Коварный искуситель

Коварный искуситель
Моника Маккарти

Стража Нагорья #4Шарм (АСТ)
Гордая графиня Изабелла Макдуфф не побоялась бросить вызов английскому королю и противостоять собственному мужу ради свободы родной страны – и жестоко за это поплатилась. У нее отняли дочь, ее мучили, истязали и держали в нечеловеческих условиях. И теперь ее единственная надежда и спаситель – Лахлан Макруайри, вырвавший ее из когтей злодея-супруга и поклявшийся доставить ко двору Роберта Брюса, невзирая на многочисленные опасности.

Однако суровый, закаленный в боях, циничный воитель не вызывает у молодой женщины доверия. Иное дело – страсть, слишком скоро сменившая страх. Но можно ли втайне сгорать от любви к мужчине, при этом ни на миг ему не веря?..

Моника Маккарти

Коварный искуситель

Monica McCarty

THE VIPER

© Monica McCarty, 2011

© Перевод. Е.Ю. Елистратова, 2021

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Предисловие

Период с марта 1306 года, когда Роберт Брюс совершил отчаянную попытку заполучить шотландскую корону, до конца лета 1308-го, когда разгромил клан Макдугаллов в битве на перевале Брандер, являет собой пример одного из самых драматичных в истории падений с последующим взлетом.

Брюс проиграл уже к сентябрю 1306-го, через шесть месяцев после того, как был коронован в местечке Скун руками Изабеллы Макдуфф, графини Бьюкен. Король был вынужден бежать из своего королевства в поисках убежища за пеленой мрачных туманов Западных островов, но спустя полгода, преодолев мертвую хватку несомненного разгрома, с помощью тайного отряда лучших воинов, известного как Шотландская гвардия, Брюс вернулся в Шотландию и расправился не только с англичанами, но и с шотландскими лордами, которые восстали против него.

Однако не все сторонники Брюса сумели избежать гнева самого могущественного в христианском мире короля Эдуарда Плантагенета, самопровозглашенного «молотом шотландцев». Многим пришлось заплатить самую высокую цену, другие до конца дней страдали в застенках.

В это жестокое время, когда черта между жизнью и смертью зачастую была иллюзорна как тень, Брюс вновь призвал под свои знамена легендарных воинов Шотландской гвардии в надежде вернуть себе свободу.

Пролог

«Поскольку не сокрушила она мечом, то и не умрет от меча, но вследствие незаконной коронации, которую совершила, да будет она заточена в тесное обиталище из железа и камня в форме креста и да будет подвешена за стеной под открытом небом в Берувике, при жизни и после ее смерти, дабы была она выставлена напоказ и вечное порицание проезжающих путников».

    Приказ Эдуарда I о заключении Изабеллы Макдуфф, графини Бьюкен
    Замок Берувик, Берувик-апон-Твид, Английская Марка близ шотландской границы, конец сентября 1306 года

Они пришли за ней.

Белла услышала, как открылась дверь, и увидела констебля в сопровождении нескольких стражников. Но ее ум по-прежнему отказывался принимать правду.

Это происходит не наяву. Этого просто не может быть.

В те недели, пока для нее строили особую тюрьму, Белла твердила себе, что кто-то непременно вмешается и положит конец этому варварству под маской правосудия.

Ее обязательно спасут.

Вдруг Эдуард I все-таки смягчится, как было в случае с дочерью и супругой Брюса, и отправит ее в монастырь? Или, может статься, бывший супруг Беллы, граф Бьюкен, смирит свою ненависть и будет умолять о милосердии от ее имени?

Пусть враги ее ничего не сделают. Но ведь она может рассчитывать на помощь друзей? Брат мог бы употребить свое влияние, ведь он любимчик сына короля, или Роберт… Роберт должен что-нибудь сделать. Не может он бросить ее в несчастье после всего, чем она рискнула ради того, чтобы возложить на его голову корону.

В минуты слабости она даже твердила себе, что, возможно, заблуждается насчет Лахлана Макруайри: может, прослышав о том, что придумал для нее Эдуард, он вернется и найдет способ ее освободить.

Ну не могут эти мужчины бросить ее на произвол судьбы.

Увы, никто так и не пришел, никто не вмешался. Эдуард вознамерился наказать ее так, чтобы другим неповадно было; муж ее презирал; а брат и сам был узником, пусть и привилегированным; Брюс сражался за собственную жизнь, а Лахлан… был одним из тех, кто засадил ее сюда.

Белла была совсем одна, если не считать кузину Маргарет, которой предстояло стать ее служанкой, – единственная уступка ее благородному происхождению, на которую расщедрился Эдуард.

