, вновь вступить в борьбу с ним.

Не раздумывая, ни секунды, Тень бросилась в самый центр огненного растения, чтобы не дать тому возможности вырасти, и, воспользовавшись его малыми размерами, расправиться с ним в один присест. Словно взрыв чего-то чёрного, пронзило изнутри огненное волшебное растение, вырываясь из него тёмными лоскутами, гася распускающиеся, излучающие яркий свет цветы, разбрасывая во все стороны его листья, разрывая его старые побеги, и поглощая, окутывая собой новые.

Очередная победа чёрной силы над волшебным растением, была лёгкой и быстрой, после чего Тень возобновила свою погоню за Такехико и Сузуме.

Только на этот раз она бросилась вслед за людьми, одновременно терзая огненный росток, срывая с него испускавшие свет цветы, втаптывая их в чёрную землю, окуная стоявшие рядом деревья в непроглядную тьму.

И кто знает, как бы скоро Тень смогла бы настичь людей, если бы от огненного ростка не отошли ещё четыре таких же, полыхающих ярко-жёлтыми цветами отростка, разбежавшиеся в разные стороны чёрного леса, извивающимися в кромешной тьме, петляющими между деревьями, светящимися дорожками.

Наткнувшись на развилку пяти светящихся дорог, Тень пришла в неописуемый гнев, молниеносно выказав его на волшебном растении, тем, что стала ещё яростнее топтать и рвать распускающиеся цветы.

Когда вспышка гнева утихла, Тень, приняв решение, пуститься по одной из пяти дорог, полетела вперёд, выбрав росток, уходивший прямо от неё.

Как и прежде, Тень продолжала на своём пути уничтожать огненный росток, вымещая на нём не только свой гнев, но и обиду за то, что какое-то растение, пусть даже и волшебное, позволяет себе так поступать с ней, властительницей здешнего леса.

– Не обошлось здесь без Кабоку, – раздавались сквозь шипение слова на человеческом языке, изрекаемые Тенью, повторяющиеся вновь и вновь, каждый раз, когда она, сорвав очередной букет огненных цветов, втаптывала его в землю, размахивая при этом во все стороны своим плащом, который буквально истлевал, на ней, превращаясь в лохмотья, благодаря волшебному свету.

И пока Тень боролась с огненными цветами, люди продолжали бежать и бежать, без оглядки, без остановок на передышку, надеясь успеть покинуть этот страшный чёрный лес, раньше, чем их настигнет неведомая злая сила, пытавшаяся, как они думали, слыша отзвуки яростной борьбы, во что бы то ни стало, любой ценой, догнать их.

И опасения Такехико и Сузуме были не напрасными, поскольку воспользовавшись колдовскими чарами, Тень начала крушить огненный росток во много раз быстрее, благодаря чему уничтожив тот отросток по которому следовала и не найдя там людей, бросилась обратно к развилке, пользуясь, чтобы не сбиться с пути, следами оставшимися после сражения.

Достигнув развилки, Тень не стала спешить, а опять же прибегнув к новому заклинанию, определила, какой отросток ведёт за собой людей, и сразу же за тем бросилась по нему в погоню, одновременно сокрушая огненные цветы, и ругая себя за то, что сразу не воспользовалась колдовством, чтобы узнать верный путь.

Теперь отзвуки яростной борьбы злой Тени с огненным волшебным растением, были слышны гораздо громче и отчётливее, и уже не где-то в стороне, а именно позади людей, от чего их спины, и без того мокрые, покрылись новым холодным потом, а сердца начали биться ещё быстрее, словно хотели прорвав живую плоть, вырваться из груди.

И вот уже когда впереди за деревьями, сквозь темноту леса, забрезжил долгожданный просвет, люди услышали за своими спинами, нарастающее грозное шипение прерывавшееся угрозами расправиться с ними, если они не остановятся.

На секунду обернувшись, но, не останавливаясь в беге, Такехико увидел совсем не далеко, позади себя огненный шар, состоявший из волшебного растения, который разрастался прямо на глазах, поднимаясь почти до самых вершин чёрных деревьев, увеличиваясь в ширину, становясь непроходимой стеной для того, кто преследовал людей.

Поняв, что теперь в одиночку, быстро расправиться с волшебным растением такого размера, не упустив людей, уже нет никакой возможности, Дааку, демон и властитель Чёрного леса, из тени воплотился в своё обличье, после чего, воспользовавшись колдовством, призвал на помощь верного своего слугу, великана Оокина.

