Бесполезная-3

– Не, они уже не сороковые, – с ухмылкой возразил Миша. Он подошёл к ней почти вплотную и направил взгляд вниз. Понял, что Вика ещё не снимала стрипы со своих ножек. Так как в его отсутствие она всё время стояла на каблуках, её ножки уже были уставшие.

– Смотрю, понравились тебе босоножки, – с ухмылкой сказал Миша. Он шлепком приложил ладонь к её попке, крепко обхватил её плоть и начал потряхивать.

– А… а… – вполголоса болезненно простонала Вика.

– Мне тоже нравится, когда на твоих ножках сексуальные туфельки, – весело сказал Миша. Он шустро пригнулся и красиво поставил туфельки на пол рядом с её ножками.

– А ну-ка, примеряй.

– Они мне не подойдут, – продолжила Вика ворчать.

– Ещё как подойдут, я их уменьшил, – важно сообщил Миша. Вика недоверчиво хихикнула.

– Это как ты их уменьшил?

Тем не менее, она подчинилась, скинула с левой ноги стрипы и начала надевать туфельку. Она даже толком не успела погрузить стопу в туфельку, как вдруг её пальцы обо что-то начали упираться.

– Что? Что это? – в недоумении спросила Вика. По ощущениям ей показалось, что на носок туфельки он запихнул какие-то тряпки.

– Я же ведь сказал, что уменьшил их, – весело напомнил Миша.

– Да ты не уменьшил их! Запихнул в них что-то, – возмутилась Вика, – тряпки какие-то.

– Твои носочки, – хихикая, признался Миша, – это не имеет значения, надевай их и не бухти.

– Нет, я не могу это надеть, – возразила Вика. Во-первых, её пальчикам уже сейчас было неудобно, а во-вторых он слишком много носков запихнул в эти туфельки. Её пятка попросту не влезала в туфельку.

– Ещё как можешь, – возразил Миша. Он сразу же сел на корточки, схватил Вику за щиколотку и насильно пропихнул её пятку в туфельку.

– А, мне больно, – жалобно закричала Вика.

– Ничего, привыкнешь, – язвительно протянул Миша. Он сразу же начал снимать стрипы с другой её ножки, потянул их прямо за каблук.

– А это тоже давай, снимай, – приказал Миша. Он не стал дожидаться момента, когда она сама снимет их с ножки, чтобы надеть туфельки. И судя по ситуации, она вообще не собирается этого делать.

Миша насильно вытянул из её ножки стрипы, и получилось так, что Вика вынужденно встала на одну ногу. Её пальцы болезненно сдавились, а в пятке она ощутила трение.

– А-а-а… мне больно, больно, – ещё громче закричала Вика. Второй ногой она потянулась к полу и попыталась встать на носочек, чтобы как-то уменьшить нагрузку на вторую ногу. Но каблук туфельки был настолько высокий, что она еле-еле кончиком большого пальца могла прикоснуться к полу.

– Сейчас надену на тебя вторую туфельку, и не будет больно, – с ухмылкой сказал Миша.

– А-а-а… – протяжно прокричала Вика. И вторую её стопу он насильно затолкал в туфельку. Ей показалось, что во второй туфельке было больше носков, чем в первой.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно сказал Миша и нежно погладил её игры сначала на одной ножке, потом на второй. Вид сзади ему очень нравился. Он действительно ещё ни разу не видел Вику на каблуках.

– А… мне больно, больно, – ещё более пискляво прокричала Вика.

– Я тебя ещё даже наказывать не начал, а ты так визжишь, – усмехнулся Миша. Он поднялся на ноги и сразу же схватился за цепь. И, конечно же, Вика поняла, что он собирается сделать: хочет приковать её ушко этой цепью.

– Нет, пожалуйста, – испуганно взмолилась Вика. Миша схватил её за волосы и взглянул на неё с хитрой ухмылкой.

– Кажется, ты у нас подросла, – насмешливо сказал Миша.

– Не надо этого делать, – слезливо повторила Вика, но её жалобный голосок нисколечко его не трогал. Ему нравились её слёзы, они возбуждали его. С большим удовольствием он открыл карабин и начал подводить к её серёжке.

– Конечно же, я это сделаю. Ты же поэтому встала в угол, чтобы я сделал это.

