Нулевой километр. Путь к счастью

– Разве мы обязаны чувствовать себя обиженными?

– Ты же сам сказал, что его поведение возмутительно, невозможно на него не реагировать!

– У нас есть выбор: мы можем восстановить благостное состояние духа, в котором мы пребывали до того, как нечто случилось, или постоянно подпитывать свой гнев в отношении этого человека, но ведь страх мы переживали лишь мгновение. Так почему же сердиться и мучиться мы должны так долго?

– Что-то я не улавливаю главную мысль. Я в бешенстве, и это нормально, разве нет?

– Только мы ответственны за то состояние духа, в котором мы проживаем каждый миг.

Спокойствие Шанти выводило меня из себя. Я сняла свитер, я буквально задыхалась от жары.

– Что же я должна была чувствовать, по-твоему?

– Ты могла попытаться не зависеть настолько от ситуации. В любых обстоятельствах, когда нам больше ничего не угрожает, мы ищем виновника наших переживаний. И вот преступник найден, все в порядке! Но разве ты не видишь, что существует другой, менее очевидный, виновник твоего гнева?

– Нет… Тот парень чуть не устроил аварию!

– Единственный виновник – это ты!

– Что? Я? Негодяй чуть не убил нас, а виновата я? Ну просто отлично!

– Да нет же, Маэль, ты виновна не в том, что чуть не случилось, а в своих переживаниях и состоянии духа. Я тоже испугался в тот момент, но потом постарался взять под контроль свои мысли, чтобы меня не захлестнули негативные чувства, которые мне же и навредят. Таким образом я снова обрел равновесие. Если мы поймем, что счастье зарождается внутри нас и что ничто не может его разрушить, мы научимся блокировать токсичные внешние ситуации. Научимся просто наблюдать за ними, а не вовлекаться, не допускать оскверняющих мыслей и чувств.

Слова Шанти озадачили меня. Я поняла, что можно отстраниться от любой болезненной ситуации, изменив свое душевное состояние и признав, что я сама ответственна за собственные негативные переживания и эмоции. Мне не хотелось с ним соглашаться, но он был прав.

Я откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами. Напряжение, скрутившее мне желудок, исчезло, и я расслабилась.

– Что ж, в том, что ты говоришь, есть смысл, – призналась я. – Меня восхищает твоя способность сохранять спокойствие.

Он засмеялся:

– На тебя легко произвести впечатление.

– Вовсе нет… Мне нравоучения не по вкусу, ни пространные, ни короткие. Сотрудники даже упрекают меня в том, что я не уделяю им должного внимания!

Кондиционер в микроавтобусе не работал, и потому скоро его заполнила удушающая жара. Амортизаторы с трудом справлялись с неровностями и буграми на асфальте, устилавшем грунтовую дорогу. Похоже, клали его не особо старательно. Мы остановились размять ноги и чего-нибудь выпить. Нам предстояло ехать еще час, прежде чем мы сделаем паузу на обед, а потом придется еще час добираться до того места, с которого начнется наше путешествие. Карма припарковался на обочине. Мы сначала оказались в облаке пыли, а потом в толпе уличных торговцев, которые бросились к машине, чтобы продемонстрировать свои разнообразные и многочисленные товары. Шанти отмахнулся от них и подвел меня к небольшому прилавку с фруктами и овощами, за которым торговали крестьяне. Каждый из них разложил свой урожай в определенной цветовой гамме. Это радужное изобилие я невольно сравнила с рынком в моем квартале, где обычно покупала овощи и фрукты: яблоки, апельсины, помидоры, бананы, кабачки. Ничего экзотического. На этом прилавке больше всего лежало мандаринов. Была пора их созревания. Шанти купил два килограмма, потом попробовал сухофрукты и набрал большой пакет, который протянул мне. Карма пристроился неподалеку на каменной насыпи. Он скрутил самокрутку и поделился ею со знакомым.

Шанти повел меня к хибарке, построенной из досок и листового металла. На пороге стояла женщина в лохмотьях. Она похлопала моего проводника по плечу, пожала мне руку и пригласила нас сесть за единственный столик (три пенька, поставленных рядом), а затем ушла в дом и вернулась с дымящимися чашками. Шанти заговорил с ней по-тибетски. Я слушала их, ничего не понимая, и с отвращением разглядывала чашку с мутной зеленоватой жидкостью, которую женщина поставила передо мной. Это варево я пробовать не собиралась – я была не готова расстаться с жизнью. Хоть Майя и сказала мне, что бояться в этом путешествии нечего, рисковать мне не хотелось.

