Школа пыток

– Так я не всю тебя обмажу, – усмехнулся Михаил, а потом приложил ладонь к её голове и прошёлся по волосам массирующими движениями. – Вот макушку не буду обмазывать, зачем она мне нужна? Голова всё равно не умеет чесаться!

Почему он так считает, было непонятно, ведь голова у людей весьма часто чешется. Например, из-за перхоти или если долго не моешь голову. Но, видимо, он хотел сказать, что кожа головы не такая чувствительная, как на других участках тела. Он сказал, что не будет обмазывать её голову, но ведь уже это сделал только что. Лена прямо почувствовала влагу, которая пропитала её волосы. Она прямо ощутила там прохладу и ещё громче протяжно замычала:

– М-м-м… м…

– Скоро ты у меня не так повоешь, – усмехнулся Михаил. Несмотря на то, что кушетка была узкая, Лена ровно уложила на ней свои ноги. Михаил неожиданно просунул руку между её бёдрами и столкнул её ноги на пол.

– А теперь живо хватай булки и раздвигай их, как следует.

Она даже не представляла, что он задумал. Понимала, что сейчас он её точно не изнасилует, ведь она вся измазана чесоточной жижей. Если он прикоснётся к ней, то тоже начнёт чесаться. Стало быть, он задумал что-то другое. Что-то зловещее. Может, как Аркадий будет насиловать её какой-нибудь игрушкой? Или будет ковыряться в её попе пальцами? Последнее пугало её сильнее всего. Он ведь уже вставлял в её попу палец, не снимая перчатку, и ей было ужасно больно. Зачем это повторять? Чтобы сильнее её помучить? Лена подумала об этом и слезливо захныкала:

– Эхе… эхе…

А сама сразу же подчинилась. Медленно обеими руками потянулась к своей попке, обхватила ягодицы и начала их раздвигать.

– Замечательно, послушная девочка, – ухмыльнулся Михаил. В этот момент он уже снимал с себя махровые перчатки, а потом повернулся в другую сторону, пригнулся и что-то взял из второй полки каталки с инструментами. Это произошло так быстро, что Лена даже не успела разглядеть, что именно он взял. На мгновение ей показалось, что это была скальпель. Но зачем ему скальпель? Неужели он собрался её резать? «Этого не может быть». И по её телу сразу же пробежался холодок.

Тот предмет, который он взял, напоминал металлическую палочку шириной приблизительно в 1 см, а толщиной в пару миллиметров. Что ещё это может быть, если не скальпель? Но это, действительно, была просто палочка, металлическая с мягкими сглаженными краями. Они называли её толкатель.

Как только Михаил пригнулся над её попкой, Лена от испуга заранее закричала:

– А-а-а… а… пожалуйста, не надо меня резать.

– Резать? – усмехнулся Михаил. – Зачем мне тебя резать? Я сделаю кое-что другое.

Уже в следующее мгновенье он надел на толкать махровую варежку, которую недавно снял, и подвёл к её анусу. Лена и опомнится не успела, что происходит, как вдруг почувствовала дикую всевозрастающую боль. С помощью этого металлического толкателя, он начал запихивать варежку в её задницу.

– Это побудет здесь, – язвительно сказал Михаил.

– А… а… не надо, а… – закричала Лена.

– Что ты там сказала? – усмехнулся Михаил. Он вытянул толкатель, а потом просунул на другую участок варежки и снова надавил. Запихивал в неё эту варежку так грубо, как будто пытался патлей заткнуть протекающее отверстие в стене.

– Пусть твоя попка хорошенько впитает эту жижу, – ухмыльнулся Михаил.

– А… а… мне больно, не надо, пожалуйста. Вы меня рвёте, – истерично кричала Лена. Она не выдержала и пальчиками правой руки потянулась к своей дырочке. Пощупала тот предмет, который изначально показался ей скальпелем.

– Не рву, – усмехнулся Михаил, – но делаю больно! Я бы сказал, делаю тебе неприятно.

И в этот момент он продолжил толкателем запихивать в её попку эту варежку. И всякий раз, когда он делал толчок, Лене казалось, что он рвёт её анус этой перчаткой. Она очень туго пролезала в её попку, а ещё была толстая.

– А… а… – кричала Лена, – очень больно, не надо. Пожалуйста, хватит… хватит…

– А ручку убери, – приказал Михаил. Он схватил её за запястье и обратно приложил ладонь к попке.

– Помнишь, что я тебе велел делать? Раздвигай задницу.