– Нет, не поэтому, – запищала Вика. Уже в следующее мгновение она почувствовала, как он зацепляет карабином её серьгу.

– Точно выросла, – ухмыльнулся Миша. Чтобы Вика излишне не дёргалась, он не отпускал её волосы. Встал с другой стороны и потянулся ко второй цепи. Вика уже почувствовала тяжесть карабина на своём ухе.

– Так, где у нас второе ушко? – игриво спросил Миша. Он мечтательно прикусил нижнюю губу и уже начал возбуждаться.

– Не надо, пожалуйста, – пискляво взмолилась Вика. Она понимала, что это бесполезно, но всё равно умоляла его. Вика даже понимала, что это доставляет ему удовольствие, и он обожает отказывать ей, но она не могла молчать. Миша тем временем открыл карабин и схватился за её серёжку.

– Я ведь уже сказал, что надо, – игриво сказал Миша.

– Это ухо не зажило, не зажило! – истерично произнесла Вика.

– Ещё как зажило, хитрюга, – весело возразил Миша и неожиданно кончиком языка начал облизывать её мочку вокруг серёжки. Вика почувствовала влагу его язычка. Если бы он облизнул её ушко при других обстоятельствах, она бы могла назвать это приятным. Но сейчас она испытывала исключительно обиду и страх. Миша всё сильнее в её глазах становился похож на маньяка.

– А сейчас будет самое интересное, – сказал Миша и неожиданно шлёпнул её по попке.

– Нет, пожалуйста, – истерично закричала Вика. На этот раз она кричала громче, чем обычно. Даже не испугалась, что может этим его разозлить. А ведь у Миши есть такая привычка. Иногда он злится, когда она кричит, ругает её, даже может дополнительно ударить. Впрочем, зачастую Миша позволяет ей покричать. Вика никогда не понимала, когда можно кричать, а когда нельзя. Но когда ей слишком страшно, она всегда кричала.

Вот и сейчас Вике было очень страшно. Её ноги подкашивались и до жути сильно болели. Особенно сильно боль ощущалась на её пальчиках, которые были согнуты и сдавливались. Ей казалось, что чем дольше она стоит, тем сильнее болят её ноги. Боль настолько возросла, что она теперь даже понять не могла, болит у неё плоть или же кости изнутри? А между тем Вика понимала, что он не скоро её освободит. Будет пороть, а потом, наверняка, захочет заняться с ней сексом, и всё это затянется надолго. При мысли об этом Вике хотелось кричать от отчаяния.

– Я не могу долго стоять, у меня болят ноги, – слезливо повторила Вика.

– Сейчас у тебя поболят не только ножки, – игриво сказал Миша, и Вика услышала, как он расстегнул пряжку своего ремня.

– Не надо, – вымученно произнесла Вика и сразу слезливо захныкала: – эхе… эхе…

Она чувствовала, как карабин тянет её серёжку вниз и слишком сильно. Ей казалось, что её ухо может порваться просто оттого, что эти карабины висят на её серёжках.

– Я тебе уже сказал, что надо, – игриво напомнил Миша. Теперь Вика не могла повернуть голову назад и взглянуть на него. Но судя по звукам, она сделала вывод, что прямо сейчас он наматывает ремень на свою ладонь. И Вика не ошиблась, именно это он и делал. Намотал на ладонь примерно половину длины ремня, а потом встал с краю от неё и замахнулся. Вика ощутила первый болезненный шлепок и громко вскрикнула:

– А-а-а, не надо, я могу упасть! Могу упасть!

Она говорила истерично и напуганным голосом, а Миша смотрел на неё и хитро улыбался. С большим удовольствием он замахнулся и ударил её ещё раз.

– Никуда не денешься.

– А-а-а, – ещё громче вскрикнула Вика, ощутив на своей папке очередной раздирающий шлепок, – мои ноги болят, я могу упасть, пожалуйста…

– А ты не падай, – весело сказал Миша и наградил её очередным ударом. В этот момент Вика поняла, что он продолжит её бить, и, конечно же, не освободит её ушки. Она чувствовала себя беспомощной, потому что сейчас не могла даже прикрыть свою попку.

Он бил её снова и снова. И делал это с удовольствием. Она слышала восторг в каждом его слове, и ей становилось всё более обидно и унизительно.