Ничего не планируй

Глава 2

Или «Все хорошо!!»

– Привет, малыш, – сказал папа, улыбаясь мне, когда я вошла на кухню. Он сидел на табуретке с кружкой кофе в руке, которую поднял в знак приветствия. – Доброе утро.

– Опять сигнализация? – глядя на панель рядом с дверью, спросила я.

В доме было тихо, а лампочки на консоли не горели. Сигнализация отключилась так же резко, как и сработала, еще до того, как я добралась до первого этажа.

– Твоя сестра все проверяет, – сказала мама. Она сидела за длинным деревянным столом с кружкой чая. – Линни предположила, что, возможно, один из датчиков барахлит.

Я кивнула, а затем уселась на кухонную тумбу и осмотрелась по сторонам. Кухня всегда была центром дома. Тем местом, где все собирались и куда я заглядывала в первую очередь, если искала братьев, сестру или родителей. И даже при том, что она была большой – с кухонным островком, вокруг которого стояли табуретки, большим столом, с отгороженной зоной у задней двери – там на стене висели крючки для пальто, и о них все всегда цеплялись, – и стояли скамейки, чтобы счищать снег с ботинок, – кухня казалась уютной. На мгновение я представила одного из ужасных детей Лили и Грега Пирсонов, бегающих тут – в доме, который уже не принадлежит нам, и почувствовала, как свело живот.

– Все хорошо, малыш? – спросил папа, проходя мимо меня, чтобы открыть шкаф.

Еще месяц назад он был заполнен до отказа коллекцией разномастных кружек и тарелок, которые мы накопили за двадцать пять лет. Но теперь там почти ничего не осталось. Лишь несколько «выживших» после уборки и последующей распродажи в стиле «мы продаем дом» – родители устроили ее на лужайке, а я отказалась учувствовать. Когда они поняли, что я планирую громко рассказывать потенциальным покупателям о клопах и поддельном антиквариате, то отправили меня на выходные в Бостон к Линни и Родни.

– Да, все хорошо, – улыбнувшись, тут же ответила я. А затем кивнула на кружку, которую он достал. – Это для меня?

– Угадала, – сказал папа, а затем, налив мне кофе и добавив молока, ровно столько, сколько я любила, подмигнул и передал кружку мне.

Как обычно по утрам, папа выглядел слегка помятым, потому что любил поспать подольше. И хотя ему сегодня не нужно было на занятия – он занимал должность профессора ботаники и начальника департамента естественных наук в Стэнвичском колледже, поэтому уже лет десять у него по пятницам был выходной, – папа уже переоделся в одежду, которую надевал на работу: вельветовые брюки, рубашку на пуговицах и кардиган с подтянутыми до локтей рукавами. А из волос, словно посыпанных солью и перцем, выглядывали очки.

– Голодна? – спросила мама. – Родни вернется с минуты на минуту.

На ней была одежда, в которой она обычно рисовала, – безразмерный свитер и черные брюки, – а в кудрявых светлых волосах виднелся карандаш, хотя она уже недель шесть не работала над стрипами[4]. Именно столько времени требуется, чтобы их успели обвести и раскрасить. Она уже несколько недель знала, чем закончится «Центральный вокзал Грантов», но никому не говорила. Линни пыталась выпросить у нее концовку, но мне хотелось увидеть её в газете вместе со всем миром.

– Ну, это барахлят не датчики окон, – сказала сестра, входя на кухню из столовой. Она улыбнулась при виде меня. – Мило, что ты решила к нам присоединиться.

– Подумала, что будет неплохо появиться здесь, – ухмыльнулась я.

Сестра рассмеялась и достала кружку, а затем отправила ее через кухонный островок папе. Он поймал ее и налил кофе.

– Счастливого свадебного сочельника, – хлопая в ладоши, сказала я.

Когда мне было шесть, а Линни семнадцать, я считала, что она самая красивая девушка на свете. Да и сегодня, когда мне семнадцать, а ей двадцать восемь, мое мнение не изменилось. Она больше всех нас похожа на отца: такие же волнистые темные волосы, голубые глаза и, что вечно ее расстраивает, торчащие уши. Она всего на шесть сантиметров ниже меня и сейчас метр семьдесят, но при этом унаследовала от мамы пышную фигуру, а я нет. Поэтому, хоть я иногда и таскала одежду Линни, но большая часть ее гардероба мне была недоступна.

– Не думаю, что этот день так называют, – заметила сестра и сделала глоток из своей кружки, а потом кивнула папе. – Хороший кофе, папочка.

– Я старался.

Раздался звонок. Звонили, стоя у входной двери – той, что обычно используют либо курьеры, либо службы доставки, потому что мы чаще всего заходим в дом через кухню.

– Кто это может быть? – спросила мама и, прищурившись, посмотрела на кухонные часы. – Я не ждала гостей до полудня.

– Скорее всего, доставка, – ответила Линни и уже готова была уйти.

Но я покачала головой, спрыгнула с кухонной тумбы и сказала:

– Давай лучше я. – Я взяла кружку, толкнула кухонную дверь и направилась в прихожую. – Мне же нужно сделать что-то полезное!

