– Я – Диана!
– Как же ты сюда попала?
– Ой, ты знаешь, – и смешно, и «делиться» тем – грешно!
Пригласили две подружки, по настрою – хохотушки
чисто время провести, чтобы «пользу» обрести,
«…А то девочка-красотка закисает по субботкам…»
И в порыве настроенья, в усиление веселья
обрели мы косячок, чтоб поймать там висячок,
«…Ну, раз так, – тогда решила – погулять уж в полну силу
чтобы скрягой не казаться и смешной не показаться!»
– позабыв о том моменте и весомом аргументе -
что, всё чуждое уму – вредно телу моему…
А потом… по докторам, да различным «где-то там»…
– где за многое, в ответах, всё решила – лишь монета!
Вот, лежу я и лечусь… Никуда не тороплюсь…
– Да уж, Дина, ну дела… привели тебя сюда!
А потом и ей Оксана, севши с краю у дивана
рассказала про себя, и попала как сюда!
…если вкратце, вся причина – лишь заблудшая дивчИна -
что хотела проявиться, и для парня засветиться…
Часть III
За столом, что при парадной лишь плакатами нарядной
собрались, да для беседы, просто так, про «то» и «это»
три парнишки и «принцессы», что вам всем уже известны…
И про этот разговор, что скрывает тот «затвор»
мне особо бы желалось, чтобы вами услыхалось!
Для начала, в разговоре, дабы тему дать задору
парень с русой головою увлекает за собою:
«Как делишки? Как леченье? Много ль дали попеченья?»
А ему, тот, что был повыше, отвечает, лоб прикрывши:
«Да какие тут делишки? – там и там, одни задвижки,
и лишь мается мой копчик – Что же это за укольчик?»
Но, другой, что самый младший, возражает, голос давши:
«Не согласен с вашим мненьем! – ибо, есть во мне сомненье -
я считаю, что леченье – не должно быть развлеченьем
ибо нас сюда прислали, чтобы пользу получали!»
Русый, этому дивившись и к девчонкам обратившись
говорит: «Похоже с нами тут шпиёна прописали?
Коли ты на всё послушный – то на кухне будешь нужный!»
И, под общее молчанье, тот «малыш», их покидая
лишь насупившись ноздрями, пошагал ругаться «маме»…
– Ну, а Русый, извиняясь – острой чуйкой прикрываясь
в дополнение к тому – лишь добавил по сему -
Вы поймите, есть такие – кто, по совести, иные!
Он, коль что от нас услышит – то, на памяти запишет,
а потом за две котлеты санитарам сдаст всё это
и останется лишь нам – только каша пополам…
– Тут, Диана оживает и вопросом поражает -
Вы, пожалуйста, простите! И за дерзость – не судите!
Но, уж больно интересно, то не скрою, если честно -