Он усмехнулся и продолжил с помощью толкателя запихивать в неё перчатку.

– Я буду делать так, а ты задницу раздвигай, – с ухмылкой повторил Михаил, а потом рукой грубо похлопал её по попке. Лена уже убрала руку от попки, схватилась за кушетку и просто кричала:

– А… а… не буду…

– Что ты там сказала? – сразу же спросил Михаил. – Не будешь?

А ведь им запрещено так говорить. За любой отказ их жестоко наказывают. Но эти слова буквально вырвались из неё в порыве крика.

– Пожалуйста, пожалуйста, мне очень больно, – заплакала Лена.

– Ничего, потерпишь, – язвительно ответил Михаил. И он продолжил жестоко заталкивать в неё перчатку.

– А… а… – прерывисто кричала Лена и терпела из последних сил. Терпела в надежде, что скоро это всё прекратится, ведь уже сейчас она чувствовала перчатку внутри. Она расширяла её анус, но и не только, растягивала её кишки изнутри. Варежка была словно ком говна, который застрял в ней. И она в ужасе кричала, потому что не понимала, почему он всё это делает? Он ведь уже наказал её. Так жестоко наказал, но ему всё мало и мало. Иногда ей казалось, что он пытается её убить. Хочет понять, насколько её хватит.

Глава 5. Почти всё

– А… а… хватит-хватит, – снова закричала Лена. Она уже чувствовала, что перчатка внутри неё, но он всё никак не остановится и продолжает толкателем тыкать в её зад.

– Я люблю затыкать задницы, – усмехнулся Михаил, а потом шлёпнул её по попке и снова приказал: – а теперь разворачивайся.

Лена уже боялась слышать эти слова.

– Эхе… эхе, пожалуйста, хватит меня мучить. Это нечестно. Меня задержали… я не по своей воле опоздала на урок.

– А это уже меня не волнует.

Лена облокотилась на обе руки, приподнялась и начала разворачиваться. В попе всё ещё ощущала жгучую боль и раздражающую чесотку. А когда она села на попу, перчатка внутри ощущалась как шишка. Она зажмурилась и захныкала, но ложиться не спешила. Вскоре Михаил начал толкать её за плечо и строго повторил:

– Ложись, я сказал. Хватай себя за щиколотки и как следует раздвинуть раздвигай ноги.

– Нет, что Вы ещё задумали? – истерично спросила Лена.

– Не вопросы задавай, а ноги раздвигай, – строго повторил Михаил. А сам вытянул шею в сторону миски с чесоточной жижей. В ней лежала вторая варежка. Он вытащил её, отжал, а потом присел на свою низкую кушетку прямо напротив её промежности.

Лена уже подчинилась, обеими руками схватила себя за щиколотки и раздвинула ноги. Чувствовала, что у неё там уже всё чешется, но он всё равно не доволен и хочет продолжать её мучить. Хочет, чтобы она чесалась ещё сильнее.

Она примерно догадывалась, что он собирается делать. Наверное, и вторую варежку собирается запихнуть в неё, теперь уже во влагалище.

– Пожалуйста… – промямлила Лена, и уже в эту секунду Михаил прижал перчатку в преддверие её влагалища, а потом с ухмылкой сказал:

– Думаю, ты и сама догадалась, куда пойдёт вторая варежка.

А потом он начал заталкивать варежку в её влагалище. На этот раз сделал это пальчиком, грубо и быстро.

– А… а… а… – прерывисто кричала Лена. Кричала, но сопротивляться не пыталась и продолжала лежать с широко раздвинутыми ногами. И этот момент показался ей невероятно унизительным. Она сама раздвигает ноги, чтобы он её мучил. Он ведь уже помазал её чесоточной жижей. Всю измазал и снаружи и изнутри, ну почему он не может удовлетвориться этим? Почему ему нужно мучить её ещё и ещё, так бесконечно долго? И сколько он собрался держать в ней эти перчатки? А вдруг долго? Вдруг всю ночь? Она подумала об этом, и по её телу пробежался холодок. А ведь он задумал именно это, вытащить перчатки не позволит. Будет контролировать её, чтобы и она этого не сделала. Наверняка даже в туалет теперь не отпустит. И только она это сказала, Михаил встал, подошёл к каталке и что-то начал доставать из коробки, которая лежала в самом низу. Сразу же сказал:

– А сейчас наденем тебе памперсы.

– Что? Памперсы? – переспросила Лена. На мгновение даже не поверила тому, что слышит.