Островное расследование. Разлучница

– Перестань, а то Мила сейчас сбежит, – просила я.

– Не слышу, что ты там бормочешь, – говорил Лука.

Я уклонялась от смачных поцелуев.

– Ну все, – улыбалась я в веснушчатый нос, оказавшийся рядом.

Одновременно смущали внезапные прилюдные нежности от Луки. С другой стороны, льстило, что он не стеснялся меня, даже когда я выглядела не идеально. Еще и комплименты отвешивал.

– Не могу остановиться, – приговаривал Лука.

– Они всегда такие, – донеслось от Милы.

Бармен улыбнулся мелкой. Веснушчатый подумал, что обратились к нему, и уставился на Милу вопросительно. Она сидела к нам спиной и тихо травила с барменом шутки. «Отлично, эти двое знакомы», – подумала я. Стало еще более неловко. Пока Лука растерян, я высвободилась и залезла на барный стул. Быстро закидывала в себя строганный лед, пока тот не растаял окончательно.

– Тебе бы калории считать, – выдала совет Мила. – Рас, скажи ей правду, раз мой брат не способен этого сделать.

«Прям по больному», – пролетело невесело в голове.

– Вы прекрасно выглядите. – Бармен неожиданно милый.

– Спасибо, – пробормотала я, доедая остатки льда.

Лука положил на мое плечо руку.

– Она не верит. Гормоны или что там в крови у нее, – сказал веснушчатый скомкано.

Наверное, хотел дать Миле намек о беременности. Мелкая покрутила трубочкой в стакане:

– Раз ты в курсе, что я здесь, то можем вместе ходить в зал. У меня есть второй пропуск.

Бармен, которого Мила назвала, Расом, я и Лука переглянулись. Лука то белел, то краснел. Он сам узнал о беременности всего два месяца назад, да еще и ребенок внеплановый. Я тоже чувствовала смущение из-за того, что нужно рассказать Миле о пузожителе.

– Мы с девушкой тоже в ожидании. До сих пор не всем родственникам сказали. – Теперь рядом стояли двое розовощеких. Один обнимал меня, другой прятался за стойкой. Рас отошел к холодильнику.

– И на каком она месяце? – поинтересовалась я.

Успокаивали беременные вокруг. Если у них все в норме, то и у меня может быть так же.

– Пошел седьмой. – Рас вернулся к стойке с новой порцией льда. – А вы предположительно на четвертом?

– Пошел пятый, – подтвердила я.

Бармен протянул мне лед:

– От меня и моего пузатика.

Лука рассмеялся, а когда успокоился, спросил:

– Это, видимо, автоматическое прозвище, появляется по умолчанию.

– Сто процентов, – подтвердил Рас.

У Милы изо рта прыснула синяя жидкость. Девушка вытерла подбородок, недоуменно приговаривая:

– Ты не просто толстая, ты толстая и беременная! Боже мой! Я буду тетей! Дважды? Считается, что я буду тетей дважды?

– У вас двойня? Ничего себе, – удивился бармен.

Я поедала халявный лед. Лука пояснил слова Милы:

– Нет. Просто я брат Милы, а Эл ее сестра. Но мы с Эл не родственники. А Мила криво понимает значение слова тетя. Вот.

За баром повисло долгое молчание, нарушаемое хрустом с моего рта.

– Они сводные, – пробормотала я.

Бармен мне понравился, и я не хотела выглядеть странной.

– Все равно странно, – сказал Рас.

Ничуть не смущенной осталась только Мила. Она восклицала, что мы подлецы раз хранили такой секрет целых пять месяцев.

– Четыре с небольшим, – поправлял Лука.

– Не верится, что ты будешь отцом. – Мила бросила солнцезащитные очки на стойку к полупустому бокалу с синей жидкостью и округляла глаза на веснушчатого. Он пожимал плечами. Мелкая разводила руками: – А как вы вообще додумались-то до этого? Вы же оба говорили, что живете в бараке. – Мила переводила глаза с меня на Луку. По реакции она поняла, что никто ничего не планировал. Девушка усмехнулась: – Не верю, что вы настолько тупые, чтобы не предохраняться.

Я поерзала на стуле. Разговор утомил. Писать хотелось. И спина немного побаливала. «А еще домой ехать час», – подумала я обреченно.

Глава 10. Помощница

Еле удалось оставить Луку дома. Пришлось привести двести двадцать два аргумента, что беременные справляются с жизнью в одиночку, а мне всего-то две остановки проехать. Веснушчатый остался в бараке работать, но уговорил взять его мобильник. Теперь, когда я знаю, что Мила на острове, то вроде как парню скрывать нечего. По крайней мере, я на это надеялась.

Сестра же так и не рассказала, зачем приехала. Мы распрощались у бара, когда ей кто-то позвонил. Мелкая в спешке убежала, ничего не объяснив. Я доставала Луку вопросами, но тот мотал головой, призывая, обратиться к сестре напрямую, а не подставлять его под удар.

«Две остановки, а какая разница в статусе, – думала я, стоя у раздвижной двери двухэтажного особняка в современном минималистичном стиле. – Наверное, чтобы прислуга могла добраться до места работы». Жильцы, скорее всего, пользовались белоснежным кабриолетом, что стоял на подъездной дорожке.

Дверь открыла Хизер и повела вглубь дома. Девушка с мандалой на животе, кольцами и браслетами на руках и дредами на голове смотрелась негармонично в почти пустых помещениях. «Какое-то все квадратное», – крутилась мысль, пока мы шли по белому залу. Окна в пол с видом на зелень разбавляли скуку, навеянную интерьером особняка.

Хизер привела меня в дальнюю комнату на первом этаже. Окна зашторены тонкой ситцевой тканью. В помещении царил полумрак, слабо скрывающий бардак. «Скорее творческий беспорядок», – поправила я себя мысленно, рассматривая подушки, разбросанные по полу, на узорчатом ковре. Возможно, раньше это была гостевая спальня. На эти размышления наводил встроенный шкаф с большими зеркалами.

В комнате дымились благовонии. На удивление пахло приятно. Хизер-ведьма. Другого объяснения нет, почему еще не затошнило.

– Итак, расскажи, что умеешь. – Хизер села, скрестив ноги на подушке, и указала на пол напротив.

Я немного расстроилась. Надеялась, не придется говорить о прошлом, что мы сразу приступим к работе.

– Все умею. Что не умею, то быстро осваиваю, – выдала я четко, пока садилась.