И заставила она
Его тихо посидеть,
Всё казалось ей, как будто
Там полиция идёт.
«Что планируешь ты делать?
Мне на помощь позови!» —
Так Максим ей говорил
И с испугом всё смотрел.
А Кристина скотч искала,
Изоленту лишь нашла,
И Максиму намотала
Руки-ноги в тот же миг.
«Что ты делаешь? Ты дура!
Ху же будет, отпусти!» —
Он ругался постоянно
Очень много на неё.
Но Кристина будто даже
И не слышала его,
Молча выполнила всё же
Просьбу лишь одну его.
«Рану! Рану намотай!
Кровь мою останови!
Может как-то и поможет!
Не молчи! Поговори!»
Но Кристина всё молчала,
Не хотела отвечать,
Разговорчивость её
Потерялась в этот миг.
Говорить она умела,
Но молчала в основном
Потому, что не хотела
Оправдания искать.
Ни о чём не пожалела,
Ей спокойно стало вдруг,
Словно нечто злое в ней
Обрело теперь покой.
И Максима обездвижив,
Снова нож взяла она,
К трупу стала подходить,
Испугался вновь Максим.
«Что ты хочешь делать с ним?
Ненормальная совсем!
А тебя я так любил…» —
Так он начал говорить.
Но словам его Кристина
Не поверила совсем.
А любовь его какая
Там в округе знали все.
«Я разделаю его,
Как баранину свою,
Хорошо, что у людей
Кожа мягкая у всех!
И волос не так уж много,
Меньше будет мне проблем» —
Так Кристина говорила,
Труп раздела до гола.
Захотелось ей ответить
На вопросы все его.
Хоть ленилась и считала,
Бесполезным это всё.
И судьбу его она
Уж решила для себя,
Но ещё не говорила,
Не желала напугать.
«Ничего себе мужик!
Он, похоже, педераст!» —
Восторгаясь так Кристина
Стала резать этот труп.
На груди и на ногах
И в подмышках, между ног
Не было волос совсем,
Он их явно удалял.
Отделила от костей
Мясо полностью его
И сложила в бельевой
В таз огромною горой.
«Жаль, не лысый был мужик,
Я схожу домой к себе,
Эпилятор принесу,
Нужно общипать его.