Безумный директор

И он продолжил быстро-быстро скользить соломками по её ноздрям, и Карина продолжала ощущать внутри всевозрастающее раздражение. Не могла даже дышать от боли и раздражения, хотела только кричать и кричать бесконечно, как будто это чем-то ей поможет.

Директор неожиданно вытащил соломки из её ноздрей и похлопал ими по её щеке.

– Смотри, какие грязные ноздри. Смотришь?

– А… это кровь, кровь… это не грязь, – истерично закричала Карина. Когда она взглянула на соломки во второй раз, ужаснулась ещё сильнее. Теперь на них вообще не оставалось белого места, они полностью пропитались её кровью. Она вдохнула носом и ужаснулась ещё сильнее. Её ноздри стали невероятно чувствительные, а воздух казался обжигающим. Ей было больно дышать.

– А может всё-таки грязь? – усмехнулся директор. – Мы сейчас это проверим.

– Нет, не надо проверять… не надо, – испуганно взмолилась Карина, а сама косила взгляд наверх и смотрела, что же он там делает? Директор отложил кровавую игрушку на край стола, а потом из коробочки достал такую же, но чистую. И Карина ужаснулась, когда увидела, что эти соломки ещё толще и длиннее.

– А-а-а… не надо, – в ужасе закричала Карина и начала дёргаться.

– Надо, деточка, надо, – насмешливо сказал директор и ладошкой похлопал её по щеке. – Я ещё только начал чистить твой носик.

– А-а-а… – истерично и протяжно прокричала Карина. Она поняла, что он не собирается прекращать эту странную пытку над ней. И непонятно чего добивается? Просто хочет её помучить? Поиздеваться?

Глава 3. Вращение

Карина кричала и кричала, но это не помешало директору вставить в её ноздри следующую пару соломок.

– Вот так вот, сейчас получше почешем твои ноздри, – язвительно сказал директор и начал углублять эти соломки.

– А-а-а… не надо… а… – кричала Карина, но он уже начал игнорировать её мольбы. Даже не отвечал на них никак, продолжал говорить о своём.

– Эта игрушка подлиннее, чтобы ты получила больше удовольствия.

– А-а-а… – протяжно прокричала Карина, но уже поняла, что ей не избежать этой участи. Он собирается и дальше её мучить и неизвестно, сколько это продлится. А между тем её ноздри уже были измотаны. Болели даже без прикосновения. Даже когда она дышит.

– Да, милая, покричи, – язвительно сказал директор, ещё сильнее углубляя соломки в её ноздри. – Обожаю, когда девочки кричат.

– А-а-а… – в очередной раз прокричала Карина. Он ещё не начал двигать эти соломки, только вставлял их, но ей уже было так больно… так невыносимо больно, а раздражение сводило её с ума.

– Ну что, чувствуешь толщину? – с ухмылкой спросил директор, максимально глубоко погрузив в её носик соломки. Так как они были соединены одним основанием и были одинаковой длины, они и вошли одновременно. И Карина почувствовала, что они глубже вошли в её ноздри, – ещё ближе к её мозгу. Карине стало казаться, что он пытается пропихнуть их прямо в её мозги… или уже это делает.

– А-а-а… – истерично закричала Карина в ответ.

– Да-а-а! Чувствуешь, толщину! Конечно же, чувствуешь! – усмехнулся директор. – А сейчас ты почувствуешь ещё кое-что.

И снова начался кошмар. Он начал двигать соломки вперёд-назад, скользим ими по её ноздрям. Ей сразу же стало ещё больнее, ноздри ощущали жар, а раздражение усиливалось. Карина была в ужасе оттого, какими чувствительными стали её ноздри.

– Я называю это назальной дрочкой, – усмехнулся директор. Он всё также двигал соломки вперёд-назад, всё сильнее и сильнее раздражая внутреннюю полость её носа. И что самое ужасное, он ускорялся. Снова начал пластиковым основанием игрушки постукивать по её носовой перегородке. Как и тогда, сдавливал, царапал её носик.

– А-а-а… – кричала Карина снова и снова. Она уже не могла успокоиться и не могла разговаривать с ним, не хотела умолять. Она понимала, что всё это бессмысленно. Ей остаётся только кричать, ведь так ей как будто становится немного легче.

– Вот так вот, ещё! Ещё! – посмеивался директор и продолжал мучить её носик. Он делал это минут пять непрерывно. Карине уже стало казаться, что она теряет сознание. Её голова закружилась, мысли разлетались, путались. Но она неустанно продолжала кричать: