История о том, как у Кощея Бессмертного золото похитили

– А кто тебе сказал, что в наши планы в обязательном порядке должна входить личная встреча с Кощеем? Это дураки пускай с ним или его стражей сколь угодно бьются, глядишь, поумнее после этого станут, если живы только останутся, – засмеялся Злыдня Великан. – А мы его богатства хитростью возьмём. А там уж, как золото у нас появиться, соберём армию и на Новгород пойдём.

– А зачем же нам обратно в Новгород возвращаться, ваше величество? – удивился Фома.

– С князем Новгородским счёты сводить будем! Ему моя бывшая клетка, а мне его трон! – ещё громче рассмеялся Злыдня Великан.

– И как это я сам до этого не додумался? – вполголоса спросил сам у себя Фома, на мгновение даже остановившись, после чего бросился догонять Злыдню Великана, продолжавшего идти дальше по лесу.

5. При каких обстоятельствах произошло знакомство Василия с Иванко

Итак, Злыдня Великан и Фома продолжали удаляться всё дальше и дальше от Великого Новгорода, даже не подозревая, что за ними в погоню, желая их поймать, дабы воротить назад, уже отправился русский богатырь Василий.

Конечно, предполагать, что их будут искать, Злыдня Великан и Фома непременно могли, и даже в этом нисколько не сомневались. Но чтобы сие было преисполнено дюже оперативно, серьёзно не задумывались. К тому же у них имелся и дополнительный серьёзный повод сохранять олимпийское спокойствие в плане того, что на их след нападут далеко не быстро. И служил сему обстоятельству значительный неумолимый факт, что лес большой и никто, совершенно никто, благодаря ночному времени суток их тайного бегства, не видел и понятия не имел, в какую сторону они направились.

Во всяком случае, шли они по лесу, абсолютно не волнуясь, в то время как Василий, ища следы их пребывания, петлял по лесным чащобам, по разным лесным дорогам и тропинкам, терзаясь постоянными мыслями, в какой такой стороне, могут сейчас находиться беглецы.

Интерес у Василия был совсем не праздный. Давеча поутру, находясь на главной площади Великого Новгорода, он услышал княжеский указ, согласно которому была обещана хорошая награда из чистого золота тому, кто победит Злыдню Великана и представит верные доказательства сего подвига своего.

И поскольку Василий крайне нуждался в денежных средствах, то и выбрал для себя поиски сбежавшего иноземного атамана на предмет вполне подходящего решения собственных материальных проблем. И всё это не пугаясь сопутствующих трудностей при выполнении возложенных на себя обязательств, кои сулили ему возникнуть из-за того что сбежавший пленник имел в недавнем прошлом мировую славу хладнокровного, непобедимого поработителя.

Возможно, у читателя от последних моих слов неизбежно возникает вопрос – «а что же с Фомой? Беспокоился ли о нём кто-нибудь из княжеского окружения, включая самого самодержца? Пало ли на него весомое подозрение в тяжком проступке?»

Спешу сообщить, что и про него в Великом Новгороде не позабыли. Боясь справедливого княжеского гнева, все бояре, сойдясь в едином мнении с дружинниками, представили Фому на роль главного виновника ночного происшествия, то бишь освобождения Злыдни Великана из клетки, с чем Новгородский князь охотно согласился.

А потому при зачтении княжеского указа, и за младшего княжеского конюха Фому была также обещана награда. Ну, с той лишь малой разницей, что количественная мера весового вознаграждения была поменьше, и вместо золота за него обещали серебро.

Так вот, решившись на данное мероприятие, Василий был с самого утра в пути, и как раз в том же лесу, где сейчас находился Злыдня Великан со своим новым помощником Фомой. Правда расстояние меж беглецами и их преследователем являлось на последний час весьма большим.

Поэтому у меня есть время рассказать вам уважаемый мой читатель, как Василий познакомился всё в том же лесу с новым другом, тем более что установленная между ними дружба для дальнейшего развития всей представленной мною истории, была не на последнем месте.