Громко топая ногами, сотрясая землю на каждом своём шагу, ломая деревья там, где не мог без этого пройти, великан Оокина явился к своему господину в какие-то две-три минуты, даже не запыхавшись и получив от него приказ, затоптать волшебное растение, незамедлительно кинулся исполнять волю повелителя.

Размышлять великан Оокина не привык, считая, что если господин даёт ему указание, то единственно правильным решением для него, будет беспрекословно и как можно быстрее выполнить его, благодаря чему заслужил полное доверие от своего повелителя.

И именно поэтому, задевая головой обвисшие ветви не очень высоких деревьев, размахивая руками для равновесия, чтобы не упасть, великан Оокина топтал своими массивными ступнями ярко-жёлтые цветы, продолжавшие разрастаться, в то время как его господин, повелитель и властитель Чёрного леса, демон Дааку, с силой прорвавшись сквозь огненную стену волшебного растения, вновь бросился в погоню за людьми, представляя теперь для них смертельную опасность.

Но на счастье Такехико и Сузуме, время было выиграно, и догнать их демон Дааку, раньше, чем они выскочили из Чёрного леса, не успел, а потому они беспрепятственно покинув его владения, побежали через широкое поле, вслед за огненным растением, ведущим их через небольшие заросли дикого шиповника в сторону зелёного леса.

Прекратив погоню, демон Дааку, опасаясь открытого яркого солнечного света, остановился под чёрными деревьями, злобно глядя на убегавших от него по широкому полю людей.

И если бы Сузуме сейчас обернулся, то снова бы увидел между чёрными деревьями, как тогда в лесу, те самые злые глаза, пронзительные, чёрные глаза, со вспыхивающими искорками огня ненависти в зрачках, не сводящих с него и его друга, своего злого жестокого взгляда.

Глава 16. Снова в обычном лесу

– Я себе просто поверить не могу, что мы всё-таки спаслись из проклятого страшного леса, – сказал Сузуме, опускаясь на мягкую траву, после того как он и Такехико пробежав через поле, оказались под зелёными стволами молодого бамбука, где огненный росток остановился, ярко вспыхнул и тут же исчез не оставив и следа.

– И спасибо волшебному растению, которое спасло нас, выведя из чёрного леса, где я думаю, мы бы остались навсегда, не будь этого подарка от колдуна Кабоку, – произнёс Такехико, присаживаясь на траву, рядом с Сузуме.

– Мне кажется, колдун Кабоку знал про страшный чёрный лес, иначе как объяснить волшебное действие светящегося растения, – развёл руками Сузуме, посмотрев на Такехико.

– Я тоже об этом подумал, – ответил Такехико, не глядя на своего друга. – И всё равно остаётся одна странность: «если Кабоку знал или предполагал что с нами может такое случиться, почему не предупредил?»

– А если это было нашим испытанием? – предположил Сузуме.

– Ну, разве что так, – сразу же согласился Такехико. – Вот только мне не понятно как получилось, что наша обратная дорога из чёрного леса оказалась во много раз длиннее той, которая нас завела в него?

– Спросим про это у колдуна Кабоку, когда вернёмся, – усмехнулся Сузуме, закрывая глаза и принимая непринуждённую, удобную позу, чтобы хорошенько отдохнуть перед дальнейшей дорогой.

Нервное потрясение сознания и чудовищная усталость всего тела, помогли Сузуме заснуть почти мгновенно.

Взглянув на быстро задремавшего Сузуме, но продолжавшего ещё беззвучно шевелить губами, Такехико последовал примеру своего друга, завалившись в полный рост на мягкую траву, глядя в небо:

– Полчаса на отдых, потом идём дальше, чтобы к вечеру, до наступления темноты, успеть добраться до какой-нибудь деревни.

Ответа не последовало. Коротко взглянув на Сузуме и убедившись, что он уже крепко спит, и на этот раз действительно просто спит, Такехико закрыв глаза, представил себе родную деревню, родной дом, свою семью, сестру Сайюри, и не заметил, как тоже заснул.

Проснулся же Такехико оттого, что его откинутая в сторону рука, вдруг ощутила прохладу, и как ему показалось ещё сквозь сон, мокрую прохладу, от чего он открыл глаза и мгновенно понял, что попал рукой в воду.

– Откуда здесь могла взяться вода, когда на небе ни облачка, – прошептал Такехико, глядя на голубое небо, и тут же занеся над собой свою руку, почувствовал, как ему на лицо капнуло несколько капелек воды, из-за чего он сразу же окончательно проснулся и приподнялся, чтобы оглядеться.

Улыбка появилась на сонном лице Такехико; мимо него и его друга Сузуме, сделав изгиб в их сторону, протекал знакомый лесной ручей повелителя Симидзу.