Шанти залпом выпил то, что принесла ему знакомая, а потом заметил, что я совсем не спешу последовать его примеру.

– Не бойся, выпей, этот напиток кипятят несколько часов, когда готовят. Это отвар из растений, он поможет тебе выдержать жару.

Нерешительно я поднесла чашу к губам, принюхалась, а потом опустила туда кончик языка. Затем отпила немного, но сразу не проглотила, чтобы выплюнуть, если вдруг что-то не понравится. Вкус оказался на удивление приятным, я почувствовала аромат шалфея. Я глотнула еще раз, потом еще, выпила всю чашку и попросила добавки. Шанти объяснил мне, что женщина, угостившая нас, хорошо разбирается в горных травах. Она лечит лекарственными растениями местных жителей. Некоторые даже приезжают издалека, чтобы получить лечебный настой.

Мне стало вдруг стыдно за свои предубеждения. Надо попытаться пережить это путешествие, не сравнивая все, что вижу, с парижской жизнью. Там все было по-другому, но, должна признаться, мне хотелось открыть для себя эту страну, понять ее культуру, менталитет, это даже доставляло мне некоторое удовольствие. Вот уже целый час я не проверяла телефон!

Шанти подал сигнал к отъезду. Карма быстро докурил самокрутку и махнул на прощание знакомому. Мы все снова устроились в автобусе, и Шанти протянул мне горсть арахиса, чтобы меня не мучил голод. Я снова задремала.

* * *

Меня разбудили громкие стенания нашего водителя. Я спросила у Шанти, что происходит, тот поговорил с Кармой и сумел его как-то утихомирить. Выяснилось, что он пропустил нужный поворот и теперь нам придется ехать в объезд, что задержит нас еще на полчаса. Эта новость меня, конечно, не обрадовала. Поездка и так была уже достаточно долгой, а теперь она станет еще длиннее. Но я не стала ничего говорить, Карма и сам сильно расстроился из-за своей ошибки. Шанти почувствовал, что я немного приуныла, и рассказал мне одну историю:

Жил-был в одной деревне бедняк, у которого был великолепный конь. Конь был так хорош, что богатые лорды часто предлагали крестьянину продать его им, но бедняк всегда отказывался. «Для меня этот конь не просто животное, – говорил он, – это мой друг. Разве можно продать друга?» Однажды утром он зашел в конюшню и увидел, что лошадь исчезла. Соседи сказали ему: «Ну вот, видишь, ты не хотел продавать коня, а теперь его просто украли. Какое невезение! Лучше бы ты его продал». На что старик отвечал: «Везение это или невезение, кто может знать?» И все смеялись над ним. А потом конь вернулся и привел с собой табун диких лошадей. Он убежал за кобылой и возвратился с целым табуном. «Вот повезло!» – восклицали соседи. Старик и его сын начали объезжать диких лошадей. Но через неделю сын упал с лошади и сломал ногу. «Вот не повезло! – говорили друзья. – Как же теперь ты справишься с работой, если твой сын, твоя единственная опора, больше не может тебе помочь?» А старик все твердил: «Везение это или невезение, кто может знать?» Через какое-то время в деревню прискакали слуги короля и насильно забрали всех молодых людей, чтобы отправить их на войну. Всех… кроме сына старика, ведь у юноши была сломана нога. «Как же тебе повезло! – кричали жители деревни. – Ты единственный, у кого сын остался дома! А всех наших сыновей, наверное, убьют на войне». – «Везение это или невезение, – отвечал старик, – кто может знать?»

– Как ты думаешь, то, что мы пропустили поворот, – это везение или невезение?

Я расхохоталась.

– Кто может знать, Шанти?!

И правда, кто может знать заранее? Может быть, если бы Карма поехал коротким путем, мы бы все погибли. Я вспомнила, как иногда в метро по утрам поезд уходил прямо у меня перед носом. Пока я спускалась на платформу, двери закрывались и поезд уезжал. Это бесило меня! Но, возможно, поэтому я все еще жива.

Карма свернул на ухабистую грунтовую дорогу. Микроавтобус вихлял и подскакивал, колеса прокручивались в воздухе. Пока мы взбирались на гору, нам, к счастью, не встретилось по пути ни одной машины.

