Дракон внутри

– Нет, спасибо, – сдержав приступ тошноты, выговорила я.

На этом я начала давать задний ход, медленно прерывая неприятный разговор. В этот момент так хотелось врезать. К сожалению, я не Геракл, поэтому поскорее убралась от этого типа, внушающего ничего кроме отвращения.

В нашей комнате никого не оказалось, поэтому я сразу решила проверить, куда исчезла моя тетя, и быстро её обнаружила. На заднем дворике за столиком сидели тетя Медина и Эльвира Эдуардовна, заведующая столовой. Они о чем-то мило общались, но заметив меня, начали вести диалог со мной. Я им рассказала, где была, что произошло. Долго смеялись. Эльвира Эдуардовна говорила, что они сами ходили на пирс, и удивлялась, что его закрыли.

Так и закончился мой выходной. Море эмоций от самых вдохновляющих на подвиги до не очень приятных. Зато в старости не соскучусь, добавлю гигантских морских чудовищ к рассказу и бабка готова удивлять внучков.

Незнакомец

Был знойный полдень. Людей в зале было мало. Отдыхающие как морские котики в поисках пищи только начинали наводнять столовую. Ира, сидела на кассе и обслуживала оживившийся и размножившийся поток людей. Увидев меня, она глазами подала знак, чтобы я подошла.

– Там за последним столиком ребенка стошнило, позови уборщицу, пожалуйста, – попросила она и на лице ее, между бровями образовалась складочка, извещающая обо всей серьезности произошедшего.

– Без проблем, – последовал мой ответ.

Уборщица Лариса – очень добрая и общительная женщина. Мы с ней все хорошо ладили. Она работает одновременно в двух залах: у нас в столовой «Радуга» и в соседнем кафе «Ромашка», которым тоже владеет хозяин нашей гостиницы. Нигде Ларису не нашла, а в кафе, идти не хотелось, решила убрать сама.

– Здравствуйте, извините, ребенку стало плохо, и… – объясняла обеспокоенная мама малыша, длинными пальцами вытирая детский подбородок.

– Ничего страшного, не беспокойтесь, я всё уберу, – улыбнувшись, ответила я.

Я подала соседнюю сидушку для скамейки, забрав испорченную. В своем углу для официантов, вытащила поролоновую обивку из зеленого чехла и понесла его в прачечную. Не хотелось оставлять это дело на потом.

Идя по коридору, на повороте я врезалась в незнакомца. Он, видимо, тоже куда-то торопился. На минуту наши взгляды встретились. Как ни странно, я по привычке сразу отводила взгляд, но на этот раз я посмотрела прямо в душу неизвестному человеку. Меня поразила глубина его небесного цвета глаз, в них бы мог утонуть любой ценитель красоты, так и не успев описать их. Чуть отшатнувшись, я увидела полную картину события, т.е. человека – обладателя этих глаз.

На меня без капли смущения, а может даже с толикой любопытства смотрел высокий спортивного телосложения парень в белой униформе. Золотистые волосы похожи на пшеничные колосья. Они обрамляли овальное лицо с незаметно выдающимся подбородком. В чертах лица читалась заложенная природой мужественность, заканчивающаяся на щетинистом подбородке, и искрилась непоседливость характера в уголках губ. Широкие прямые брови и взвинченные вверх большие ресницы предрасполагали к доверию. А губы в форме сердца, думается, немало разбили девичьих сердец.

– Извини, – произнёс он, протягивая мне зеленую материю.

– Да ничего, бывает, – смущенно выговорила я.

– Меня зовут Владислав, можно просто Слава, – выпрямившись, ответил он – А тебя как?

– Малика…

– Приятно… Я в горячем работаю, на шведке, если что заскакивай…

– Окей, – в недоумении выдавила я.

– Только осторожней на поворотах… хотя… – улыбнувшись, он исчез за следующим поворотом…

– Что это было?! У меня помутился рассудок или на меня как галлюциноген действует материя, пропитанная недоваренной едой, – прошептала я. Наконец, опомнившись, пошла в прачку.

Дверь прачечной была приоткрыта, постучавшись в неё, я вошла. В ряд стояли стиральные машинки, напротив них – сушильные. Везде валялось, лежало, было сложено много тряпья: от простыней, полотенец до лоскутов материй. За шторой в соседней комнате промелькнула тень.