Комендант замка Берувик, сэр Джон де Сигрейв, один из полководцев Эдуарда в военной кампании против Шотландии, смущенно откашлялся, избегая встречаться с ней глазами. Похоже, даже приспешник Эдуарда не одобряет чинимое своим королем «правосудие».

– Час настал, миледи.

Приступ ужаса мгновенно сковал Беллу так, что сердце, казалось, перестало биться. Она застыла, как лань при виде охотника, затем включился инстинкт, запуская безумный ток крови в жилах. Она почувствовала неодолимое желание бежать куда глаза глядят, прочь от стрелы, нацеленной прямо в сердце.

Похоже, один из стражников угадал ее мысли, потому что выступил вперед, схватил за руку и потянул, заставляя встать. От его прикосновения Беллу передернуло. Ее бросало в дрожь при одном виде сэра Саймона Фитцхью, жестокого капитана гвардии, с его красным, вечно потеющим лицом, зловонным дыханием и похотливыми взглядами.

Он потащил ее к двери, но она вздумала было сопротивляться: отпрянула назад, упираясь ногами в каменный пол, отказываясь двигаться, – пока не увидела его ухмылку. Злорадные огоньки в его глазах сказали ей, что именно этого он и ждал: сопротивления, чтобы видеть ее страх. Хотел протащить ее через весь замковый двор, на глазах у всех, чтобы унизить и опозорить.

Осознание этого ослабило ее сопротивление. Белла окинула мучителя ледяным взглядом и жестко потребовала:

– Убери руки!

В глазах его вспыхнул гнев, и Белла поняла, что совершила ошибку, выказав высокомерное презрение. Позже, когда окажется всецело в его власти, ей придется сполна заплатить за свои слова: негодяй не совершит над нею насилия – пусть ее заклеймили как мятежницу и признали виновной в предательстве, но она все еще графиня, – зато отыщет другие способы наказать ее и превратить жизнь в ад в следующие…

Новый приступ панического ужаса сковал сердце Беллы. Дни? Месяцы? Она пыталась проглотить ком в горле. О господи – а что, если годы?

Она почувствовала горечь желчи во рту. Желудок скрутило судорогой, когда вслед за комендантом Белла вышла из комнатки при караулке, что служила ей временной тюрьмой.

Первое, что заметила она, шагнув наружу после месяца заточения, был вовсе не яркий дневной свет, и не свежий воздух, и не огромная толпа, которая собралась, чтобы смотреть на ее мучения, а пронзительный ветер и резкий холод, пробирающий до костей. Тяжелые шерстяные одеяния, в которые она закуталась, вмиг показались ей невесомыми, точно тоненькая нижняя сорочка.

Такой жуткий холод – в сентябре. А что же будет в декабре или в январе, когда ее подвесят на вершине башни, где защитой от жестоких восточных ветров будут лишь железные прутья клетки-тюрьмы? Ее пронзила дрожь.

И это не укрылось от ее тюремщика.

– Кажется, зима в этом году ранняя, не так ли, графиня? – Ее титул мерзавец произнес с издевкой, а потом ткнул пальцем вверх, в направлении башни, наклонился ближе, опаляя ее кожу зловонным дыханием. – Гадаете, уютно ли будет в вашей клетке в снег и ледяной дождь? Я готов вас согреть, если попросите полюбезнее!

Он буквально ощупывал глазами ее грудь, и она почувствовала себя нечистой, хотя была закутана в толстые шерстяные одежды до самого подбородка. Похоть в его взгляде ощущалась буквально физически, и эту вонючую мерзость не смыть, сколько ни три себя мочалкой.

От отвращения Белла вздрогнула, запретив себе смотреть в том направлении, куда указывала его рука, иначе им придется тащить ее волоком через двор замка. Нельзя, чтобы он видел ее страх: уж лучше замерзнуть до смерти, чем дать ему возможность испытать триумф.

Глаза Фитцхью вспыхнули злобой – мучитель понял, что она не лукавит, и сплюнул на пол буквально в дюйме от шитого золотом подола ее дорогого платья.

– Надменная сука! Через недельку-другую у тебя поубавится спеси!

Тут он ошибался: гордость – это все, что у нее осталось, что придаст ей сил и поможет выжить. Ведь она Макдуфф, представительница древнего рода мормэров Файфских – высочайшего в Шотландии, дочь графа, сестра графа да еще и жена графа, пусть и нарушившая супружеские обеты.

У английского короля нет никакого права ее судить, и тем не менее он приговорил ее, да еще с небывалым варварством, в назидание: чтобы охладить пыл мятежников, осмелившихся поддержать притязания Роберта Брюса на шотландский престол.