Пока я шла в прихожую, попивая на ходу кофе, за моей спиной слышался папин смех. Через стекло я увидела силуэт человека, который стоял на крыльце спиной ко мне. Как только я отперла и открыла дверь, он тут же обернулся.

– Привет, – с улыбкой сказал нежданный гость.

Я тут же отступила назад. Я точно не ожидала увидеть этого милого парня примерно моего возраста – высокого и тощего, с тонюсенькими запястьями, которые выглядывали из рукавов темно-зеленого шерстяного пиджака. На его ногах были джинсы и резиновые сапоги. В одной руке он держал зеленую папку, а в другой – стаканчик с кофе. Имя на нем я не разобрала. На лоб свисали густые темно-каштановые волосы, и мне почему-то вспомнился актер из фильма про оборотня, играющего в баскетбол, – мы с братьями и сестрой смотрели его в детстве. Когда наш гость слегка повернул голову, то я не могла не заметить его вздернутый, почти квадратный кончик носа, как у Мэтта Деймона или Дика Трейси. Раньше подобный я видела лишь у кинозвезд или персонажей комиксов.

– Привет, – поприветствовала я парня, а затем быстро осмотрела себя и пожалела, что натянула на пижаму такую древнюю толстовку. Раньше она принадлежала Джей Джею, и спереди на ней красовалась надпись Go BIG Or Go Gnome![5], а сзади – изображение свирепого гнома. – Я могу чем-то помочь?

– Да, – улыбаясь еще шире, ответил незнакомец. – Чего изволите?

– Поня-я-ятно, – протянула я, кивнув, а затем отступила на шаг и начала закрывать дверь. Парень не выглядел как сектант, но, с другой стороны, дали бы ему сказать хоть слово, если бы выглядел? – Хорошая попытка. Спасибо, что зашел…

– Подожди, – выпалил он и ногой придержал дверь. – Прости… я имел в виду, что я из компании «Чего изволите?». Мы организуем различные мероприятия.

– У нас уже есть организатор, – решительно сказала я, стуча дверью по его ботинку, чтобы он убрал ногу. – Но спасибо, что зашли.

– Да, Клементина Лукас, – громче произнес незнакомец.

Я замерла, а потому открыла дверь чуть пошире.

– Откуда ты знаешь?

– Нас прислали сюда из «Планд», чтобы мы заменили ее, – сказал он. – Полагаю, дядя еще не приехал? Я надеялся, что он уже здесь и все объяснил.

– Входи.

Я распахнула дверь. Вообще я должна была стыдиться того, как только что с ним поступила, но сейчас следовало все выяснить, ведь ситуация складывалась не очень хорошая.

Парень старательно вытер ноги о коврик, а затем зашел внутрь. На его пиджаке, чуть выше сердца, я заметила вышитую надпись: «Чего изволите?».

– Чарли? – позвала с кухни Линни. – Кто там?

– Это, хм… – Я посмотрела на незнакомца.

– Билл, – ответил он. – Билл Барнс.

Я кивнула, стараясь скрыть удивление. В школе училось множество Уиллов, Уильямов и даже Виллемов, которые очень раздражались, если кто-то неправильно произносил их имена, но ни разу не встречала Биллов.

– Я Чарли.

Билл кивнул.

– Подружка невесты, верно?

– Эм, – удивленно промычала я, не понимая, как он узнал об этом и что происходит. – Да, но…

– Чарли? – снова позвала Линни.

– Билл, – закричала я, хотя и понимала: это имя ей ничего не даст, поэтому я направилась на кухню, показав Биллу жестом следовать за мной.

– Кто? – спросила Линни, когда мы вошли.

– Я тебя раньше не видел, – нахмурив брови, сказал папа, а затем снял с головы очки, надел их и прищурившись посмотрел на Билла. – Элеонор, мы же его не нанимали, да? – обратился он к маме.

– Я Билл Барнс. Хм… я работаю с дядей Уиллом Барнсом в компании «Чего изволите?», которая занимается организацией праздников. Прошлой ночью «Планд» связался с нами и попросил приехать сюда, потому что возникли некоторые… хм… проблемы с Клементиной Лукас.

– Что? – спросила Линни и резко побледнела. – Что значит «проблемы»?

Билл откашлялся и огляделся по сторонам, будто ждал, что кто-то другой расскажет все за него. Он же говорил о дяде, который уже должен быть здесь.

– Хм. Видимо, она перепутала заказы клиентов, не отвечала на письма, присвоила себе деньги… не забронировала помещения…

– Что, прости? – уставившись на него, спросила Линни.

– Ты сказал «присвоила деньги»? Ее хоть арестовали или что там делают в таких случаях? – спросила мама, встав из-за стола и подойдя к сестре – казалось, та сейчас упадет.

– Хм… – Билл прокашлялся. – Ну, в «Планд» не рассказали всех подробностей, но вроде как Клементина перестала общаться с ними и со своими клиентами. Предполагают, что она покинула город.