– Что за чудный лес? – воскликнул Василий шутливо, когда ему на пути попалось дерево с привязанным к нему Иванко. – Мне чудится или же действительно вас тут сегодня повсюду понатыкано?

И уже подойдя к дереву ближе, остановившись возле него, спросил у Иванко без иронии в голосе:

– Давно обосновался?

– С утра, – ответил Иванко, грустно посмотрев на Василия.

– У вас, что, здешний обычай такой, по утрам к деревьям привязываться? – приступая к освобождению Иванко, поинтересовался Василий. – Если так дело дальше пойдёт, то скоро в этом лесу с закрытыми глазами к деревьям подходить можно будет, чтобы через раз натыкаться на таких горемык, как ты. Я понимаешь, уже полдня сим делом занимаюсь. Троих таких горемычных на тебя похожих, освободил, ничего… четвёртый попался. Я его как всех развязал, думал, он мне как все спасибо скажет, а он меня же и за горло взял. Разбойником оказался. Его видать свои друзья-приятели и привязали, еле отбился, стараясь его насмерть не зашибить. Вот теперь тебя от дерева отвяжу, и как говорится – будь здоров, поминай, как звали.

– Меня один деревенский мужик к дереву привязал, – сказал Иванко, Василию, когда с него были сняты последние верёвки.

– А за что?

– Да я его лошадь проспал.

– И за это ты позволил себя к дереву привязать?

– Ещё чего, – гордо воскликнул Иванко. – Хозяин лошади меня ни за что в жизни не поймал бы, да ему проезжавшие мимо нас мужики помогли. Окружили меня вшестером со всех сторон. И теперь чтобы мне в родную деревню воротиться, мне надо где-то для того мужика новую лошадь раздобыть.

– Тогда пошли со мной, а там глядишь, дело хорошо справим, будет у тебя лошадь на возврат.

– А куда пойдём?

– Если согласен, по дороге разъясню.

6. С кем беглецы повстречались на пути в Кощеево царство

– Если я не ошибаюсь, эта река протекает вблизи Кощеева царства, – сказал Фома Злыдне Великану, когда они из леса вышли на берег извилистой реки.

– Значит, будем строить плот, – оглядывая деревья на берегу, пробурчал Злыдня Великан. – На нём мы быстрее до цели доберёмся.

И чтобы не тратить времени даром, поскольку отдохнуть можно будет потом на плоту, когда река станет нести их по течению, Злыдня Великан, взяв в руки меч, принялся рубить деревья. Разбираться какие из них лучше подойдут под начатое дело, он не стал, решив рубить всё подряд, лишь бы хватило на постройку плота. Фома, пока деревья падали под ударами меча, стоял в стороне. И только, когда Злыдня Великан стал обтёсывать брёвна, срубая ветки, соизволил подойти ближе, чтобы тоже принять участие в изготовлении плота. Впрочем, работа подобного рода была для него непривычна и тяжела, поэтому он сначала потихоньку оттаскивал в сторону мелкие срубленные сучки, кои могли помешать перекатывать брёвна к реке. Потом выбрав для себя бревно поменьше, да поближе к воде, принялся его катить, не слишком прилагая к тому своих сил. И пока он, с постоянными остановками на отдых, катил по берегу к реке всего одно единственное для себя бревно, Злыдня Великан успел сделать почти всю остальную работу.

Именно за окончанием этого занятия их и застала Алёнушка, когда пришла на берег реки на своё любимое место, где раньше росли родные её сердцу берёзки.

– Срубили мои любимые берёзоньки, – появившись на берегу реки, всплеснула руками Алёнушка, увидев вместо деревьев одни пеньки.

– Это, про что ты там сейчас лопочешь? – опустив меч, спросил Злыдня Великан, глядя на Алёнушку.

– Про бедные берёзки. Про то, что вы неправильно поступили, безжалостно срубив их.