Наконец мы добрались до ресторанчика, с его террасы открывался потрясающий вид на долину Покхара. Гималайские горы закрывали горизонт. Я остановилась полюбоваться пейзажем, позабыв даже об урчащем от голода животе. Из кухни доносились великолепные ароматы. Шанти предложил занять мне столик на террасе.

– Здесь готовят вкуснейший дал-бат. Это традиционное блюдо моей страны! Суп с рисом и чечевицей, мы едим его два раза в день. Состоятельным гостям в него добавляют еще карри и овощи. Обычно это блюдо готовят из овощей, потому что мясо очень дорогое. Но в этом ресторанчике к нему подают яка. Пойдем, тебя ждет настоящий пир!

И он потащил меня на кухню. На прилавке в больших металлических контейнерах, расставленных на подставках с подогревом, были разложены ингредиенты, которые только что перечислил Шанти: белый рис, суп из чечевицы, обжаренные овощи, источавшие пряный аромат, смесь карри и мясо яка в коричневатом, поблескивающем серебристыми оттенками соусе. Я вдохнула все эти ароматы, которые вместе образовывали запах традиционного непальского блюда. Двое молодых людей ждали моего вердикта, не отводя взгляда от моих губ.

– Пусть это будет дал-бат по-королевски! – решилась я наконец.

Встревоженно разглядывавшие меня повара радостно заулыбались. Один из них сразу же протянул мне большую металлическую тарелку, на которой стояли четыре пустые миски. Потом он указал на дымящиеся кастрюли. Шанти объяснил, что рис помещают в центр тарелки, а по мискам раскладывают ингредиенты. Блюдо оформили по всем правилам – получилось настоящее произведение искусства! Официант, обслуживавший мой столик, украсил тарелку капустным салатом, морковью и огурцами. Сверху он положил еще тонкую обжаренную лепешку с тмином. Шанти сел напротив, а Карма решил поесть на кухне.

Я попробовала ингредиенты из каждой миски, потом решила подражать своему спутнику, который перемешивал еду в центре тарелки. Он смешивал, отправлял ее в рот и снова смешивал. Обжаренные, слегка подслащенные овощи и рис смягчали остроту перца чили, которым был приправлен як, а чечевица привносила нежный, пикантный аромат, подчеркивающий вкус блюда. Я наслаждалась едой и любовалась невероятным пейзажем. Нежные теплые лучи солнца добавляли нотку спокойствия и умиротворения.

Смена приоритетов

Задумаемся, что на самом деле имеет ценность, придает смысл нашей жизни, и поставим именно это во главу угла.

    Тэнцзин Гьямцхо, Далай-лама XIV

После короткого отдыха мы снова были в пути. К середине дня мы прибыли в Канде, городок неподалеку от Покхары.

Остальная часть команды уже ждала нас там. Шанти познакомил меня с ними. Гумар, самый высокий из троих, решительно выступил вперед и протянул мне руку. Я ответила улыбкой на его смеющийся взгляд. У него были жидкие усики и козлиная бородка, а волосы – только на затылке. Такой китайский типаж. Он чуть выпячивал живот из-под алого анорака, демонстрируя таким образом, что он важный человек в команде. Двое других мужчин были ростом не выше метра шестидесяти.

Сдержанный Нишал тоже подошел поздороваться. Он, видимо, стеснялся и поэтому даже не поднял головы. Выглядел он довольно тщедушным, но его рукопожатие оказалось на удивление крепким и энергичным. Он был в штанах цвета хаки, бело-голубой куртке и сандалиях. Коричневую кепку мужчина надвинул на самые глаза. Я присмотрелась к его худому обветренному лицу и решила, что ему лет пятьдесят.

– Намасте, – пробормотал он еле слышно.

Я склонила голову в знак уважения, и он отступил назад.

Последним со мной поздоровался Тим – он радостно помахал мне рукой. Тим оказался гораздо менее застенчивым и приветствовал меня с искренним энтузиазмом. На нем были серые джинсы, светло-коричневая толстовка с эмблемой полиции Нью-Йорка, бордовый шарф и зеленая шерстяная шапка с помпоном. Его наряд удивительным образом сочетал в себе вещи местной и международной моды.

Нишал подошел к багажу и разделил его на две равные кучки, потом перевязал каждую веревкой. Племянник помогал ему. Он двигался так ловко, что было ясно, что ему частенько приходится это делать.

Мы выпили газировки на террасе небольшого кафе, стилизованного под деревянную хижину. Под металлическим навесом стоял стол и две скамьи. Карма посигналил нам на прощание.