– Нет, – сказала Линни, доставая телефон. – Это какое-то недоразумение, потому что она писала мне вчера вечером… – Сестра поводила пальцем по нему, а затем протянула мне. – Видишь?

Прищурившись, я посмотрела на экран. Письмо без темы содержало одно сообщение: «ВСЕ ХОРОШО!!!».

– Не знаю, – сказала я, переводя взгляд на сестру. – Плохой знак.

– Да, – глядя на свой телефон, согласилась Линни. – Кажется, в тот момент я подумала, что она нас так успокаивает.

– И что теперь? – скрестив руки на груди, спросил папа тоном, которым он общается с первокурсниками. – Ты понимаешь, что моя дочь выходит замуж?

Линни, что-то яростно печатающая в своем телефоне, издала полувсхлип-полусмешок.

– Мы знаем, – быстро ответил Билл. – «Планд» глубоко опечален случившимся и отправил нас, чтобы мы взяли на себя обязанности Клементины. Вам полностью возместят убытки.

– Меня это не волнует, – воскликнула Линни, в ее голосе слышались пронзительные и панические нотки. – Я понимаю, что в случившемся нет твоей вины, но моя свадьба завтра. И уже слишком поздно менять свадебного организатора.

– Я прекрасно вас понимаю, – уверил Билл. Он подошел к кухонному островку, поставил стаканчик и открыл папку с бумагами. – Дядя, конечно, расскажет вам все более подробно, чем я… Он приедет сюда с минуты на минуту. Мы вчера вечером составили план, и я думаю…

ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ-ИУ.

Снова сработала сигнализация, и здесь она действительно оглушала.

– А-А-А-А-А-А! – закричал мой будущий зять, который только вошел на кухню и испугался громкого звука, отчего выронил розовую коробку с пончиками на пол.

– Мой «Медвежий коготь»[6]! – подбегая к коробке, воскликнул папа.

– Почему она снова сработала? – закрыв уши, закричала Линни.

– Я выключу, – поспешив к панели управления, объявила я. – Какой код?

– Двенадцать, тридцать четыре, – прокричала мама.

Мне понадобилась секунда, чтобы ввести код, а потом сигнализация отключилась. Линни осторожно убрала руки от головы.

– Все закончилось, – заверила ее я.

– Пончики не пострадали, – с невероятным облегчением сказал папа и поднял коробку.

– Что с ней не так? – указывая на панель сигнализации, спросил Родни. – Она срабатывает второй раз за утро.

– Третий, – поправила я, медленно отходя от пульта, так как боялась, что сигнализация сработает вновь. Я повернулась к Родни. – Ты принес мне с клубничной глазурью?

– Конечно. Я же не просто так приехал, – ответил Родни, поправляя немного съехавшие очки.

Линни встретила Родни Дэниелса в первый же день приезда в Дартмутский колледж. Он оказался одним из первых, с кем сестра познакомилась в общежитии, – в тот день Дэниелс в одиночестве бродил по коридорам в поисках своей комнаты, сжимая корзину для белья и пакет с банными принадлежностями. А вечером того же дня они встретились вновь на студенческой вечеринке и с тех пор вместе. Если не учитывать расставание на пять месяцев, когда им было по двадцать три. Мне тогда исполнилось двенадцать, но даже я понимала: их разрыв не продлится долго. Линни и Родни просто созданы друг для друга. Они даже внешне походили друг на друга и сразу нашли общий язык, хотя Линни светлокожая и почти всю свою жизнь прожила в этом доме в Коннектикуте, а Родни темнокожий и мотался по военным базам по всему миру вместе с родителями- военными.

Отец Родни, генерал ВВС, и мама, военная медсестра, в конце концов обосновались на военной базе на Гавайях, где Родни проучился в старшей школе. Поскольку поездка из Нью-Гемпшира до Гонолулу и обратно занимает много времени и обходится дорого, то все четыре года учебы в колледже, а вместе с этим Дни благодарения и Рождество он проводил с нами. Когда на прошлой неделе, на еженедельной встрече, школьный психолог спросил меня, как я отношусь к появлению нового члена семьи, то, честно говоря, я даже не сразу поняла, о чем она. Потому что Родни стал членом нашей семьи лет десять назад.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«Hail! to the victors» – строчка из The Victors – гимна Мичиганского университета, написанного в 1898 году.

2

Michigan Wolverines – общее название спортивных команд Мичиганского университета. –Примеч. ред.

3

«Пятьсот злобных карт» (англ.Cards Against Humanity) – карточная игра для веселой компании, в которой ведущий зачитывает вопрос с черных карт, а игроки выбирают самый смешной ответ с ранее полученных белых карт. Выигрывает тот, чей ответ покажется смешнее других. – Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.

4

Стрип (англ.Strip) – в комиксах: лента, которая состоит из 2–4 нарисованных кадров, обычно выстроенных в ряд, чаще всего в горизонтальный. – Примеч. ред.

5

Go BIG or Go Gnome – американская книга Кристен Майер о гноме, у которого не росла борода. –Примеч. ред.

6

Название пончика. –Примеч. ред.