– Честное, благородное слово, мы к этому чудовищному произволу, на который вряд ли была получена необходимая платная лицензия из местного лесного управления, – начал было оправдываться Фома, но увидев сердитый взгляд Злыдни Великана, внезапно смолк, помолчал мгновение, и тут же продолжил иными словами. – Я хотел сказать к этому делу, мы, это я, и мой старший товарищ, не имеем ни малейшего прямого отношения. Только сугубо косвенное.

Ещё раз, посмотрев на Злыдню Великана и убедившись, что тот, сменив выражение сердитости на недоумение, молчит, Фома, глядя на Алёнушку, продолжил ей свои объяснения:

– Мы пришли, видим деревья лежат, и мой товарищ, чтобы свои плотницкие навыки не терять, да древесина зря не пропадала, решил немного поупражняться в строительстве плота. Только и всего. Даю вам честное, благородное слово.

Удивлённо посмотрев на Фому, Злыдня Великан прекратил свою работу и, воткнув меч в землю рядом с последним неотёсанным бревном, направился к Алёнушке:

– Брось свою мудрёную напыщенную дипломатию Фома. Здесь нужны сугубо радикальные безотлагательные действия, а не пустое, трижды никому ненужное красноречие чрезмерно болтливых, неугомонных политиков. Верёвка есть?

– Вот она, – достав из котомки моток верёвки, с улыбкой сказал Фома, протягивая её Злыдне Великану.

Алёнушка, застыв, смотрела на приближение Злыдни Великана. Фома тоже замер в ожидании того, что сейчас будет. Нисколько не церемонясь, Злыдня Великан схватил Алёнушку и, не обращая внимания на её отчаянные громкие призывы о помощи, привязал к дереву верёвкой, которую ему дал Фома. После чего вернулся к оставленному занятию.

– Просто никакого проходу не стало от этих многочисленных правозащитников и разного рода ценителей природы, – развёл руками Злыдня Великан, становясь над последним бревном. – Если так дело вообще дальше пойдёт, то скоро, на мухомор случайно ногой наступишь – или в темницу за это посадят, или на рудники сошлют.

– А мухоморы, кстати, чрезвычайно полезные грибы, – сердито глядя на Злыдню Великана, громко воскликнула Алёнушка. – И весьма правильно поступает тот, кто их повсюду в наших лесах охраняет, бережёт, и без надобности никогда зря не трогает.

На слова Алёнушки атаман отреагировал явным удивлением, округлив глаза. При этом у него даже челюсть отвисла, после чего он непроизвольно икнув, выронил меч из рук:

– Вот те раз! И что же мне теперь прикажете делать? – развёл руками Злыдня Великан, посмотрев на свои могучие ладони. – Ведь я всегда так пренебрежительно к ним, к этим самым мухоморам относился, что отныне, наверное, до конца своей жизни буду себя за это безмерно и нещадно, каждодневно корить.

– И зря вы, между прочим, над своим проступком смеётесь, – вздёрнула нос Алёнушка.

– Вы думаете, что я смеюсь? – приложил себе к груди руки Злыдня Великан, глядя на Алёнушку. – Напрасно. Честное слово напрасно. Мне просто только сейчас стало понятно, что мухоморы, очень полезные грибы. Весьма полезные грибы. Единственно, что для меня так и остаётся неразрешимой загадкой, так это то, в чём же их та самая необыкновенная пресловутая польза, из-за которой они оказывается, так ценны, что им, поди, и в реестре любого лесничества, под их постоянной охраной быть положено? Может для полноты моего раскаяния, за моё прошлое к ним пренебрежительное отношение, вы, не сочтя за труд, растолкуете мне вкратце, чем же они так необыкновенно полезны?

Фома, разинув от умиления рот, молча, сидел на свежем берёзовом пеньке, слушая завязавшуюся беседу между Злыдней Великаном и Алёнушкой.