– Слушаю, – приоткрыв штору, приветствовала Нина Васильевна.

– Здравствуйте…

– Здравствуй, – сдвинув очки ближе, приветствовала она.

– Мне бы чехол простирнуть…

– Хорошо, оставляй, – сказав это, она отвела уставший взгляд и принялась за работу.

Поблагодарив, я выскользнула во двор. На стульях уже сидели, дымили некоторые повара, улучив свободную минутку. Время на часах показывало четвертый час. Значит, повара со шведки накормили гостей гостиницы и набирались сил, а может быть и терпения, перед тем как идти кормить рабочих и горничных. Среди них сидел и мой новый знакомый.

Смутившись от его встречного взгляда, невольно опустив голову, быстро зашагала по направлению столовой. Убрала грязные столы, проверила хлебницу, полочки с соками. Хотела уйти, как услышала голос Иры: «Ты куда?»

Сделав реверанс, я ответила: «В дамскую комнату, если позволите?»

– Малика, только ненадолго! – утвердительно выдала Ира.

Я исчезла в дверном проёме со словами: «Слушаю и повинуюсь, сударыня».

Сердце сильно билось, словно было готово выскочить и улететь, превратившись в птицу. Прильнув к двери уборной спиной с обратной стороны, защелкнула дверной затвор. Я подошла медленно к зеркалу. На меня глядела розовощекая девушка, правда с мешками под глазами как следствие вечного недосыпа. Все говорили, что я сильно похудела, я бы с ними не согласилась, если бы не одно «но»…в те дни, когда я надевала брюки, они так и норовились соскользнуть вниз и опозорить меня. К моему несчастью, не привезла никаких ремней из дому. Хорошо всмотревшись в лицо, увидела, как на бледной коже в некоторых местах расползлись синие прожилки. Непослушные волосы цвета тёмного шоколада, тут и там выбились из пучка волос. Волосы мои – одуванчик и это мне сильно не нравится. Что касается моей внешности – мне нравятся лишь глаза зеленого цвета, а остальное подвергается жесткой цензуре изо дня в день. Да, я самокритична, как и все девушки, а может и парни.

Руки все в синяках и ссадинах. Я стараюсь, вести себя аккуратно, не членовредительствуя, но каждый раз на что-то натыкаюсь, падаю и ударяюсь.

Выйдя из туалета, направилась в горячий цех нашей столовой. Нина и Люба нарезали мясо на поджарку, а мама устанавливала время на запекание сухарей в духовке для своего салата «Цезарь».

– Ну, Амина, идите, берите обед с Маликой, – скомандовала Нина.

– А вам что-нибудь взять? – спросила мама.

– Мы сейчас подтянемся, а вы идите, – ответила Ира.

– Идем, – обращаясь ко мне, скомандовала мама.

На кухне, рабочие уже заполонили пространство рядом со столом с мармитами и ждали своей порции. Официант Ваня уже выкатывал тележку с едой для горничных в коридор. Повара Константин и новенький спешно накладывали еду в тарелки. Костя, вздернув одну бровь и стряхивая с ложки прилипшую гречку в мармит, кинул фразу в общество: «Ну, не мнем тити, говорим, не молчим…».

Стоять здесь жутко неловко. Наконец, очередь дошла и до нас. Костя начал накладывать еду маме. Слава обратился ко мне: «Что будешь?» На столе осталось мало чего интересного, и я указала на избитый капустный салат.

– Помимо салата, что будешь? Вариант: а) мясо, б) курица, – улыбнувшись, предложил он.

– Нет, спасибо, мне только салатик.

Тут Костя вступил в диалог.

– Ну, что ты… – махнув рукой в мою сторону, – предложи рыбку, – обратился он к Славе.

– Рыбку будешь?

Не успела я сказать нет, как красная рыба попала в мою тарелку и Слава, в свою очередь, кладет куриную грудку сюда же.

– Спасибо, ребят, теперь уж точно не умру от голода, – рассмеялась я.

– Кушай на здоровье, а то ходите там все худые… – почесывая затылок, выкрикнул Костя вслед.